Конец детства (сборник)

Блэйн с сожалением отвернулся от этих ощущений, среди которых он мог жить бесконечно долго, и произнес:
— А теперь запомните координаты планеты, куда вы отправитесь.
Он передал им координаты, на всякий случай показав их им несколько раз.
— А делается это вот так.
И он извлек это омерзительное неземное знание и некоторое время держал перед ними, чтобы дать им привыкнуть, затем шаг за шагом объяснил им принцип и логику, хотя в этом практически не было нужды: раз увидев суть знания, они автоматически усвоили и принцип и логику.
Чтобы быть уверенным до конца, он еще раз все им повторил.
И их разумы отшатнулись от него, и только Анита осталась рядом.
— Что случилось? — спросил он Аниту, увидев, с каким выражением глаз они отступили от него.
Анита повела плечами.
— Это было ужасно.
— Естественно. Но я видел вещи и похуже.
Ну конечно, в этом-то и дело. Он видел, а они — нет. Эти люди всю жизнь прожили на Земле и ничего, кроме Земли, не знали. Им никогда не приходилось сталкиваться с неземными понятиями. Знание, которое он им показал, собственно, не было мерзким. Оно было неземным. В чужих мирах много вещей, от которых волосы встают дыбом, но которые для своего мира вполне естественны и нормальны.
— Они им воспользуются? — спросил он.
И услышал голос изможденной женщины:
— Я услыхала твой вопрос, сынок. То, что мы увидели, мерзко, но мы им воспользуемся. У нас нет выбора.
— Вы можете остаться здесь.
— Мы воспользуемся, — повторила женщина.
— И передадите информацию дальше?
— Сделаем все, что можем.
Люди начали расходиться. Они выглядели смущенными и растерянными, словно кто-то рассказал непристойный анекдот на церковном собрании.
— А ты что скажешь? — спросил он Аниту.
Она медленно повернулась, чтобы стать с ним лицом к лицу:
— Ты должен был сделать это, Шеп. Ты не мог поступить по-другому. Ты не знал, как они все воспримут.
— Да, я не знал. Я так долго общался с неземным. Я сам теперь отчасти неземной. Я не совсем человек…
— Тс-с, — остановила она его. — Я знаю, кто ты.
— Ты уверена, Анита?
— Еще как уверена, — ответила она.
Он привлек ее к себе и крепко обнял на минуту, затем отпустил и заглянул ей в лицо и за улыбкой в глазах увидел слезы.
— Я должен идти, — сказал он. — У меня осталось еще одно дело.
— Ламберт Финн?
Блэйн кивнул.
— Нет! — закричала она. — Ты не станешь!
— Не то, что ты подумала, — ответил Блэйн. — Хотя, бог свидетель, я бы сделал это с удовольствием. До этого момента я действительно хотел убить его.
— Но разве не опасно возвращаться туда?
— Не знаю. Посмотрим. Я попытаюсь выиграть время. Я единственный, кто может это. Финн меня боится.
— Возьмешь машину?
— Если можно.
— Мы начнем уходить, как только стемнеет. Успеешь вернуться?
— Не знаю, — ответил он.
— Ты ведь вернешься? Ты ведь поведешь нас?
— Я не могу обещать, Анита. Не заставляй меня обещать.
— Но если ты увидишь, что мы ушли, ты полетишь за нами?
Блэйн промолчал.
Он не знал, что ответить.
  
Глава тридцать третья
 
В фойе отеля было тихо и почти безлюдно. Один человек дремал в кресле. Другой читал газету. За окошечком клерк со скучающим видом глядел на улицу и рассеянно щелкал пальцами.
Блэйн пересек фойе и по короткому проходу направился к лестнице.
— Лифт, сэр? — услужливо предложил лифтер.
— Не стоит, — отказался Блэйн. — Мне всего один этаж.
Он обошел лифт и начал подниматься пешком, чувствуя, как на затылке дыбом встают волосы. Выйдет ли он отсюда живым, Блэйн не знал.
Но он вынужден был рискнуть.
Дорожка на каменных ступенях заглушала его шаги, и он поднимался в полной тишине, в которой слышен был только нервный присвист его дыхания.
На втором этаже все было по-прежнему. Так же, прислонив кресло к стене, сидел охранник. Увидев Блэйна, он наклонился, не вставая с кресла и широко раскинув ноги, и стал ждать, когда он подойдет поближе.
 
