На грани возможного (ЛП)

Они связали его лодыжки паракордом из повседневного футляра Лиама, а руки — парой наручников, выданных Рейносо.
На теле похитителя появилось три новых отверстия. Одна пуля пробила мясо в верхней части правого плеча. Вторая засела в верхней части бедра, пропустив бедренную артерию. Третья пуля застряла над его промежностью, в паху.
Ханна проделала чертовски хорошую работу.
Эвелин перевязала раны нападавшего, чтобы замедлить кровотечение. Она использовала полоски, нарезанные из простыни, а не дорогие бинты, антисептик или антибиотики.
— Моя работа — исцелять. Дарить жизнь, а не забирать ее. — Она посмотрела на Лиама ровным взглядом. — Учитывая это, во время кризиса мы проводим сортировку и концентрируемся на тех, кого можем спасти. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти этого мужчину. Ты понимаешь?
Лиам кивнул.
— Да, мэм.
Ее голос понизился. Глаза сверкнули гневом и холодом.
— Ты, впрочем, не связан этой клятвой.
По расчетам Лиама, у их пленника оставался час до того, как он вырубится. Он уже мертвец. И он знал это.
— Ты собираешься его пытать? — Лица Бишопа помрачнело, а цвет стал восковым. Он казался физически больным.
Лиам взглянул на Бишопа.
— Мы знаем, что он виновен. Нет никаких сомнений. Это наша единственная возможность получить важные сведения. Тебе это известно. — Он повысил голос. — Если он скажет правду, я его не трону.
Бишоп провел рукой по своей шевелюре и покорно вздохнул.
— То, что я знаю в голове, и то, что чувствую в сердце, — две разные вещи. Это неправильно.
Лиам чувствовал себя прекрасно, но он не сказал об этом. Он предоставил Бишопу выход.
— Почему бы тебе не связаться по рации с Перес и не присоединиться к ее группе реагирования? Убедись, что вокруг все чисто.
Бишоп кивнул, на его лице появилось облегчение. Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Бишоп был благородным человеком. Лучшим человеком, чем Лиам. Возможно, этот момент потом будет преследовать его в кошмарах, но он мог с этим смириться. Это нужно сделать, чтобы защитить людей, которых он любил.
Лиам перевел взгляд на Рейносо.
— Ты в деле или нет?
Бронзовая кожа Рейносо выглядела заметно бледнее, но он не дрогнул. Шеф полиции был тверд как скала.
— Делай то, что должен.
Лиам вернул свое внимание к пленнику.
— Кто и зачем тебя послал?
— Я ничего вам не расскажу…
Лиам наклонился вперед и ткнул кончиком ножа в раненое плечо мужчины.
Пленник застонал.
Лиам продолжал свою работу. Через несколько минут враг корчился от боли.
Лиам отступил назад.
— Давай начнем с чего-нибудь попроще, а? Как тебя зовут?
— Дженкинс, — ответил пленник.
— Так-то лучше. Кто ты?
— Наемник.
Лиам кивнул. «Зиг Зауэр» М17 и карабин М4 врага состояли на вооружении армии. Он вел себя как бывший военный
— Как вы прокрались за периметр?
Рот Дженкинса сжался в тонкую линию.
— Как ты проник внутрь?
— Иди в задницу.
Лиам снова принялся за работу. Дженкинс истошно завизжал. Лиам приложил еще больше усилий.
— Пешком! — сдался Дженкинс. — На велосипеде по тропе Буна. Потом мы… мы пробирались пешком через лес, чтобы избежать блокпостов и патрулей.
В этом имелся смысл. У команды охраны Фолл-Крика хватало людей, чтобы следить за дорогами, через которые наиболее вероятно проникновение в город. Лиам разместил несколько наблюдательных постов в лесу, но недостаточно.
Для любого по-настоящему решительного человека, особенно пешего, существовала сотня точек проникновения, чтобы попасть на территорию города.
— Кто тебя послал?
Дженкинс отказался отвечать.
Все продолжалось несколько минут. Наконец, он сломался.
— Генерал Синклер! Это Генерал отдал приказ. Мы действуем по решению правительства!
— Убивая детей?
— Не убийство. Мы должны были забрать ее и доставить к Генералу. Вот и все.
— Как вы узнали в каком она доме?
Дженкинс поморщился.
