Фрилансер. Битва за будущее (СИ)

— Ударили по самому ценному, что у них есть — по их безопасности. — А это сам глава СИБ, задумчиво. — Ваше величество, но ведь эффективный подход! Спорный, но применительно к данной ситуации какая отдача!
— Я подозреваю, что… Без применения спецсредств, не смогу оказать нужного давления на того, кто будет отвечать за подписание мира, — покачал головой глава МИД. — Их ответственные «потеряются», будут кивать на других, дескать, не они главные. И пока будем искать концы, кто-то под шумок отдаст приказ, и этот мир подпишут. Без согласования с нами.
— У них же нет президента? — фыркнул Фернандо. — От имени кого будет мир?
— У них есть мистер Тафт, — парировал МИДовец. — И он — полномочный посол. И не важно, кто на Земле президент — он всё равно полномочный посол в Королевстве Венера от Республики, пока не будет приказа о его отставке. Которого ближайшие дни точно не будет. И на Тафта мы надавить не можем, а после давить станет поздно, на кого бы то ни было.
— Тогда к чёрту, пусть подписывают! — махнул рукой сидящий во главе стола император. — Это не значит, что вы не должны пытаться выйти на тех, кто остался, и запретить сдаваться на их условиях, но если они всё же выкрутятся и подпишут — чёрт с ними. Хуан тот ещё чертёнок, но запредельного от них вроде не требует.
«И он пообещал последовательную сдачу Канады со временем» — отметил про себя Фернандо. Так что в целом это решение не так уж важно.
— Что там дальше? — устало нахмурил бровь император.
— Доминик Максвелл и его назначение. Анализ первого выступления.
— Клоунада! — вырвалось у Фернандо, причём в голосе слышалось восхищение. — Я б на их месте никогда так не отыграл. Как минимум актёрская игра достойна уважения. Но нужен чёткий анализ. Кто ответит?
— Ваше высочество… — Руку поднял представитель СИБ по связям с общественностью и работе со СМИ. То есть главный по пропаганде и информационному давлению. — Вы правильно сказали, отыграно отлично, лицедейство на уровне. И это бесит все мировые СМИ, перемывающие Максвеллу кости, но не могущие спустить всех собак. Мы провели свой анализ этого выступления, и мои пришли к выводу, что… Это не игра. В смысле, не тонкая игра на чём-то, это просто… Троллинг. Надеюсь, собравшиеся понимают, о чём я говорю.
— Подробнее, пожалуйста. И ради всего святого, поставьте запись его брифинга! — рявкнул император.
Фернандо наслаждался. Фернандо ржал, правда, про себя. Фернандо получал эстетическое удовольствие. Потому что взирающий на них с визора, завихренного во всю противоположную стену, новичок в мировой политике, внук казнённого венерианского фаворита и царедворца прошлого, с совершенно искренней мордахой отвергал все обвинения в том, что удар по Новому Орлеану — дело рук Венеры, у его страны просто нет такого классного и эффективного оружия на Земле, что это жестокий наговор ведущих с ними войну канадцев, как вариант, грохнувших своего лидера ради поддержки мирового сообщества. И что он, как представитель Венеры, всячески скорбит обо всех безвинно погибших в этом бесчестном кровавом инциденте.
— Какая экспрессия! — не выдержал и прокомментировал Фернандо. — Прошу, продолжайте… — это информационщику.
