Солнечный ветер (СИ)

─ Мы возвращаемся.
Когда он положил рядом с Джаредом второе тело, Бруни уже свернула спасательный парус и оборудование, и, вскочив на ступеньки по обоим бортам, они стартовали как сумасшедшие к оставленной на границе сектора поиска «манте». Чуть позже она поднималась в грузовой шлюз, уже сражаясь с сумасшедшими порывами ветра, который забрасывал в трюм тонны жёлтого сернистого песка и мешал закрыть люк. Ожидаемый ураган накрыл «Солнечный ветер» с головой.
*****
Дженсен нёс вахту у постели Падалеки вторые сутки. Бруни молчала весь вчерашний день. Она билась за жизнь друга, не реагируя на внешние раздражители, и Дженсен был молчаливой тенью рядом с ней. Выгнать его сейчас отсюда не смог бы даже приказ самого Мигеро и Бруни даже не пыталась это сделать. Он без слов понимал всё, что ей требовалось в работе, и помогал по мере сил, но большую часть времени он просто сидел рядом с Джаредом и держал в своей руке его прохладные длинные пальцы. Ему нужен был этот контакт. Тем более, что Джаред этого не видит и не чувствует. Значит, можно прикасаться.
Именно он снимал повреждённый скафандр Падалеки. Индикатор на нём погас ещё тогда, когда медбот грузили  в «манту». Десять минут до «Солнечного ветра», пять ─ борьба с люком и ветром, ещё четыре ─ доставка пострадавших в медицинский отсек, три ─ на снятие скафандра и биоскина***** и ещё пять потребовалось на подключение аппаратуры и матрицы... В общей сложности Дженсен подсчитал, что Джаред не дышал почти полчаса.  Бруни билась над ним, как безумная, и их усилия увенчались успехом. После всех возможных реанимирующих действий, сердце Джареда, наконец, снова заработало. Когда матрица показала чёткий ритм работы сердечной мышцы пострадавшего, Дженсен успел поймать падающую Бруни у самого пола. Он до боли сжал её в своих объятиях, шепча ей в волосы:
─ Спасибо. Спасибо!
Но Бруни его не слышала. Ухватившись за его талию, как за якорь, девушка разрыдалась.
С того момента прошло сорок два часа. Джаред лежал без сознания, но Бруни уверяла, что это не кома. Повреждений внутренних органов не было, но мозговая активность зашкаливала, словно у Джареда в голове перегорели все контакты и микросхемы, как это бывало у технических роботов. Он весь горел, и сбить температуру никак не получалось.
Дженсен отправил Мигеро отчёт по операции сутки назад, когда стало ясно, что Джаред спасён. С помощью Марка и Флинта, пилота, который находился с Джаредом на «манте», они составили полную картину случившегося. Но всё это меркло на фоне того, что командир «Ригеля» находился без сознания, и Бруни ничем не могла ему помочь, потому что просто не понимала, что надо делать. Мигеро подтвердил, что помощь уже на подходе. Накрывший их район тайфун, усиленный планетарным вихрем, сдавал свои позиции и уходил на восток, чтобы вернуться в их точку снова через четыре дня.
Внеплановый вызов от Мигеро удивил Дженсена. Однако содержимое послания было на вес золота. Для того, чтобы Джареду стало лучше, нужно было попасть на «Ригель» в каюту Падалеки. Эту операцию провернули за полчаса. Вент, Сэмир и очухавшийся Баризи вернулись с добычей ─ аптечкой, найденной в личных вещах Джареда. По словам Мигеро ампула с синей жидкостью внутри сотворит с ним чудо.
Дженсен и Бруни не особо верили в это, тем более что матрица не распознала состав лекарства, а это пахло сенсацией в области науки.
Но Падалеки было плохо, он метался по постели так сильно, что пришлось его зафиксировать держателями. От его тела жар распространялся как от костра. Поэтому Бруни не дрогнувшей рукой сделала укол. И чудо действительно случилось. Уже через несколько минут он перестал метаться и успокоился. Ещё через десять мозговая активность стала снижаться до обыкновенных для человека показателей, а через полчаса температура вернулась к приемлемой цифре. Бруни сияла, Дженсен вздохнул свободно впервые с тех  пор, как узнал в лежащем человеке Марка и понял, кого они прилетели спасать. Вент и Сэмир разделяли их радость и взяли на себя все заботы, освободив их от рутины. Они понимали, что и у Бруни, и у Дженсена есть повод находиться рядом с Падалеки безвылазно. Оставалось только ждать, когда «спящая красавица» откроет глаза и явит миру свою улыбку.