— Генерал знал. У него есть карта города, и он обозначил дорогу и дом. Как только мы проникли в город, наблюдали за домом весь день. Я видел, как женщина принесла сюда ребенка. Мы подождали, пока все уснут и перерыв между патрулированиями. Затем мы проникли внутрь. Войти, взять ребенка, выйти. Такой у нас был приказ.
 
— Здесь два ребенка. Вы охотились за обоими?
— Только за девочкой. Вообще не знал, что есть еще один ребенок. Чуть не схватил его случайно. Но он хотел именно эту девочку.
— Почему?
— Откуда мне знать?
Лиам снова принялся за дело.
Дженкинс бился в конвульсиях, словно его пронзали электрические разряды. Когда он снова смог говорить, то воскликнул:
— Этот ребенок — его родственник! Внучка? Правнучка? Я не знаю! Черт, как больно!
Потрясенный, Лиам сгорбился. На его лбу выступил холодный пот.
Его разум вихрем пронесся в голове, перебирая возможности, последствия, что это значит для них, для Фолл-Крик и для Ханны.
Генерал знал.
Розамонд не проявляла ни малейшего интереса к своей кровной связи с внучкой. Очевидно, ее отец считал иначе.
Этот мерзавец Саттер рассказал Генералу о Шарлотте. Или же Лютер.
Возможно Лютер играет за два лагеря.
Если это так, Лиам найдет его и срежет кожу с его скелета.
— Вот почему Генерал еще не напал, — прохрипел Дженкинс. Его веки подрагивали. Из импровизированных повязок сочилась густая темная кровь. Растущая лужа окрасила ковер под ним. — Просто… ждет… ребенка. Он разнесет вас, террористов, к чертовой матери…
Получив необходимые сведения, Лиам, как и обещал, быстро прикончил Дженкинса.
Лиам медленно встал, чувствуя боль в спине, и вытер руки о полотенце. Почистил свой тактический нож и убрал его в ножны.
Испытывая тошноту, он отвернулся от трупа.
Он сделал то, что должен был сделать. Если это означает, что он убережет своих близких, Лиам готов позволить своей душе гореть вечно.
— Что это значит? — обеспокоено спросил Рейносо.
Лиам не мог ему ответить. Ему нужно переговорить со своим шпионом. Ему нужна информация.
Он схватил рацию, переключился на нужный канал и связался с Лютером.
В рации шипели помехи. Ответа не было. Сейчас не время их запланированного выхода на связь. Кроме того, без ретрансляционных станций рация находилась вне зоны действия сети.
Ужас застыл в его сердце, как глыба льда. Лиам пытался снова и снова.
Снова и снова, ничего.
Глава 32
Ханна
День сто десятый
— Это еще не конец, — прошептала Ханна.
— На сегодня все позади, — успокоил Лиам. — Теперь ты в безопасности.
Ей совсем это не нравилось. Как ни старалась, Ханна не могла унять страх, пульсирующий в ней. Она не могла перестать дрожать.
Рейносо и Перес провели тщательный обыск в Фолл-Крике, а Лиам приказал усилить патрулирование и вести круглосуточное наблюдение за домом Ханны. Он отказался ее покидать.
За окном сверкнула молния. Мгновение спустя прогремел гром.
Надвигалась гроза.
Ханна вернулась домой, Лиам с ней. Они сидели на диване, Майло и Шарлотта спали в своих кроватях. Огонь потрескивал в камине, оранжевые тени мелькали по стенам.
Призрак растянулся перед очагом, насторожившись, но положив голову на передние лапы, его карие глаза следили за каждым их движением. Время от времени он поводил носом по раненой задней лапе и жалобно скулил.
Было три часа ночи. Ни она, ни Лиам не спали.
Тревога завязалась узлом в животе Ханны и не отпускала. Ее мысли все время возвращались к событиям ночи.
— Что, если бы я промахнулась? Что, если Шарлотта серьезно пострадала? Что, если…
— Ты все сделала правильно, — похвалил Лиам.
— Она могла умереть. ЭлДжей, Майло. Эвелин и Трэвис…
— Они не умерли. Ты не можешь корить себя за то, что могло бы быть.
Ханна уныло кивнула.
— Ты молодец, — с гордостью в голосе проговорил Лиам. — Плохие парни мертвы, а ты нет. Шарлотта в безопасности. Ты в безопасности.