Северная королева. Книга 3 (СИ)

Она говорила негромко, но речь ее отчетливо слышалась в каждом уголке зала. Менестрель не терзал струн лютни, замерли акробаты, утихли разговоры.
— Славный эр, — сладкоречиво обратилась она к Алэру, стоящему рядом, — мы с вами недавно говорили о подарках, — кинула игривый взор, предлагая лорду вступить в беседу.
— Да, — невозмутимо согласился он.
Я нервно дернула плечами, чувствуя, что за словами змеи скрывается подвох.
— У меня есть для вас еще один подарок, — коварная улыбка легла на ее идеальные губы, — прощальный, — она предлагала нам всем догадаться, но была твердо убеждена, что никто не разгадает ее секрет.
Внешне Алэр остался совершенно спокойным, но я ощутила охватившее его напряжение. Сама нисколько не удивилась, лишь нахмурилась сильнее и приготовилась отразить любую атаку.
— Север мне не по душе, — разоткровенничалась с народом Беккитта. — Лучше золотое солнце и искрящееся море! Я покину вас через два дня, — завершила она, но никто из сидящих на помосте не вздохнул с облегчением.
— Я распоряжусь, — коротко сообщил Рейн, внимательным взглядом оценивая обстановку.
— Я запомню каждую минуту, проведенную в вашем крае, но и вы никогда не сумеете забыть обо мне, — она права, как никто другой, северяне не забудут южную королеву.
По залу летал гул возбужденных голосов, Беккитта раззадорила не только тех, кто расположился на помосте. У меня начали дрожать руки, Рилина залпом осушила чашу с элем.
— Лавен, — Беккит позвала толстяка, — дорогой, будь любезен пригласи к нам свою подругу, — она больше не сдерживала торжествующую улыбку, в ее взгляде пылали злые искры.
Все молчаливо следили за толстяком, а он чувствовал себя значительной персоной и торопился, стараясь угодить той, которая убила наших родных. Толстяк скрылся за аркой, могильное безмолвие опустилось на зал. Некоторые воины сурово сдвинули брови, Алэр, не отпуская моей ладони, второй рукой стиснул свой кинжал. Я слушала, как сердце отсчитывает удары. Рилина схватила меня за плечо, умоляя держаться.
Жизнь сделала меня сильной. Я больше не пугалась собственной тени и знала, ради кого обязана сохранять хладнокровие. Никто не поймет, какую боль я испытываю. Я улыбнулась Рейну, поймала его ответную улыбку и прочитала во взгляде. «Мы вместе! Нас никому не разлучить!»
Никому — жестокое слово. После я буду часто слышать его в кошмарах. Сердце пропускало удар за ударом, сомнения и страхи плотно опутали разум. Сквозь переплетения свитых ими нитей, я сумела догадаться, что приготовила для нас змея. Убийственный удар Беккитта оставила напоследок, надеясь уничтожить своих врагов одним махом.
— А вот и подарок! Смотрите сами! — голос Беккитты взорвал наступившее безмолвие.
Что-то невидимое, но очень тяжелое свалилось на мои плечи, камнем легло на душу, острым клинком пронзило сердце. Я не плакала, понимая, что слезы не спасут нас с Алэром. Мои глаза видели ясно, как сквозь арку прошла та, которую считали мертвой. Илна эрт Шеран — первая жена того мужчины, которому я так и не призналась в любви.
Почему я узнала ее? Глупо было бы моргать, вертеться и задавать вопросы! Без них ясно, кем является холодная красавица, павой плывущая по залу. Под руку Илну вела мать. Лицо Маег светилось от счастья. Эрт Лев, отец семейства, в замешательстве подошел к ним, поднял руку, но так и не коснулся воскресшей из мертвых дочери.
Потрясенный возглас Миениры разорвал мертвую тишину. Жин, хватая ртом воздух, встала со своего места. Не удержалась от мучительного стона Рилина. Я бессмысленно смотрела вперед, туда, где опрокидывались скамьи, вскакивали и перебрасывались короткими фразами северяне. Лион и Алэрин сошли с помоста, но оба резко остановились и обернулись к нам. У меня не было желания видеть их сочувственные, растерянные взоры. Рейн молчал, и я повернулась к нему. Мне нужно запомнить каждую черточку его волевого лица. Сейчас оно не выражает ни единой мысли из тех, что бродят в голове лорда. Но я знаю, как тяжело любимому. Нити связи натянулись до предела, а с каждым шагом Илны они становились тоньше и тоньше и грозили порваться навсегда. Еще мгновение и я уже никогда не почувствую любимого, не узнаю, о чем он думает, какие ходы просчитывает. Последнее, что буду помнить — его смятение. Он был обездвижен, и впервые за свою жизнь не знал, как поступить.
