Девушка индиго

– Вы имеете в виду мой возраст? – тихо проговорил Чарльз. – Время не на моей стороне, хотели вы сказать? – Он крепко сжал мою руку. Его глаза блестели; ветер играл прядью волос, выбившейся из косицы. – Я не думал никогда… даже не мечтал о том, что вы можете испытывать ко мне… Я любил двух женщин так долго и безоглядно… Я боялся, что вторая для меня тоже потеряна.
От этого признания я чуть не задохнулась, сердце пропустило удар. Я протянула руку и заправила непокорную прядь ему за ухо.
– Неужто ты могла меня полюбить, Элиза, моя маленькая мечтательница?
У меня перехватило горло.
– Да, Чарльз. Да, я люблю тебя. – Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я произносила эти слова. – Ты возьмешь меня в жены? – спросила я. – Ты женишься на мне, и я смогу остаться здесь?
Он заулыбался, и мир вокруг нас словно засиял всеми красками.
– Да. И мы раздадим семена индигоферы друзьям. Будем делать индиго и все, что ты пожелаешь. Вместе разбогатеем.
– Если только Квош нам поможет, – улыбнулась я.
Он покачал головой:
– Неугомонная! – Но глаза его лучились весельем. – Ладно уж. Я внесу Квоша и любого, кого ты назовешь, в наши планы на будущее.
– Всех! Эсси тоже должна остаться со мной.
– Оставим всех, кого пожелаешь, – серьезно и нежно пообещал Чарльз.
Этот человек, наверное, знал меня лучше, чем близкие родственники. Он видел мои слабости, ошибки, амбиции. Видел все мои недостатки. И тем не менее любил меня.
– Насчет Квоша… – Я глубоко вздохнула. – Мне бы хотелось, чтобы когда-нибудь он стал свободным.
Чарльз не удивился.
– Все, что пожелаешь.
– Думаю, вместе мы совершим великие дела, мистер Пинкни, – прошептала я в глубочайшем волнении.
– Чарльз, – поправил он.
– Чарльз, – повторила я.
Держать свои чувства в должном подчинении разуму – величайшая из возможных побед, и урок сей, вероятно, усваивается тем лучше, чем раньше его преподать.
Элиза Лукас (1722–1793)
 Послесловие 
Элиза Лукас и Чарльз Пинкни поженились в мае 1744 года. Скромная церемония была устроена в церкви прихода Святого Андрея. Все приданое Элизы составляли несколько рабов и заросли индигоферы на поле, которое больше не принадлежало Лукасам. Ее семья вернулась на остров Антигуа без нее.
Чарльз и Элиза, дождавшись семян, собрали их и раздали многим плантаторам в своих краях.
Позднее в том же году Англия и Франция объявили друг другу войну, и англичане, потерявшие возможность покупать индиго у французов, платили баснословные деньги за фунт красителя из своих колоний. Через несколько лет производители индиго из Каролины уже составляли такую жестокую конкуренцию французским мастерам, что Франция объявила вывоз семян индигоферы со своих островов преступлением, карающимся смертной казнью.
Индиго со временем стало одним из самых доходных товаров, поставлявшихся из колоний, заложило основу их процветания и определило тем самым историю развития Соединенных Штатов. «Винья индиго сосайети» – общество, созданное плантаторами, которые увековечили таким образом источник своего благосостояния, – финансировало, всячески поддерживало и надолго пережило Американскую революцию. Оно же основало первую в Южной Каролине открытую школу. Перед самой революцией ежегодный экспорт индиго приносил огромные деньги – около 1 107 660 фунтов.
Элиза собственноручно подписала документ, освобождавший Квоша от рабства, в 1750 году. Он продолжил работать на Пинкни как наемный плотник и архитектор во время строительства их усадьбы на Ист-Бей. Щедрое жалование позволило ему приобрести у Чарльза Пинкни дом в Чарльз-Тауне, а также несколько сотен акров земли в устье Санти-Ривер, и самому стать плантатором. Он выкупил своих дочерей из рабства за $200 каждую. Имя Квош он сменил на Джон Уильямс.
 
Генри, сын Джона Лоуренса, сделал состояние на работорговле. Подсчитано, что его стараниями через невольничьи рынки прошло 8 000 душ.
