S-T-I-K-S. Человек из Пекла. Книга 2. Часть 3 (СИ)

Сейчас путники находились в небольшой, пустой деревеньке посреди лесных массивов. Встали здесь на ночлег.
Грузилось всего два десятка домов по обеим сторонам дороги. Ценного здесь, естественно, ничего. Да и порушено всё так, словно слоны через дома проходили. Несколько более-менее целых осталось, в одном из них и остановились. Нескольких пустышей зачистили, а больше заражённых вокруг и не было, место всё же глухое.
— Я предлагаю ехать вдоль реки до ближайшего стаба с переправой, на север, — пробухтел Шмель. — По времени мы не ограничены. Смысл рисковать?
— Но и вероятность нарваться больше, — ответил Медоед. За эту неделю их уже два раза обстреляли. Повезло, Дима вовремя замечал людей и выставив щит, пусть и давалось это в движении с гораздо большим трудом, проезжали на скорости. Везло ещё и в том, что нарывались на такие же, как и они, малочисленные группы. Во второй раз за ними даже погнаться решили, но единственный Сдвиг, который вызвал у Димы кровотечение из носа, заставил погоню отстать. Медоед активно изображал стрельбу, высунувшись из люка на крыше, прикрывая использование Дара, убил водителя и машина преследователей, завиляв, ухнула с насыпи в кювет. Анжелика потом на него долго и пристально смотрела, но вопросов не задала. Кваз так и вообще, не понял, что произошло, обозвав тех людей косорукими придурками. И Дима понял ещё, что использовать в таких условиях два Дара сразу очень сложно. Может быть, сил ушло бы и меньше, не стреляй те рейдеры из крупнокалиберного пулемёта. Словил "на щит" не меньше трёх десятков тяжёлых пуль.
— А в этом районе что? Нарвёмся по-любому. Не через город же ломиться, — ответил кваз.
— Можно попробовать один вариант… — задумчиво произнёс Дима.
— Нет, — сразу отрезал Шмель.
— Что надумал? — спросила Анжелика.
— Можно сразу после перезагрузки через тот город проехать…
— Что?! Ты совсем сдурел что ли?!
— Погоди Шмель, — остудила кваза девушка.
— И ты туда же?!
— Шмель, давай хотя бы выслушаем.
Кваз что-то пробурчал про психов и самоубийц и замолчал, косо смотря на Диму.
— Вариант и в самом деле очень рискованный, но проскочить можно, — начал Медоед. — Так вот. Всем известно, что перед перезагрузкой твари оттягиваются от кластеров. В это время мы и проедем к самому городу. После перезагрузки, рвём на всех парах через мост. Единственное, что плохо, мы не знаем ни подъездов, ни сам город, можем встрять. Я выведу вас, но машину, скорее всего, потеряем.
Шмель ответил сразу:
— Не вариант. Слишком опасно. Даже если и удастся проехать город без помех, где гарантия, что на выезде не нарвемся на заражённых?
— Прорваться всё равно можно, если, конечно, нас Орда встречать не будет.
— Да нам и сотни тварей хватит… и вообще, ты сам так делал?
— И хуже бывало, — ответил квазу Медоед. — Шмель, этот вариант на крайняк уже, вообще если иного выхода не будет.
— Значит, что, до ближайшей переправы едем? — спросила Анжелика. В этих делах она предпочитала послушаться более опытных товарищей.
— Выходит так, — согласился Дима. Шмель кивнул. Девушка прикрыла глаза, ненадолго уйдя в себя. Видимо, "просматривает" карту, предположил Медоед. Она так всегда делала, прежде чем ответить на вопросы о дорогах. Вообще, интересно, как её этот Дар работает, но спросить почему-то стеснялся.
— Километров пятьсот на север. Венецией стаб называется. По пути ещё два поселения будет, вдали от реки. О них ничего не скажу, да и объехать можно. Много белых пятен в этой области.
— Венеция, значит, романтика, чтоб её… — проворчал кваз.
К переправе путники добрались на четвёртый день. В пути особенного ничего не произошло. Людей, и это, наверное, хорошо, не встречали. Было несколько стычек с заражёнными, но проблем не возникло. Ехали всё так же просёлками. Многих дорог здесь Анжелика не знала, поэтому путь настолько и растянулся. Конечно, едь они по широким трассам, преодолели бы эти почти пять сотен километров быстрее, на деле же вышло около шестиста по извилистому пути.
 
