Отдай туфлю, Золушка! (СИ)
Ещё через сотню шагов я снова остановилась. Да, Золушка вряд ли весила больше сорока килограмм. Она была миниатюрной худышкой, но, простите, сорок кэгэ это — мешок цемента. Да и я тоже же не Бриенна Тарт, честно говоря.
Но хуже всего было то, что нашего экипажа нигде не было. А я как-то не подумала договориться с возницей о месте встречи. Совсем забыла про полночь, когда Золушка должна покинуть бал. Может быть, кучер привезёт карету к утру, когда гости начнут разъезжаться. А, может, он сейчас где-нибудь в караулке распивает горячительные напитки вместе с другими извозчиками и лакеями и матерится, что приходится ждать. Было бы забавно! Но я даже не знаю, где эта самая гипотетическая караулка. Возвращаться же обратно и расспрашивать — опасно.
Неужели придётся вот так тащиться всю дорогу? На минуточку, сюда мы ехали не меньше часа! На лошадях! Пешком же точно будет раз в пять дольше. А уж с такой ношей… Я покосилась на сестричку. И мне вдруг отчаянно захотелось закурить. Притом, что — я уверена! — я никогда не курила.
— И что дальше? — жалобно спросила Синди. — Ты не сможешь донести меня до дому на спине!
И она была права. А нельзя ли как-то… ну, сделать монтаж? Перемотать сказку до счастливого финала? Принц не может найти свою возлюбленную прямо сейчас?
— Кстати, а где твоя вторая туфля? — вдруг вспомнила я.
— Оставила там, — Золушка пожала плечами. — Не тащить же было её с собой.
Так. Понятно. Туфля валяется на лестнице. Значит, с небольшими погрешностями сказка продолжается. Даже не знаю, радоваться ли этому.
— Я действительно не смогу протащить тебя на спине всю дорогу. Давай попробуем доковылять.
— Но это же так далеко!
— Ничего, не волнуйся. Я не такая избалованная, как ты думаешь. Сложнее придётся тебе. Ты, конечно, привыкла к движению и физическим нагрузкам, но на одной ноге…
Золушка как-то странно всхлипнула. И мы попрыгали. Вернее, прыгала на одной ножке она, я-то шла. Синди обвила мою шею рукой и почти повисла на мне. Шагов (прыжков) через сто сестрёнка снова взмолилась:
— Давай отдохнём!
— М-да, — я хмыкнула. — Эдак мы с тобой и к закату следующего дня не доберёмся!
— Я больше не могу!
Синди расплакалась, закрыв лицо руками. Я удивилась было, но потом вспомнила, что моя Золушка вообще-то отплясывала на балу. Танцы — это ж тоже нагрузка, да ещё какая!
— Ладно, залезай.
Она снова вскарабкалась мне на закорки. Я скрипнула зубами и побрела вперёд. Надо придумать что-то другое. Дождик был мелким, морось, а не дождь, но за время нашего побега моя одежда стала влажной и тяжёлой, её — тоже. Руки скользили по влажной коже, от этого Золушка старалась ухватиться покрепче и стискивала мне шею. Я начала задыхаться.
И тут, к счастью, позади послышался цокот копыт.
— Слезай, — прохрипела я, останавливаясь.
И стук колёс. Экипаж! Вот так удача!
Мы не так чтобы далеко отошли от королевского замка, его золотистый свет всё ещё переливался в темноте. Каменистая горная дорога не раскисла от дождя, и это, конечно, радовало. Но ночь — холодная и промозглая, к тому же — темно и тяжело.
Золушка сползла, села у придорожных камней, обняв колени и тихо хныкая. А я выбежала вперёд на середину дороги, отчаянно махая руками. Пожалуйста, пожалуйста! Подберите нас!
Боги… Это же не…
Ну нет!
Почему вот так? Кто просил⁈
На нас мчался чёрный экипаж, влекомый четвёркой бешенных вороных.
Я резво отпрыгнула в сторону, схватила сестрёнку за руку:
— Бежим!
Может, пронесёт? Может, он вообще не за нами?
Золушка, впечатлившись, вскочила, охнула, сделала попытку бежать, но… Экипаж поравнялся с нами, дверцы его распахнулись и… Клянусь, я видела это! Из тьмы проёма высунулись две призрачные костлявые руки, неестественно длинные, больше похожие на куриные лапы, и, мгновенно схватив нас, зашвырнули внутрь.
Золушка завизжала.