 
Но я знаю, как быть, и, несмотря ни на что, сделаю! Моя память сохранит этот бесконечно долгий миг. Молчание Рейна, его застывший, словно неживой взор. Довольная, победная улыбка Беккит. Уверенное шествие Илны к помосту, с вызовом показывающей всем, что она намерена занять место, принадлежащее ей по праву.
Пик моего унижения приближается, но я жива и не позволю втоптать себя в грязь. Громкие слова Беккитты, звучащие подобно раскатам грома во время грозы, толкают меня к дальнейшим действиям.
— Надеюсь, что вы, славный эр, оценили мой прощальный подарок! — молвила она. — С прежним — делайте, что пожелаете, — усмехнулась. — Земли принадлежат вам, — поймала мой скользящий по залу взгляд. — Ну, а ты, моя дорогая ученица, вольна вернуться в Царь-город. В моем доме всегда найдется место для тебя.
«Редкостное великодушие!» — подумалось мне, но отвечать ей я не стала.
Вдохнула, распрямила плечи и заставила себя подняться. Нельзя показывать, как мне больно, как страшно, как сильно хочется разрыдаться. Горечи во рту прибавилось, но спина осталась прямой, и, спускаясь с помоста, я не сбилась с шагу. Уходя, ощущала на себе взор Беккит — насквозь прожигающий, безжалостный, ненавидящий. А по залу, точно ветер среди листвы, шелестел негромкий шепот. Но я шла, не останавливаясь, с трудом преодолевая мучающую, душераздирающую боль. Понимала, что происходит, остро переживала, старалась не закричать. Нити связи, той, что держали нас с Алэром, приковывая друг к другу, рвались сейчас с ужасающей скоростью. Знала, что любимый ощущал то же самое, и верила, что боль пройдет, едва все закончится.
Прошла мимо Илны и ее матери, даже не взглянув на них, шагнула за порог, слыша, как преследует меня шепот. Слова оставшихся в зале, точно охотничьи псы, догоняли, старались цапнуть, как можно больнее.
Задыхаясь, бросилась вверх по лестнице, цепляясь за стену, чтобы не упасть, и поддалась панике. Опомнилась только у двери, ведущей в покои хозяина. Побелевшие до боли пальцы крепко держались за ручку, но я медлила, не входила в комнату.
— Ниа, — чуть слышный голос Диль за моей спиной заставил сделать выбор и, отринув невыносимую боль, развернуться.
Мои люди пришли следом, чтобы поддержать, поэтому я не должна сдаваться, показывать, как мне тяжело. Дуг, Рис, Диль, Риона, Эвильена, Лелька — я сумела разглядеть их лица в полумраке коридора. Новый аккорд боли, и я была вынуждена прислониться к холодной стене. Однако приказ из моих уст звучал твердо:
— Соберите мои вещи!
— Седлать коней? — Рис — воин, готовый в любую секунду защитить свою королеву и Ар-де-Мей от врагов кем бы они ни были.
Я покачала головой, понимая, насколько важно поговорить с Алэром после всего, что случилось. Он по-прежнему хозяин Ар-де-Мея, и я ношу под сердцем его дитя! Вот только кем я стала для него?
Тоска сжигала душу дочерна, потому что я помнила обо всех ласках любимого и знала, что никогда не сумею его забыть. Жаль, но я стала для него чужой! Для прочих — падшая женщина, а мой ребенок…
«Ну, нет! — Решительно вскинула голову. — Убью любого, кто осмелится сказать дурное слово о моей дочери!»
— Мы заночуем здесь? — осторожно уточнила Риона.
Слезы жалили мои глаза, так велико было горе и беспощадна, сковывающая движения боль. Но я держалась, поклялась и давно, что не покажу никому своих чувств! Умру, но буду безмолвной и равнодушной!
Заставила себя поднять руку и щелкнуть пальцами, а боль добралась до самой груди, вцепилась мертвой хваткой в сердце. Я знала, что она выгрызает острыми зубами в этот самый момент. Страдая, шла вперед по коридору, не замечая, но чувствуя, что подданные идут за мной. Глаза почти ничего не видели, дрожь пронзала тело, выл Дух, скользящий рядом, заполоняющий пространство белым туманом, как могильным саваном. Лишь невидимый Роан шептал мне, куда свернуть, и вел, отдавая весь свет, что хранил в своей душе. И мы оба понимали, что для него этот путь последний. Отрекшийся лорд Нордуэлла никогда не последует к Вратам смерти и не встретит за ними ушедших родных.