Диабло для дьявола (СИ)

— Сдююююжим! — передразнил Центурион. — Если бы ты сразу про них сказала, то мы бы набрали кучу огненных свитков и сдюжили бы хоть с целой стаей. А теперь всё упирается в это «если».
Мы дружно проигнорировали нашего ворчливого соратника.
— Пошли уже. — Я повернулся в сторону отвесных белых скал вдали и зашагал. Друзья двинулись следом.
Ледяная гора приближалась, и скоро стало ясно, что она образует круговую гряду в центре острова. По закону жанра, проход сквозь это кольцо был лишь один. Он-то и охранялся полярными мишками.
То, что я издали определил как проход между скал, именно им и оказался. В какой-то момент за ним увиделось замерзшее озеро. Тут-то и появились обещанные белые свирепые медведи.
Они скакали на четырех лапах, скалили зубы и низко рычали. Надвигались группами по три-четыре особи. Я насчитал три такие группы.
Посох уже был в руке. Я мог только порадоваться, что мой прежний — со свирепой вьюгой — остался в доме Центуриона. В последнее время мне нравилось работать с огненными шарами. Жаль, что в нем было лишь десять зарядов. Но разве это проблема, если я и сам мог заряжать их?
«Фьють-фьють-фьють!» — одна за другой полетели стрелы Астралки. Ее новый зачарованный лук взводился очень быстро. Да и ловкость кентавры солидно выросла за эти два месяца.
«Фьють!……. Фьють!……. Фьють!…….» — Орчиха Ника тоже начала стрелять, пока медведи на отдалении. Но ей такая скорость была неподвластна. Не та ловкость, не тот лук.
— Эй! Ты чего уставился? — рыкнул на меня Центурион. Сам он готовился метнуть в ближайшую группу медведей какой-то свиток.
Я опомнился и направил свой посох.
«Вжууух!» — первый шар устремился к кучке из белых шкурок. «Бабааах!!!».
Огненный шар, как и свирепая вьюга, — магия третьего круга. В отличие от своего морозного собрата, он не подбрасывал жертву, но при взрыве создавал такую мощную волну, что те все равно разлетались кто куда. Но тут очень важно было попасть, а не просто в нужную сторону шарахнуть. Зато если попал, то и урон от огненного шара превосходил свирепую вьюгу.
Три медведя разлетелись. Один влево, второй вправо. Последний назад. Ему повезло меньше всех — подняться уже не смог.
Я метнул еще два шара, чтобы разбросать остальные группы. Но к тому моменту появились еще две, в каждой по три медведя. Отделаться дальним боем не удалось. Худо-бедно медведи добрались до нас.
— Получи́те! — Центурион наконец метнул свой свиток.
И он еще попрекал меня в медлительности? Но худшее, что магия свитка оказалась морозной — знобящий ветер. Неплохое заклинание второго круга, отбрасывает врага. Но чем он слушал, когда я зачитывал описание свирепых белых медведей? Сказано же — хороший иммунитет к холоду.
Медведя обдало ветром, но даже не затормозило. Центурион поспешно метнул еще два свитка, но и они оказались тем же самым — знобящим ветром.
— Блин! — воскликнул незадачливый римлянин. В его руке появился меч.
Вот только медведь уже возвышался перед ним и замахивался своей гигантской лапищей. Одна за другой в него врезались стрелы Астралки, та стояла в паре метрах позади Центуриона и пыталась помочь. Но стрелы отнимали слишком мало здоровья у столь бронированного монстра.
— Знойвет! — заорал я во все горло и стрельнул рукой в медведя.
С моего кулака сорвался воздушный поток. Почти такой же, как у Центуриона, с тем отличием, что он из стихии огня.
Медведя обдало жаром, и белая шкурка заметно подпалилась. Это замедлило его, но лишь на три секунды — ровно столько действует эта магия. Центуриону этого не хватило, и он, ошарашенный, не нанес удар.
Зато ударил медведь. Занесенная лапа махнула наотмашь, и Центурион отлетел метров на пять. Он выжил — спасла броня и прокаченная выносливость. В руке сразу появилась целительная скляночка.
— Ой! Мама! — взвизгнула Астралка.
Кентавра оказалась открытой, и медведь, упав на четыре лапы, побежал к ней.