 
Когда Джаред открыл глаза, первое, что он увидел, это склонившееся над ним лицо  Дженсена. Он слабо улыбнулся и прошептал, медленно и с заметным усилием:
─ Я же говорил... мы встретимся... помнишь?.. на земле Иштар...
Дженсен сначала не понял, о чём идёт речь, думая, что Джареду снова стало хуже. Он даже приложил ладонь ко лбу Падалеки, но прохлада под пальцами говорила о том, что пациент не страдает от жара, который ещё совсем недавно скручивал его в дугу. Улыбка не исчезала с повзрослевшего лица «желторотика», и глаза с каждой секундой становились всё ярче, пелена отступала. Он всё ещё был слаб как котёнок, но не выглядел человеком, который стоит на пороге смерти.
Дженсену пришлось напрячь память. Земля Иштар. Иштар... Он недоумённо хлопнул глазами, припоминая, когда могло прозвучать это знакомое слово. Память развернула слегка подзабытый файл, и перед глазами пронеслись далёкие образы: выпускной бал, ощущение досады за дурацкие помидоры, гигантская бабочка на его плечах. Потом вернулось ощущение невидимого объятия, и жаркий шепот возле уха раздался снова: «Увидимся на земле Иштар».
Дженсен озадаченно моргнул, возвращаясь в реальный мир, в котором он находился на Венере у постели Джареда и понял ─ «Солнечный ветер» упирается всеми четырьмя посадочными шасси в землю северного материка планеты ─ Землю Иштар!
─ Как ты угадал?.. ─ спросил Дженсен, тщетно гася изумление в голосе.
─ Разве это важно теперь? Главное, что это случилось... я немного сомневался... как в кино... ─ тихо ответил Джаред, улыбаясь чуточку шире. Потом улыбка померкла и Джаред тихо спросил: ─ Если ты тут, то... моя команда...
Дженсен осторожно сжал его плечо, словно невзначай касаясь кончиками пальцев длинной шеи, и ответил:
─ Все живы. Твоя напарница в коме, но её жизни ничто не угрожает. Помощь уже на подходе.
Падалеки облегчённо выдохнул и закрыл глаза.
Запищал один из приборов, и Бруни, которая до этого момента не смела приблизиться, признавая право командира быть первым, кого увидит их драгоценный пациент, немедленно оказалась у постели. Изучив данные прибора, она облегчённо выдохнула. Наклонившись над Джаредом и заслонив собой Дженсена, Бруни пропела, широко улыбаясь:
─ Привет, здоровяк!
─ Бруни... ─ промурлыкал Джаред, открывая глаза, и Дженсен отступил назад так, чтобы видеть лицо Падалеки хотя бы в профиль.
─ Что это ты удумал, а? ─ вдруг требовательно спросила она, маленькой ладошкой сжимая пальцы его руки. ─ Столько лет о тебе ни слуху, не духу, и вдруг такая встреча - пытаешься умереть у меня на столе. Не жалко девушку? Выплачу всю красоту на твоей могилке, и кто тогда меня замуж возьмёт?
─ Это невозможно. Ты всегда будешь красивой... Не бойся... не умру... ведь я так ещё и не поцеловал любимого человека... ─ глаза Джареда медленно закрылись и тут же распахнулись снова.
─ Кто он, здоровяк? ─ Бруни наклонилась ещё ниже, и её волосы мазнули по его губам.
─ Ты?..
─ Тогда мне надо держаться от тебя подальше. Если ты меня поцелуешь исполниться твоё желание, и ты окочуришься на моих руках. Не пойдёт, красавчик. Знаешь, ты изменился, повзрослел. Так не видно, но готова поспорить, что ты ещё и подрос немного. Джей, это противозаконно быть таким симпатягой. У меня же слабое сердце.
Джаред всё чаще моргал глазами, борясь с усталостью, но он явно проигрывал своей слабости. Однако всё равно нашёл силы пошутить:
─ Зато твёрдый кулак... я помню...
─ Хватит болтать, тебе пока нельзя напрягаться. Лучше поспи.
Бруни почувствовала, что Дженсен едва сдерживается за её спиной. Хотелось его подразнить, но Дженсен разгадал её намерение, решительно отодвинул Бруни в сторону и наклонился над Джаредом. Он уже открыл рот для сотни вопросов, которые хотел бросить в лицо Падалеки и потребовать на них немедленных ответов, но тот снова ему улыбнулся. Эта была совсем не та улыбка, которой он одарил девушку. В ней тоже присутствовала искренность и теплота, но не они зажигали искорки в глазах Джареда, когда он сонно щурился на Эклза. От этого взгляда и улыбки все вопросы застряли в горле Дженсена. Его глаза всё ещё имели странную власть над Дженсеном, потому что у него вдруг вырвалось: