Солнечный ветер (СИ)
Паук выскочил из воды как чёрт из табакерки, всплеснув фонтан тяжёлых брызг, и припустил к ним. В двух лапах он держал тонкое волокно, которое блестело в тусклом свете венерианского дня. Оно было прочнее титанового волокна.
Дженсен поймал кончик из лап замершего у его ног робота и закрепил его в реле спасательного паруса. Тонкий трос натянулся и зазвенел, как стальная нить.
─ Объект лежит на глубине двухсот метров, в полумиле от побережья, время трассирования ─ двадцать три минуты.
─ Принято, ─ ответил Дженсен.
Бруни стояла рядом и смотрела на экран, не отрывая от него глаз. Дженсен чувствовал, что она едва сдерживается, чтобы не броситься в серное месиво. Он понимал её. Но смотрел не на монитор. Он жадно всматривался в море, боясь пропустить момент, когда антенна матрицы «манты» покажется над поверхностью. Дженсен не хотел терять ни минуты, понимая, что речь может идти о секундах жизни Джареда и его напарника.
Время ожидания, пока спасательный парус вытягивал из ловушки тяжёлую «манту», показалось Дженсену бесконечным. Они молчали, и каждый смотрел туда, где находил себе хоть какое-то утешение.
А потом пошли данные о повреждениях, обработанные роботом-пауком, пока он находился на дне рядом с «мантой». Обшивка корабля была повреждена в девяти местах, это стандартный залп импульсной пушки, но, слава Богу, далеко от двигателей, иначе корабль бы взорвался. Когда высветилась строчка о декомпрессии и составе воздуха, Дженсен судорожно сглотнул. По данным бесстрастного искусственного интеллекта, привычного в понимании человека воздуха на боте уже нет. Количество углекислого газа одиннадцать процентов. И словно этого было недостаточно, матрица добавила данные: бот затоплен агрессивным коктейлем венерианского моря почти под завязку. Нет кислорода, «манта» затоплена, и там ─ Джаред, парень с солнечной улыбкой.
Дженсен не знал, что чувствует сейчас. Он вспомнил слова Марка, и ему захотелось сорвать шлем с головы и покончить со всем. Если Баризи не врёт, это случилось сутки назад. Сутки! Если команда не в скафандрах или те повреждены, то они сейчас активно спасают трупы. Отчего так отчаянно хочется надеяться, когда надежды нет? Он повернулся к единственному человеку рядом с собой, которому тоже было плохо в этот момент. Дженсен долго смотрел на Бруни, прежде чем она подняла на него заплаканные глаза. Она молчала, Дженсен тоже не смог выдавить из себя ни звука. Пересохшее горло словно судорогой свело. Он жалел сейчас, что не родился женщиной. Им так просто пускать слезу, скидывая эмоции. После слёз можно было снова дышать полной грудью. Роскошь, которой были обделены мужчины. Они с Бруни смотрели друг другу в глаза и не знали, что сказать.
До конца операции оставалось десять минут, когда Бруни выдавила:
─ Инфракрасный датчик фиксирует наличие двух объектов в кормовой части.
─ Показатели жизнедеятельности? ─ мёртвым голосом спросил Дженсен.
─ Данных нет.
Когда над жёлтой поверхностью вынырнул острый нос трассируемой «манты», Дженсен едва не прыгнул в серное месиво. Они быстро переглянулись с Бруни.
─ Командир...
─ Я знаю.
Бруни кивнула и занялась привычной работой. После очередной партии клавишного пассажа от спасательного паруса отделилась боковая часть, и рядом с ними развернулся двухместный медбот-носильщик.
─ Дженсен, идут данные... я не понимаю...
─ Что?!
─ «Манта» затоплена, но... матрица зафиксировала воздушный мешок в кормовой части объёмом в три квадратных метра, но это невозможно! Затопление бота стопроцентное. Данные противоречат друг другу, так не бывает...
Дженсен выглядел не менее безумным, чем Бруни, но одно он знал наверняка: когда речь идёт о Джареде Падалеки возможно всё! Даже маленькая надежда на чудо.
Тонкая нить, наконец, вытянула нос повреждённой «манты» на берег, и Дженсен, не дожидаясь остановки трассирования, метнулся к кораблю.