— Да, экспрессия на уровне, — выдохнув, согласился тот. — Только обратите внимание, сеньоры. Как правило, если пресс-секретари или ответственные лица отрицают какое-либо событие, то это несёт собой цель «отмазаться». Признать, что мы, дескать, не при чём. И даже если при чём — то «не бейте нас сильно, конечно, это мы, но мы играем по правилам, и нас там как бы не стояло». Да, можно кричать в ответ на весь мир, дескать, вы врёте, и даже приводить доказательства, но правила соблюдены, официальная позиция «не мы и нас подставили» остаётся и никуда не девается. В крайнем случае можно найти козла отпущения и списать на него. Тут же они вопиют: «Да, разумеется, это мы! Именно мы и никто кроме нас! И мы не отнекиваемся. Просто нам настолько плевать на ваше мнение, что мы позволяем себе вот так над вами издеваться». Ваше величество, я не успел передать отчёт от своих, но вывод из него — если бы Венера хотела обострить накал ненависти к себе в мире, они бы не смогли придумать ничего более эффективного, чем это выступление. Промолчи они — ну, поклевали, и успокоились бы. Признай, что «да, это мы, но у нас война» — мир покричал бы сильнее, но успокоился бы со временем, ибо и правда война, и банды диаспор Союза совсем недавно кошмарили Альфу. Союз не признал с ними свою связь, но для создания картинки это не важно. Но вот так… Он просто посмеялись надо всеми. Всем миром. Открыто, в лицо. Дальнейшее выше моего уровня, ваше величество, прошу дополнительных указаний, как реагировать и какую тему разгонять, но констатирую: для Венеры это новое слово в дипломатии и информационной политике.
  
— Дожились! — вздохнул император, и лицо его снова прорезали морщины. — А по русским что?
— Совершенно точно, получили сигнал примерно за два часа до атаки. — А это представитель разведки, отвечающий за первых лиц. — Точное время назвать не могу, но примерно два часа, не раньше. Видимо, они молниеносно приняли решение, так как из Вязьмы в Залив полетел сигнал их эскадре, а и из Москвы — их делегации. Русские морпехи прилетели за четверть часа до атаки, и силой запихали в летающие машины как дипломатов миссии, включая охрану, так и некоторых журналистов, что поймали там. Нам точно известно, некоторые представители их СМИ отказались улетать, сбежали от морпехов, и машины стартовали без них. И сейчас эта тема разгоняется в их СМИ — оппозиция клеймит Марцелова в прогибе и неадекватности, он в союзе с исчадиями ада, убивающими людей, в том числе их сограждан-журналистов, мирно освещавших мирную же конференцию.
— Как обычно, в Москве весело, — усмехнулся Фернандо.
— Да. Но высшее руководство пока держит паузу, ни на что не реагирует, на обвинения не отвечает. Оппозиция тоже не слишком старается, разгоняет лишь про сограждан, не трогая погибших представителей Австралии, нашего министра и других официальных лиц. А Венера плохая у них по привычке, так что это не серьёзно. Таким образом, там все выжидают — это главный вывод. И мы будем первыми, кто отреагирует, если мы примем такое решение — реагировать
— Конечно примем! Сутки прошли, а там у нас целого министра убили, третьего человека в государстве. Со всей миссией и своими журналистами. Куда ж дальше тянуть…. — Отец снова забарабанил пальцами по столу.
— Мы вообще хоть как-то, хоть косвенно сможем доказать, что боевая платформа и спутник с нейтринной пушкой были венерианские? — спросил Фернандо, пока пауза. Но знал, что ответа на этот вопрос не получит. Боевая платформа не содержит никаких опознавательных знаков. Что бы там ни нашли на дне (сейчас ведутся активные работы), при отказе Венеры от того, что это их, доказать обратное слишком сложно, даже если все-все компоненты — продукт их ВПК. Как и в ситуации со спутником — не дураки проворачивали операцию, там тоже задолбаешься доказывать. Все всё знают, но доказать невоможно — издержки политики.
— А давайте послушаем, что у нас по защите космического пространства? — предложил император. — Где остались какие дыры, и как мы такое пропустили? — И уставился на человека, отвечающего за космическую безопасность, который очень-очень сильно при этом побледнел. Но, ослабив галстук, принялся за свой доклад. И Фернандо понимал, он не виноват. Тысячи спутников висят над Западным полушарием. Протащить на геостационарку рентген не запредельно по сложности. А значит любой квадрат поверхности страны, включая дворец на Маргарите — под ударом. Всегда. И от этого не уйдёшь. Сейчас кого-то назначат виновным, пожурят, после тихо отпустят, но поделать ничего нельзя. Как сказал Наполеон Бонапарт, гений военной стратегии прошлого: «География — это приговор». В данный момент — гравитационная яма под названием «Земля».
Доклад шёл в самом разгаре, когда снова заиграла в ухе тревога первого уровня. Та самая, когда вопрос жизни и смерти государства, порог войны.