Песок Пустоты. Проклятие древней крови (СИ)

Также с ними был тощий маленький человечек, который постоянно завязывал у себя на макушке сальный пучок темных волос. Никто не знал его настоящего имени, все его так и называли — Крыс. Да и он себя тоже так звал. Крыс был неплохим карманником и плутом, но в шайке его держали только потому что он единственный, кто умел читать и писать кроме самого Чета.
Третья же была Пипа, маленькая и страшная шлюха, которая любила поиграть со своими ножами перед тем как отпустить жертву. Она же их всех и познакомила с Греттель, а та, тем временем, пообещала им много золота. Правда обещаниям шлюх Чет не особо-то верил.
— Хочу пойти отсюда, я замерз, — сердито пробормотал Дроболь, пиная каменный блок, на котором сидели Крыс с Пипой.
— Я могу отвести тебя за угол и быстро согреть, мой бык, — скрипучим голосом ответила девушка, демонстрируя свои кривые желтые зубы.
— Ну уж нет, оставь это для своих матросов, — пробурчал тот, не оставляя своего скучного занятия.
Все тут знают, что Пипа давно пытается хотя бы на одну ночь овладеть этим могучим силачом, но ему противно даже от одной мысли, что придется обжиматься с маленькой приставучей пиявкой. Все это уже превратилось в некую странную игру, но Пипа, к слову, была очень упорной.
— Ну чего тебе стоит, или ты великан только ростом? — с издевкой пропела она, от чего Дроболь еще сильнее сжал кулаки.
— Я везде великан. Отстань от меня, шлюха.
— Как грубо, — фыркнула та, а тем временем Крыс, не скрывая своего наслаждения, погладил ее по обтянутому чулками бедру.
— Я всегда могу согреть тебя, мой драгоценный изумруд, — он называл ее так из-за зеленых, как этот редкий камень, глаз, честно говоря, единственного ее достояния.
— Еще чего! С тобой — ни за какие деньги! — она одернула ногу, словно ее обожгло каленым железом. — После тебя еще заразы какой-нибудь подхватить можно. Мне Мавин все про тебя рассказала, бедная девушка месяц потом лечилась от ужасной хандры. А месяц без клиентов для проститутки равносилен голодной смерти.
— Мавин уже была больна, когда я пришел к ней в тот раз, — оправдывался тот, будто бы это имело какое-то значение. — Ее до меня снял пузатый банкир, вот у него, наверное, и заразилась. Все ведь слышали поговорку? Самые большие вошки у того, кто тяжел на кошель.
Пипа громко рассмеялась, еще больше обнажив свои некрасивые зубы.
— Вот дурень-то! Там говорится — самые большие вошки у того, кто миску делит с кошкой.
— Это все неважно, главное, что я смог тебя рассмешить, мой драгоценный изумруд, — его мышиная морда самодовольно вытянулась.
Не сдержавшись, Чет дал оплеуху им обоим.
— Завтра наболтаетесь, если уж так неймется, — сказал он, в то время как Пипа с обидой потирала ушибленную щеку. — Где это носит твою Греттель?! Ей вообще можно доверять? Кто она?
— Откуда я знаю! — девушка все еще злилась, когда Чет вдруг резко схватил ее за волосы и оттянул голову назад с такой силой, что Пипа вскрикнула от неожиданной боли. Даже Дроболь в нерешительности перестал пинать камень.
— А мне откуда знать?! Ты позвала нас сюда, тебе и отвечать. Иначе твоими ножами, все будут свидетелями, поиграюсь сегодня я сам.
— Ах, пусти меня! Пусти кому говорю! — Пипа одернула его руку и распрямилась, будто бы ничего и не было.
Она привыкла, что с ней обращаются довольно грубо, а Чета она уважала и боялась, он приходился ей старшим братом и она прекрасно знала, на что он способен в гневе.
На самом деле Чет и не думал иметь с родной сестрой никаких деловых отношений, но работа шлюхи уж очень была полезной: узнать у кого есть деньги, выяснить, где кто живет и какой дорогой пойдет после борделя домой. Пипа делилась с ним информацией так легко, а взамен он давал ей порезать особенно полюбившихся клиентов. Пару раз ее задерживала стража, но вскоре, всегда отпускала.
— Я защищалась, сэр!
Чет не знал, чем уж она подкупала всех этих оболтусов, но, тем не менее, это работало, и через пару месяцев она вновь оказывалась на свободе.