— К нему сейчас нельзя, — сообщил он Блэйну. — Он только что всех выгнал. Сказал, постарается заснуть.
Блэйн сочувственно кивнул:
— Да, несладко ему приходится.
— Никогда не видел, чтобы люди так расстраивались, — доверительно шепнул телохранитель. — Кто его так, по-вашему?
— Опять это проклятое колдовство.
Охранник глубокомысленно кивнул:
— Правда, он и до того, как это случилось, был не в себе. Когда вы в тот раз пришли к нему, с ним было все нормально, а после вас его словно подменили.
— Я в нем перемен не заметил.
— Я же говорю, при вас он был еще в порядке. И вернулся нормально. А где-то через час я заглянул, вижу: он сидит в кресле и на дверь уставился. Странный такой взгляд. Как будто внутри что-то болит. Он даже меня не заметил, когда я вошел. И так и не замечал, пока я с ним не заговорил.
— Может, он думал?
— Наверное. Но вчера было ужасно. Собрался народ, все приготовились его слушать, репортеров полно, а когда пошли в гараж за звездной машиной…
— Меня там не было, — прервал Блэйн, — но я слышал. Для него это, должно быть, был удар.
— Я думал, он там на месте и кончится, — сказал охранник. — Он весь побагровел…
— А не заглянуть ли нам к нему, — предложил Блэйн. — Если он уже спит, я уйду. А если не спит, мне ему надо сказать пару слов. Крайне важных…
— Ну что ж, раз вы его друг… Давайте попробуем.
Вот как неожиданно оборачивается эта фантастическая игра, подумал Блэйн. Финн не осмелился сказать обо мне ни слова. Он сделал вид, что я его старый приятель, лишь бы самому отгородиться от подозрений. Поэтому меня и не преследовали. Потому молодчики Финна и не перевернули вверх дном Гамильтон, разыскивая меня.
Это хороший сюрприз — если не западня.
Он почувствовал, как невольно напрягаются мышцы, и заставил себя расслабиться.
Охранник уже стоял на ногах и перебирал ключи.
— Эй, погоди, — остановил его Блэйн. — Ты же меня не обыскал.
— Да ладно, — ухмыльнулся верзила. — Вы уже прошли проверку. Я видел, как вы выходили с Финном рука об руку. Он мне сказал, что вы его старый друг и вы не виделись много лет.
Он нашел нужный ключ и вставил его в замочную скважину.
— Я войду вперед, — предупредил он, — и погляжу, не спит ли он.
Охранник осторожно открыл дверь и тихо шагнул через порог. Блэйн вошел за ним.
И вдруг натолкнулся на спину неожиданно остановившегося охранника. Изо рта у того раздавались странные, булькающие звуки.
Блэйн протянул руку и оттолкнул его в сторону.
Финн лежал на полу.
В его позе было что-то неестественное.
Тело Финна было невероятно изогнуто, словно его скрутили руки великана. На лице, прижатом к полу, было написано выражение человека, заглянувшего в ад и почувствовавшего запах поджариваемых на вечном огне грешников. Его черное одеяние отливало неприятным блеском в свете настольной лампы, которая стояла недалеко от тела. А около груди и головы по ковру расползлось темное пятно. На горло, перерезанное от уха до уха, было жутко смотреть.
Охранник по-прежнему стоял, застыв у дверей, только издаваемое им бульканье перешло в хрипы.
Блэйн подошел ближе к Финну и рядом с отброшенной рукой увидел инструмент смерти: старинную опасную бритву, которая могла бы вполне спокойно лежать где-нибудь на музейной полке.
Все, понял Блэйн, ушла последняя надежда. Договариваться больше не с кем. Ламберт Финн предпочел уйти от всех переговоров.
Он до последней минуты играл свою роль — роль жестокого, непреклонного аскета. И для собственного самоубийства он выбрал самый тяжелый способ.
Но все-таки, с ужасом глядя на красную прорезь поперек горла, думал Блэйн, для чего он так старался, продолжая пилить себя бритвой, даже умирая?