Ему хотелось орать имя Падалеки, чтобы оно звенело по всей планете с одной целью: докричаться до него, где бы он ни был сейчас, туда, откуда ещё можно вернуться назад. Кричать, чтобы держался, ведь он ещё так молод, чтобы умереть!
Руки дрожали, когда при помощи оборудования Дженсен вскрывал заклинивший люк, уже изъеденный серой, смятый толщей давления серного месива. Думать о том, что сделал этот бульон внутри с тонкими оболочками перегородок и людьми, не хотелось. Дженсен не желал видеть мёртвого Падалеки, но и уйти сейчас он не мог. Перед тем как дёрнуть на себя люк, Дженсен отошёл на несколько метров в сторону и нажал кнопку робота-комбайна. Потоки жёлтой «лавы» хлынули изнутри, сметая прочь скудную растительность и камни. Когда поток уменьшился наполовину, включился автоматический насос. Ещё семь драгоценных минут ушло на процедуру откачки, и вот он, наконец, нырнул в чрево мёртвого корабля. Хлюпая тяжёлыми ботинками по оставшимся лужам на полу, Дженсен нёсся вперёд, ничего не замечая вокруг, и орал, наконец, отпустив себя:
─ Падалеки?! Джаред! Держись, старик...
Едва не вломившись шлемом в дверной косяк рубки, он снова крикнул:
─ Держись! ─ и с силой рванул на себя дверь. Она подалась без препятствий.
Внутри находились два человека. Один лежал в кресле пилота, другой на полу, раскинув руки в стороны, словно только что наваливался грудью на дверь и свалился, когда её открыли. Оба не шевелились.
Дженсен не сводил глаз с неподвижного тела на полу. Серебряный скафандр слишком большой для среднестатистического человека, но как раз по размеру для высоченного Падалеки. Прошло пять лет с тех пор, как они виделись в последний раз. Очевидно, что тот не только подрос за это время, но, наверное, ещё и нарастил себе мышц. Он посмотрел на неподвижное тело в кресле, и снова перевёл взгляд на лежащего у его ног рейнджера. Глубоко вздохнув, Дженсен решился и, присев рядом на корточки, осторожно перевернул его на спину.
Падалеки.
Дженсен облегчённо выдохнул, а потом дыхание снова прервалось.
Индикатор на груди Джареда горел даже не бордовым цветом, а тусклым фиолетовым, почти чёрным, это последний уровень. Дженсен постарался взять себя в руки. Он не стал проводить осмотр скафандра дальше, а просто взвалил тело Джареда на плечо, словно тот вообще ничего не весил, и рванулся к выходу. Ему казалось, что он сам не дышит, когда вынырнул со своей драгоценной добычей из «манты» и укладывал Джареда на одно из свободных мест медбота. Он заметил огромные глаза Бруни, с ужасом смотрящие на индикатор скафандра Падалеки.
Медбот зажужжал, начиная свою работу, и первое, что появилось на мониторе, Бруни озвучила глухим голосом, словно находясь в трансе:
─ Показатели жизнеобеспечения... их нет...
─ Это чёртов везунчик Джаред, Бруни. Он должен был погибнуть ещё тогда, в Школе, вместе со мной. Но он выжил и спас меня, поэтому мы сделаем всё, чтобы вернуть его. Поняла?
Он не хотел кричать на свою подругу, но ─ господи! ─ он ведь тоже не железный!
Бруни кивнула. Он смог дышать дальше и думать.
А потом включились инстинкты, вбитые за годы службы. Вернуться на «манту», прошлёпать по лужам, взвалить на плечо второе тело, чей индикатор алел на груди бордовым, означающим, что заключённый внутри человек жив, и его можно откачать без проблем. Всё досталось Джареду.
Дженсен не понимал, почему в рубке нет ни капли серного месива. Он бы сказал, что это физически невозможно, слишком долго бот находился на глубине почти в разгерметизированном состоянии. Пусть на Венере нет привычной для человека морской воды, всё-таки водоёмы планеты ─ это жидкий состав и вёл он себя как все жидкости. Почему же в рубке «манты» Падалеки эта вселенская закономерность не сработала?
Внезапно раздался встревоженный голос Вента:
─ Командир, планетарный вихрь резко активизировал воздушные потоки в вашем районе. Ухудшение погоды ожидается через двадцать минут.
─ Насколько всё плохо?
─ Сила ветра увеличится до ста метров в секунду в ближайшие пятнадцать минут.