Обычно они не собирались все вместе, только если дело предстояло действительно крупное. Правда после таких вылазок деньги кончались так же быстро, как и доставались им до этого. Чету всегда было мало. Он проигрывал все сбережения в кости еще до того, как что-либо зарабатывал. И сейчас его неплохо прижимали, требуя долг, его же старые «приятели». А тут как раз и сестрица подвернулась со своей необычной знакомой. Чет очень рассчитывал на эту их встречу.
 
Никто не знал, как заработанные разбоем деньги тратит Крыс, он просто пропадал на пару недель, а после объявлялся вновь, но уже с пустым кошельком. Дроболь же отправлял большую часть серебра своим старикам, что жили на материке.
Стоит сказать, что Чет никогда не делился добычей поровну, но с ним никто не решался спорить. Он убивал жестоко и без промедлений, и даже если недавно он выпотрошил какого-нибудь бедолагу в подвале, то после этого Чет мог преспокойно сидеть в трактире, вкушая сочную ножку ягненка и запивая все бутылкой темного эля. Чет был уверен, что будь у него больше денег, то его бы зауважали многие в этом недалеком городе, сейчас же, он пользуется славой только у таких же стервятников, как и он сам, да и слава эта такая же хрупкая, как и зубы его шлюхи сестры.
— Я тебе говорила уже все, что сама знаю, — Пипа принялась румянить свои щеки, в темноте это было не очень удобно, но, кажется, ей не впервой. — Какая-то Греттель, по виду сбежавшая дочка богача. Я уж не знаю, что с ней случилось, да и она особо и не лезла с разговорами. Все твердит только, что будто бы в курсе, где раздобыть приличную кучку деньжат. Сама она множество раз бывала в том доме, и…
— Ты говоришь об одном из домов на Старой Мостовой? Все в городе знают, что там заседает самая элита, те, у кого золота больше чем у всех жителей, вместе взятых!
— Да, о нем, — кивнула в ответ та.
Добыча, конечно, неплохая, но Чет знал, что большие деньги требуют еще большей охраны, именно поэтому на Старую Мостовую никто и не суется без надобности, особенно такие мелкие шайки, как эта.
— У этой твоей Греттель, у нее есть план? — и все же, Чету очень нужны деньги, и он был рад ухватиться за любую возможность.
— Вроде как есть, скоро она придет и все расскажет.
— С чего вдруг такая уверенность? — вдруг встрял в разговор великан Дроболь. — Может быть она одна из этих вон… Стражей. Зачем какой-то богачке своих же грабить?
— Я же говорю, она не богачка, мой дуболом, — скрипучим голосом пропела Пипа. — Была таковой, а сейчас в борделе шастает. Только не вздумай на нее глазеть, говорят она такие цены заламывает, а в постели полное бревно.
— Какая разница, какая она в постели, главное, чтобы привела к золоту.
Чет довольно устал от мелких грабежей, не приносивших ему никакой радости. Хватало только на то, чтоб хорошенько поесть, да поспать, а последние две его вылазки были и вовсе неудачными.
— Странно, но я ничего не слышал ни про какую Греттель, — заметил Крыс, нервно покусывая ногти на левой руке.
— Ну еще бы, — Пипа закончила подправлять макияж, теперь ей тоже становилось скучно и холодно. — Сегодня она Греттель, завтра Анни или длинноногая Долли, у шлюх много имен. К тому же, — она достала из бюстгальтера ножичек и стала прокручивать его в руке. — Вроде как она не местная. Скорее с материка.
— Тогда с чего бы ей было заглядывать на Старую Мостовую? — Чет начинал злиться, холод и голод начинали постепенно сковывать его разум.
— А я почем знаю? Ах, вот и она! Сейчас сами и спросим!
Из темноты, прямо с противоположного конца причала к ним приближалась невысокая тень. Если бы Пипа до этого не сказала кто это, то Чет бы решил, что это и вовсе ребенок. Ростом не больше, чем пять футов, а с накинутым на голову капюшоном девушка казалась и того меньше. Она передвигалась быстрыми шажками, а ее ноги были столь тонкими, что походили на две короткие палочки. Поравнявшись с компанией, она дала себе перевести дух, а после протянула руку для знакомства, никто кроме Крыса так и не пожал ее, а он всегда был галантен с девушками.