Хищные грозы (СИ)

Снова пахло горелой плотью и недавней грозой. Или эти два запаха просто преследовали, не давая Арине забыть кто она есть, кем быть хочет и кем ей никогда быть не придётся.
Арина стала оглядываться по сторонам, надеясь, что они с отцом проезжают мимо таверны, а не мимо лобного места. Она слышала, что на кануне во славу короля казнили очередную ведьму. От мыслей об этом мурашки побежали по коже. Но, слава богу, это пахло чьим то обедом. Запах доносился с одного из жилых дворов.
Арина сидела тихо, тайком подглядывая на отца. Он смотрел куда то вдаль, в сторону горизонта, где перламутровое небо горело яркими всполохами. Оно было спокойным. Потоки силы мерцали и подергивались. Грозовая туча на горизонте успела рассеяться, а новые ещё не появились. Такая большая редкость для неба над их городом. Но магия в воздухе словно к чему то приготовилась. Возможно ждала новой грозы.
Арина знала, что все небо видят голубым, когда ясно, и серым в непогоду. Ей же это было сложно представить. Ее небо, сколько она себя помнила, — перламутровое с радужными переливами днём, и посеребрено- чёрное ночью. В грозу тучи могли переливаться всеми возможными цветами. Это всегда Арину и восхищало, и пугало. Особенно красиво всполохи силы смотрелись при полной луне, ловили ее свет и играли с ним, отражая на разный манер.
Когда Арина была маленькой, всегда пыталась поиграть с переливающимися потоками магической энергии, но они от неё ускользали. Когда же она неожиданно для себя поняла, что теперь может не только их касаться, трогать и дергать, но и они этого словно хотели, тянулись к ней, стало так страшно, что девочка перестала пытаться с ними играть, каждый раз одёргивая руку, ощущая, что то рядом.
В этот день они с отцом ехали в открытом экипаже, воспользовавшись редким ясным днём. Немолодой слуга правил лошадьми спокойно и уверенно. Отец смотрел в сторону радужного заката. Каким интересно видит его он? Последнее время его взгляд все чаще был обращен на небо, чем на свою дочь. От этого Арине было больно.
Отца не было дома два месяца. И это не самая долгая поездка. В тот раз он привёз с собой не только книги и артефакты, но и судьбоносное для Арины решение.
В ту минуту она, не отводя взгляда от отца, пыталась разгадать его мысли. Он думает о ней? О службе? Или быть может о ее матери, которую с его же слов очень любил, и так тосковал, что ни разу не стал говорить с Ариной о ее смерти. Сама Арина помнила мать очень смутно. Наверное, самое теплое из ее воспоминаний — это мамин голос. Иногда Арине казалось, будто она помнит некоторые сказки, что мама рассказывала, но затем приходило понимание, что слышала их и от отца. Ну и конечно она помнила, как мама выглядела. Портрет, что висит в кабинете отца, не дал ее забыть. Они с ней очень похожи. Тот же мягкий овал лица, прямой нос и маленький рот с пухлыми губами. Вот только у Арины темные волосы и глаза, в папу. Тогда как мама с портрета смотрела большими голубыми глазами, а такое похожее лицо обрамляли светлые, почти золотые локоны.
— Завтра важный день, — наконец-то отец отвлекся от размышлений, потёр рукой усталое лицо и грустно улыбнулся.
— Я помню, — после этих слов Арина отвела взгляд.
— Все пройдет хорошо. Я тебе уже рассказывал. Завтра ты всего лишь дотронешься до камня в храме. И все удостоверятся, что в тебе нет магической силы. Сама церемония будет позже.
— Пап, я не хочу. — Арина решила попытать удачу последний раз, хоть давно поняла, что отец непреклонен. — Я не создана для монастыря.
— Ну и для чего же ты создана? Для охоты на ведьм?
Арина непроизвольно передернулась.
— То то же. Чтобы отправить тебя в монастырь не нужно твоё согласие. Достаточно моей воли. И я так решил. Поверь, у нас нет лучшего выхода.
Отец не стал продолжать разговор. Он посмотрел на ее руки. Арина по привычке сжала ладони в кулаки. Спрятала кончики пальцев. Они как всегда в самый не подходящий момент могли предательски ухватить магию. Отец увидит и снова расстроенно вздохнёт. Последнее время Арина приносила ему лишь разочарование.