В карете вспыхнул и замерцал серебристый, мертвяще-белесый свет, и я обнаружила напротив бледное лицо принца Чертополоха. Он щёлкнул пальцами, и оглушающий визг смолк. Синди схватилась за горло руками и, глотая воздух раскрытыми губами, выпучила глаза, будто силясь кричать. А я обмерла от ужаса.
Потому что до сих пор я видела монстра только в профиль. И только его правую сторону…
А вот левая…
Её почти не было. Или вернее… ужасные шрамы, рубленные, рваные и те, что оставляют ожоги четвёртой степени, изуродовали половину лица почти полностью. Но я не знаю, что было ужаснее, это, или ярко-фиолетовый глаз, каким-то чудом оставшийся нетронутым. Даже чёрная бровь над ним сохранилась.
Чертополох презрительно скривил губы, тоже не пострадавшие с обеих сторон. Прищурился.
— Я не буду кричать, — хрипло пообещала я и облизнула пересохшие губы.
Он перевёл взгляд гетерохромных глаз на меня — один фиолетовый, другой чёрный — дёрнул бровью.
— Благодарю, — удостоил насмешливого ответа.
Синди замычала. Этот придурок что, лишил её дара речи? Но — как?
«Придурок» перевёл взгляд на Золушку. Полюбовался делом рук своих.
— Всё тайное рано или поздно становится явным, — заметил скучающим голосом. — Ты, девочка, всерьёз решила, что можешь заполучить принца, подослав своего слугу, чтобы тот вас познакомил? Может, ты и права. Но напрасно выбрала именно этот день. В любой другой я не стал бы возражать, чтобы ты погрела Мариону постель. Но сегодня у меня на него другие планы.
— М! М-м, м-м-м! — ответила ему Золушка.
На огромных голубых глазах её выступили слёзы. Да ведь и правда, он её как-то обезмолвил!
— То есть, — прошептала я, — магия запрещена, но не для всех?
— Верно, — Чертополох снова обратил на меня своё внимание. — Умный мальчик. Итак, крошка, — это уже снова Золушке, — что мне с тобой делать? Лишить памяти? Погрузить в столетний сон? Вышвырнуть за круг? Или просто — убить? Что посоветуешь?
— М! М-м! — Золушка умоляюще стиснула руки.
— Ты хороша, малышка, — заметил он, — но ты ошиблась. На меня это не действует.
Он наклонился к ней, сидящей прямо на полу кареты, взял её за тонкую шею и чуть стиснул. По щекам сестрёнки покатились крупные слёзы.
— Эй! — завопила я. — Руки убрал!
Я кинулась на монстра, но — один взмах руки — и застыла в неподвижности. Чёрт! Да он реально колдун!
— Что это? — Чертополох вдруг выпустил из длинных пальцев свою жертву и с любопытством взглянул на её грудь.
Вот же…!
Однако я ошиблась. Внимание мужчины притянулось вовсе не к женским прелестям. Он аккуратно отцепил от лифа Синди мою брошку-тыкву. Прицокнул. Снова заглянул в глаза Золушки своими жуткими глазищами.
— Ты больше не будешь кричать, девочка?
Та отчаянно замотала головой.
— Визжать, орать, ныть? И станешь отвечать на все мои вопросы?
Та закивала, и мне показалось, что её голова сейчас соскочит с тоненькой шеи.
— Хорошо. Уговорила.
Чертополох щёлкнул пальцами. Синди закашлялась.
— С-с-спасибо, — пролепетала в ужасе и заморгала быстро-быстро.
— Пожалуйста.
— Меня тоже можно отпустить, — проворчала я.
И удостоилась щелчка пальцев. Уф-ф. Так как-то легче, чем чувствовать себя, словно в мягком, но тугом коконе.
— Вопрос первый, девочка, — колдун не сводил с Золушки взгляда, — откуда у тебя эта вещица?
— Я н-не помню, — жалобно простонала та.
— Хорошо. Вопрос второй: ты больше не будешь пытаться пробраться во дворец, встретиться с принцем, передать ему послание? Одним словом, не станешь попадаться ему на пути или пытаться соединить ваши дороги?
Вид у сестрёнки стал совсем жалкий. Она сморгнула слёзы. Чертополох терпеливо ждал. В карете повисла тишина, густая, как кислые щи.
— Ну? — наконец не выдержал принц-чародей.
— Не буду, — прошептала девушка.
По щекам её покатились слёзы.
— Вот и умница.
Мы вдруг остановились. Карета резко затормозила, я упала и ударилась лбом о сиденье скамьи. Взвыла от резкой боли. В глазах вспыхнуло. Я схватилась за лоб, морщась.