Элиза любила Чарльза всем сердцем. После его скоропостижной смерти в 1758 году она написала:
Меня постигла величайшая из бед человеческих. Я потеряла лучшего и достойнейшего из людей, нежнейшего и преданнейшего из мужей.
Нет таких слов, чтобы описать мою скорбь.
Ночи провожу в слезах, днем непрестанно вздыхаю, и так неизменно с того самого рокового 12 июля, когда лишилась я самого дорогого, что было у меня на земле…
Какая небывалая утрата…
Благодаря сыну Элизы и Чарльза, Томасу, был заключен так называемый «Договор Пинкни», давший Соединенным Штатам право пользоваться рекой Миссисипи в качестве торгового пути, а также установивший границу между Соединенными Штатами и испанскими колониями. Другой их сын, Чарльз Коутсуорт Пинкни, стал одним из отцов-основателей Соединенных Штатов Америки, представителем Южной Каролины на Конституционном конвенте в 1787 году. Чарльз Коутсуорт был заметной фигурой в политике не только штата, но и всего государства, он много сделал для создания образовательных и культурных институций в Южной Каролине.
Президент Джордж Вашингтон, узнав о кончине Элизы Лукас-Пинкни в 1793 году, изъявил желание быть среди тех, кто нес гроб на ее похоронах. Она покоится на кладбище в Филадельфии.
Через двести лет после смерти имя Элизы Лукас-Пинкни было внесено в списки Зала славы бизнеса США в числе других деловых женщин Южной Каролины. В 2005 году в честь Элизы Лукас-Пинкни было названо новое отделение Национального общества дочерей Американской революции. А в 2017 году на Континентальном конгрессе НОДАР в Вашингтоне была презентована «Мисс Элиза – 2018» – одна из кукол, представляющих образы влиятельных женщин колониальной Южной Каролины.
До сих пор фон флага штата Южная Каролина остается темно-синим – в честь индиго.
Как многозначительно выразилась одна из потомков Элизы, миссис Хэрриотт Хорри Равенель в 1896 году, «когда еще кто-то из «новых женщин»[11] сумеет сделать больше для своей страны?»
 От автора 
Дорогие читатели!
В сентябре 2013 года я посетила выставку, посвященную индиго, в «Пикчер зис гэллери» на Хилтон-Хед-Айленд в Южной Каролине. В экспозиции были представлены изделия и произведения искусства, вдохновленные индиго или имеющие к нему непосредственное отношение. В мероприятии участвовали красильщики и производители текстиля, ювелиры, художники, а также живое воплощение Элизы Лукас-Пинкни – дама в образе этой героини весь вечер ходила среди гостей.
Я услышала обрывки беседы хозяина галереи с потомком Элизы, присутствовавшим там. Это были фрагменты истории, которая мгновенно захватила мое воображение. Речь шла о шестнадцатилетней девушке, управлявшей плантациями своего отца от его имени. «Эта девушка, – говорил стоявший поблизости от меня незнакомец, не замечая, что я подслушиваю, – заключила сделку с рабами: она научит их читать, а они взамен откроют ей секреты изготовления индиго».
Я прекрасно понимаю, что не могу считаться историком. Но я узнала, что некогда в Южной Каролине жила удивительная девушка, чье имя за пределами Чарлстона почти забыто, и желание рассказать о ее судьбе преследовало меня неотступно. В итоге я сказала себе: если у меня получится передать дух Элизы и горевший в ее сердце пламень, я непременно должна попытаться восстановить память о ней.
История, которую вы только что прочли, основана на подлинных событиях и исторических документах. Однако, как и в любой беллетризированной биографии, в ней есть вымышленные элементы, которые нужны для того, чтобы показать характеры героев или дать возможное обоснование тех или иных поступков, когда истинные их причины неизвестны.
Большинство рабов с плантации Уаппу, о которых вы прочитали, – реальные исторические персонажи, за исключением Эсси и Сары. Старрат тоже существовал и даже выступал свидетелем при составлении закладной на владения Лукасов, которую мне удалось отыскать, хотя, возможно, он вовсе не был таким отвратительным человеком.