Светоносный (СИ)

Все собравшиеся с интересом наблюдали за тем, как один за другим ученики различных школ кидали своё имя в Кубок, и вот настал мой черед. Сделав шаг вперёд я связался с духом, короткими мыслеобразами передал то, что я от него хочу, и поделившись с ним маной начал шоу.
Протянув руку, я коснулся воздуха над границей Линии, и в ту же секунду на этом месте возникла маленькая искра, которая с немыслимой скоростью стала расползаться во все стороны пока не образовала арку, края которой обрамляли языки пламени. Шагнув в неё я оказался за Чертой, бросил бумажку с моим именем в Кубок и вернулся назад. Стоило мне покинуть границы Линии, как огненная арка за мной стала стремительно истлевать, пока не исчезла окончательно.
В большом зале стояла оглушительная тишина, но в одно мгновение она взорвалась оглушительными возгласами поддержки и поздравлений. Мои подопечные, вместе со всеми представителями моего факультета, наперебой поздравляли меня. Бросив мимолетный взгляд на преподавательский стол, я заметил как Флитвик отсалютовал мне Кубком, а Дамблдор внимательно следит за каждым моим жестом. Что ж, маски ещё не сброшены, но это лишь начало.
Ужин подходил к концу. Все вокруг ерзали на стульях, тянули шеи, вставали на ноги, всеми овладело нетерпение: скоро ли Дамблдор завершит тра­пезу? Кто будет Тремя Волшебниками? Наконец золотые тарелки засияли первозданной чи­стотой. Зал шумел, гудел и вдруг смолк — Дамблдор под­нялся с места. Сидящие по обе стороны от него профес­сор Каркаров и мадам Максим замерли в напряженном ожидании. Людо Бэгмен сиял, подмигивая то тому, то другому в зале. У Крауча, напротив, вид был безу­частный, почти скучающий.
— Кубок огня вот-вот примет решение. Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к сто­лу и проследовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний.
Закончив говорить он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул. Тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепитель­но били по глазам. Но взгляды всех все равно прикованы к Кубку. И вот пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамен­та. Зал замер. Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент, осве­щенный огнем, опять синевато-белым, и гром­ким, отчётливым голосом прочитал:
— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!
Зал содрогнулся от грохота аплодисментов и востор­женных криков.
— Так и должно быть!
Прокричал кто-то со стола Гриффиндора.
Виктор Крам поднялся с места и, ссутулив плечи, враз­валку двинулся к Дамблдору повернул направо и, мино­вав профессорский стол, исчез в соседней комнате.
— Браво, Виктор! Браво! Я знал, в тебе есть дерзание!
Перекричал аплодисмен­ты Каркаров, так что его услышал весь зал.
Постепенно шум в зале стих, внимание всех опять было приковано к Кубку. Пламя вновь покраснело, и артефакт вы­стрелил ещё одним куском пергамента.
— Чемпион Шармбатона — Флер Делакур!
Возве­стил Дамблдор. Вейла, легко поднявшись со стула, откинув назад волну белокурых волос, летящей по­ходкой прошла между столов Гриффиндора и Хаффлпаффа. А вот остальные представители французской школы были раздавлены. Две де­вушки, и вовсе, спрятав лицо в ладони, плакали навзрыд.
Флер Делакур удалилась в соседнюю комнату и зал опять утих. Но напряжение, казалось осязаемое на ощупь, усилилось. Остался только чемпион Хогвартса! Всё опять повторилось. Огонь покраснел, посыпались искры. Из Кубка вылетел третий кусок пергамента. Дам­блдор поймал его и прочитал:
— Чемпион Хогвартса — Илиодор Байгод!
— Ну почему?! Почему он?!!!
Послышался отчаянный возглас из зала, который, впрочем, был мгновенно погребен под валом аплодисментов и громких криков. Все до единого рейвенкловцы вскочили на ноги, топали, вопили до хрипоты, при­ветствуя меня, идущего к профессорскому столу. Но вот, за мной закрылась дверь комнаты и все звуки исчезли. Я оказался в довольно просторном помещении. Возле камина, в резных креслах, сидели Виктор Крам и Флер Делакур. Они рассматривали меня с не меньшей, а может быть и большей, заинтересованностью. Кивнув им, и получив кивки в ответ, я сел в свободное кресло и стал ждать, когда один парнишка снова вляпается в историю, на этот раз не по своей воле.