Смутное беспокойство начало тревожить Медоеда ещё за час до подъезда к стабу. Понять причину не сумел, но товарищей предупредил, чтобы были готовы. На вопрос ответил, "к чему угодно"…
***
— И что теперь? — почесал затылок Шмель.
— Ещё и мост взорвали, скоты… — недовольство и отвращение так и сквозило в голосе девушки. Следующие её слова состояли сплошь из непечатных выражений.
Дима же просто стоял и обалдело оглядывался, всё ещё не веря, что такое, вообще, может произойти.
Стаб, вернее, поселение, оказалось мертво. Нет, не заражённые здесь порезвились. Да и, наверное, лучше, чтобы твари разрушили этот посёлок, а не люди… причём, одни из самых конченых представителей…
Ещё только выехав на огромное поле из довольно густого елового леса, окружающего речное поселение с романтичным названием, стало видно, что-то не так. Насторожились ещё больше. Подъехав ближе, удивились распахнутым настежь воротам. Медоед тут же сообщил, что живых в радиусе его охвата нет…
В мёртвое поселение въезжали осторожно и медленно. И увиденная картина поразила как своей жестокостью, так и извращённым садизмом… даже у муров такой "фантазии" не было…
Трупы, гроздьями свисающие с фонарных столбов, привязанные за руки или ноги. Наполовину обглоданные или вовсе без нижней части. Специально так низко вешали. Нагие, с вырезанными на спине или груди фашистскими крестами. Многие трупы изуродованы, без ушей, губ, век, скальпов или щёк. Женские тела, коих было всё же намного меньше, тоже подверглись издевательствам, отрезанные груди, разрезанные рты, срезанные скальпы.
Всё-таки хорошо, что следом пришли заражённые и основательно здесь всё подчистили, оставив, в основном, костяки. Не так сильно действует на психику. Медоеду, если не "смотреть" в кластер, по боку, в Пекле всё гораздо кровавее и "мяснее", а вот Анжелика явно таких картин ещё не видела. Отдельно, с одним-двумя телами возможно, но вот так, чтобы десятки трупов и растерзанные останки в одном месте, кровища, куда ни глянь… проняло девушку. Рот зажала рукой, побледнела, как мел. Шмель сжал губы в ниточку, заиграл желваками на лице, осматривая остатки произошедшей здесь резни…
Целых зданий не осталось. Некоторые сгорели, другие лишь частично пострадали от огня. Но все носили следы перестрелок. Стены во многих местах выщерблены попаданиями пуль. Деревянные дома, вообще, в решето, либо полностью выгоревшие, угрюмо чернели обугленными останками. На стенах домов, во многих местах нарисована чёрным фашистская свастика. И Медоед снова задался извечным вопросом, зачем люди делают такое друг с другом?! Чего им не хватает? Ништяков для жизни вон, бери сколько угодно, валится бесконечно! Нет же… надо обязательно подгадить соседу, а то и вовсе, замучить…
Но больше всего отвращал запах. Воняло гарью и гнилью, хорошо так воняло. Дима думал, что девушку начнёт тошнить, однако, нет, дальше нескольких позывов не зашло.
На подъезде к мосту, поняли, взорван. И сразу возник вопрос, зачем подорвали мост? Ответила Анжелика, когда выбрались из машины. Возле реки поддувал ветерок и совсем не пахло. Большие лодки, к слову, тоже оказались затоплены. Либо увели. И трупов здесь почти не было.
— В этом районе, на тысячу километров только две переправы. Здесь и у этих ублюдских фашистов. Дальше, на Север, километров через сто, Чернота начинается, широкая и длинная полоса с Востока на Запад или, наоборот, хрен разберёшь, где начало. От реки на Восток почти тысячу километров тянется, проходы есть, но узко и очень опасно. На Запад сколько, не знаю. Шириной доходит, местами, до ста пятидесяти, двухсот километров. А звери эти, фашики, чтобы их самих так же, похоже, решили под себя переправу всю подмять…
 
— Мда-а… — протянул Шмель.