 
То, что папа Арине уготовил — не для нее. Но и по стопам отца идти она не могла.
В какой же момент она поняла, что готова оказаться где угодно, но главное подальше от охотников и ведьм?
В шесть лет, когда в ней проснулась сила видеть магию, Арина была горда. Она могла стать, как и папа, Охотником. Избавлять мир от грязных колдунов. Делать его спокойнее и безопаснее. С того момента, они много времени проводили вместе.
В редкие вечера, когда отец бывал дома, Арина чувствовала себя самой счастливой на свете. В те дни она искала всякие причины отделаться от Томена и провести время с отцом. Самые замечательные моменты детства были связанны с ним. Девочкой Арина часто прибегала к папе в кабинет, уже ближе к вечеру, когда он подустал от работы и с удовольствием посвящал дочери минуты отдыха. Арина, сидя у него на коленях, смотрела глубоко в его карие глаза, и, казалось, целый океан заполнял всю ее. Девочка очень любила гладить папу по его седой голове, растрепывая жесткие, непослушные волосы. В эти минуты он прищуривался и улыбался своей обычной усталой манерой.
Папа мягко придерживал девочку за спину своей огромной ладонью и низким спокойным голосом начинал свой рассказ.
Арина любила слушать об его путешествиях. Они вместе смотрели на большую, во всю стену карту, прослеживая весь путь, что он прошел за последнее время. Арина не получала, как многие дети сказок перед сном. Отцовские рассказы заменяли их с лихвой. Она обожала удивительные истории про Небесную деву Марицу, про Падшего безымянного бога. Про колдунов, что им поклонялись и приносили в мир раздор и страдания. Про нового великого Единого бога, вера в которого помогла людям забыть старых богов. Про войну, что они объявили и выиграли. Про охотников и про ведьм.
В десять лет, когда Арина поняла, что не только чувствует потоки магии, которыми кто то манипулирует, но и видит спокойную природную силу, она была взволнована, озадачена. Она не как все охотники, она не как папа. И отношение отца изменилось. Не сразу. Какое то время он будто присматривался. Но с каждым разом все на дольше отлучался в поездки. Хотя Арина была уверенна, теперь то он должен брать ее с собой. Ведь этим он и занимался: искал источники магии и уничтожал. Кто как не она могла лучше ему в этом помочь? Но именно тогда она начала привыкать быть одна.
В четырнадцать? Когда Арина впервые почувствовала потоки магии кончиками пальцев? Когда поняла, что может не только, как охотники видеть магию, но и сама влиять на нее? Это стало их страшным секретом. И эта тайна от всего мира их не сблизила. Пропасть между ними только увеличилась. С тех пор главный вопрос ее раздумий: где ее место? На костре или рядом, с факелом в руках?
Или тогда? В восемнадцать, когда отец решил отдать ее монастырь, отнимая даже маленький шанс на нормальную жизнь?
Они подъехали к храму.
Арина сама попросила привести ее сюда. Обычно она посещала не этот величественный собор в центре города, а небольшую церквушку недалеко от имения. Простую. Только священник и прихожане.
Поэтому особенно восхитительно было подниматься по широкой лестнице, проходить через большие тяжелые двери, украшенные витиеватой резьбой. Арина даже коснулась одной из дверей. Но поспешила одернуть руку.
Такие знакомые покалывания на кончиках пальцев. Арина спрятала руки в складках юбки, в надежде, что ни отец, ни проходящий мимо другой охотник ничего не заметили. По привычке провела большим пальцем по подушечкам остальных, словно стирая такие знакомые ощущения.
— Это что? Двери из Мирового дерева? — почти шепотом спросила она.
— Да. Здесь его много.
— Но, разве его не уничтожают? Разве не ему поклонялись язычники и колдуны? Разве не последние его экземпляры ты как раз и ищешь?
— Ему. Мы боремся с живыми деревьями. Мертвое же идёт как раз на устройства храмов. Символично, не правда ли? Последователи Марици и Падшего поклонялись и приносили у их живых корней жертвы. А теперь мы приносим его мертвые стволы в дар Единому богу, — отец провел ладонью по резьбе на двери, и обернувшись к Арине продолжил. — Я вернусь через пол часа. Никуда отсюда не уходи. И ни с кем не общайся. Помни о том, что могут охотники.