 
Ждать слишком долго мне не пришлось. Спустя пару минут дверь отворилась вновь и в комнату ввалился, по другому не скажешь, Поттер. Вид у него был, что называется — краше в гроб кладут. Глаза широко раскрыты, бледный как полотно, а ещё парня била крупная дрожь, ну, а после того, как он взглянул на нас, то, кажется, был готов грохнуться в обморок. Молчание прервала Флер:
— В чем дело? Надо ве'гнуться в зал?
Не успел Поттер произнести и слова, как позади него послышался дробный стук шагов, и в ком­нату вбежал Людо Бэгмен.
— Невероятно! Необычайное происшествие! Джентльмены… леди. Позвольте представить вам, как бы удивительно это ни звучало, четвертого чемпиона, участника Турнира!
После этих слов Виктор Крам расправил плечи, оглядел Гарри с голо­вы до ног, и его хмурое лицо потемнело. Я поудобнее устроился в кресле. Что до Флер, она взмахнула блестящей вол­ной волос и с улыбкой промолвила:
— О-ля-ля! Очень веселая шутка, мсье Бэгмен!
Однако в её эмоциях не было и крупицы веселья. Только непонимание и зарождающаяся злость.
— Шутка! Да нет же! Какая шутка! Имя Гарри только что выскочило из Кубка.
После этих слов Крам чуть сдвинул густые брови. Я пожалел что не взял попкорн. А Флер нахмурилась.
—Это ошибка. Он не может со'гевноваться. Он ошшень маленький.
А сколько презрения, как в голосе, так и в душе.
—Да, но случилось чудо. Вы ведь знаете, воз­растное ограничение наложили в этом году в целях бе­зопасности. И раз его имя выскочило из Кубка… думаю, теперь уже ничего нельзя поделать…
Вдруг дверь позади них опять отворилась. Вошли профес­сор Дамблдор, мистер Крауч, профессор Каркаров, ма­дам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп, в открытую дверь на какую-то секунду из зала ворвался гул возбужденных голосов.
— Мадам Максим! Они говорят, что этот пти-гарсон* тоже примет участие.
Негодующе воскликнула Флер. А Гарри наконец-то пришёл в себя и с гневом посмотрел на девушку. Мадам Максим, услышав и осознав то, что сказала её подопечная, выпрямилась во весь исполинский рост. Макушка красивой головы задела канделябр со све­чами, обтянутый атласом внушительный бюст заколы­хался.
— Дамблёдорр! Кес-кёсе*? Что сие означает?
— Я тоже хотел бы это знать!
Поддержал францу­зов профессор Каркаров. На лице его застыла каменная улыбка, а синие глаза превратились в льдинки.
— Два чем­пиона от Хогвартса? Что-то не припомню, чтобы шко­ла — хозяйка Турнира — когда-нибудь выставляла двух чемпионов. Может, я плохо знаком с правилами?
—Импоссиблъ. 'Огва’гтс нельзя выставить двух чемпионов, это не есть сп’гаведливо. Мы были уверены, Дамблдор, что запретная линия допустить к участию в конкурсе только учеников старших курсов.
— Иначе мы привезли бы сюда куда больше претен­дентов.
Но тут в разговор вступил Снейп:
— Каркаров, это все проделки Поттера. Вины Дамблдора нет в том, что Поттер нарушил прави­ла Турнира. Этот негодный мальчишка с первого дня по­явления в школе только и делает, что нарушает правила.
— Благодарю, Северус, но я — Директор, так что вина исключительно на мне.
Проговорив это он подошёл к Поттеру и суровым голосом спросил его:
— Это ты, Гарри, бросил в Кубок свое имя?
— Нет.
— Может быть, ты просил кого-то из старших бро­сить в Кубок твое имя?
— Нет.
На удивление твёрдо отвечал Поттер.
— Он говорит неправда!
Воскликнула мадам Мак­сим. Снейп тряхнул головой, и по лицу у него расползлась змеиная улыбка. И всё же он на редкость поганый человек.