— Знойвет! Знойвет! Знойвет! — орал я. Метнуть огненный шар не рискнул — слишком близко Астралка.
Медведя палило, но уж вовсе не задерживало. Краем глаза я видел, что Ника в одиночку сражается аж с тремя медведями, Центурион только-только начал подниматься, а Астралка, похоже, запаниковала.
 
Я обнажил свой меч и бросился к монстру, готовому разобрать на части нашу несчастную кентавриху. Он уже поднялся на задние лапы. Мне до него еще метров десять, а медлить нельзя, я размахнулся и метнул клинок.
Он послушно устремился вперед на врага. Устремился! Вонзился! И убил!
Тут уж подскочил Центурион. Он уставился на сраженного косолапого врага с торчащим из сердца мечом. Кентавриха тоже неверяще таращилась на него.
— Как ты это сделал? — оторопела она.
— Я и не знал, что меч можно метнуть, — удивленно вторил ей Центурион.
— Потом объясню, — усмехнулся я, извлекая клинок из поверженной плоти.
Бой продолжился. Мы сменили тактику и стали сражаться мобильно. Старались не подпустить врагов слишком близко. Только Вероника продолжала ближний бой. Это была ее фишка — сила и выносливость. Впрочем, и она постоянно глотала целебные зелья.
Я старался держаться поближе к ней и периодически кричал в ее сторону:
— Целитпур! — Целительная пурга вырывалась из моих рук и окутывала подругу, частично восстанавливая здоровье.
— Паси́бки! — непременно кричала она всякий раз после этого.
Мне пришлось истратить все заряды в посохе, а потом и все подходящие свитки. Но и этого не хватило, и я бился заклинанием «Знойный ветер».
Когда на нас понеслись сразу три медведя, а Вероника озадачилась выпиванием снадобий для силы и выносливости, мне посчастливилось испытать Ледяной панцирь, создающий защитный купол. Эта магия съедала 10 маны в секунду, но в момент удара тратилась еще быстрее. Меня почти высушило, когда на помощь явились Астралка и Центурион.
Это были последние три врага, и мы наконец одолели их.
— Аха-ха-ха! — истерично расхохоталась Вероника. — Это была славная охота!
В последнее время она нередко издавала подобные эпичные и фееричные чудачества. Мы уже привыкли и не обращали внимания, порой даже подыгрывали.
— Да! Умыли их кровью! — хихикнула Астралка.
— Вот только если бы, — начал было ворчливо Центурион, обернувшись к кентаврихе. Но он резко смолк. Наверняка вспомнил свой провал, из-за которого чуть не сгубил её. Он повернулся ко мне. — И все-таки… Как ты метнул меч?
— Придется признаваться, да? — усмехнулась Вероника.
— В чем? — озадачилась Астралка.
— Короче… Я теперь играю в капсуле вирт-реальности.
— Ты… Чего? — изумленно воскликнул Центурион.
— Успокойся, Центр. — Я погрозил ему пальцем, чем уже вверг в шок. Он-то так делать не мог. — Сегодня мне привезли эту штуку, и она работает.
Астралка и Центурион набросились с расспросами. Разумеется, они сразу же изъявили желания так же, как и я, погрузиться в Диабло, что называется, с головой. Астралка защебетала, как это было бы здорово, а Центурион привычно жаловался и ныл, что: почему одним всё, а другим нифига!
Удовлетворив их любопытство и пообещав, что спрошу у Дмитрия Дмитриевича насчет других капсул, я принялся за сбор лута. Остальные, увидев это, последовали моему примеру. Традиционно сердца убитых монстров отдавали мне. Оно и понятно — я знал, что с ними делать.
Как только работа закончилась, я взял одно из медвежьих сердец в левую руку, а опустошенный посох в правую.
— Энергохолд! — закричал я.
Сердце на глазах побелело, заморозилось и обратилось в снежную пыль. Ветер мгновенно развеял её. Зато посох завибрировал и заискрил.
— Ну как? — спросила Вероника. — Нормальные у этих тварей сердечки?
— Ага! Полный заряд!
Я перезарядил оружие своих друзей, и мы прошли под сводом ледяных скал. Впереди белела замерзшая гладь озера. Оно было довольно огромным. На дальней стороне резвились белые тюлени. Часть охотно каталась по озерному льду. На пляже перед нами тоже была небольшая компания этих странных существ.