Кувырком (ЛП)

— Ты свободен?
— Смотря для чего. Что у тебя на уме? — тоном и интонацией намекаю на то, что на уме у меня самого. А именно — то, что в штанах.
— И не надейся, — вздыхает Челси. — Я еду в школу за Рэймондом.
Смотрю на часы.
— А разве он не должен быть уже дома?
— Должен, но его оставили после уроков. По всей видимости, ввязался в драку.
На моем лице расцветает улыбка.
— Он победил?
— Это что за вопрос?
— О… самый важный.
Смеется.
— Не знаю, кто победил. Директор Янович вызвал меня к себе по этому поводу. Не хочешь тоже подъехать? Чувствую, твоя профессиональная подкованность может оказаться кстати.
И у меня такое же чувство.
— Уже бегу, встретимся в школе.
Когда приезжаю к увитой плющом частной школе Рэймонда, встреча уже идет полным ходом. Секретарь провожает меня в большой кабинет, где за директорским столом сидит величавый седой мужчина. Стены увешаны наградами и почетными грамотами, книжные полки из темного дерева заставлены важного вида тяжелыми книгами в кожаных переплетах с золотистым обрезом.
Челси сидит напротив директорского стола. Между ней и двумя очень богатого и очень сердитого вида родителями стоит пустой стул. У светловолосой женщины в ярко — синем костюме и жемчужных украшениях длиннющие кроваво — красные ногти. Муж на ее фоне выглядит мелко и незначительно, словно рыба — прилипала при акуле.
— Кто вы? — себе под нос начинает седовласый директор Янович.
Протягиваю визитку.
— Джейк Бекер, адвокат семьи.
Блондинка язвительно выгибает бровь.
— Я тоже адвокат, — сообщает с угрозой.
— Я так и подумал, — отбиваю удар.
Рыбак рыбака, как говорится.
Присаживаюсь рядом с Челси. Она нервничает, руки крепко сцеплены на коленях.
— Итак, на чем вы остановились?
— Они хотят исключить Рэймонда из школы, — напряженно говорит Челси.
Откидываюсь назад и киваю.
— Интересно.
Янович смущенно прочищает горло.
— У нас в школе действует строгое правило — никаких драк, никакой агрессии. Рэймонд серьезно поранил своего одноклассника.
— Сломал ему нос? — интересуюсь вскользь.
Директор немного ошеломлен.
— Нет…
«Жаль. Ну да ничего, в следующий раз больше повезет».
— Но было сильное кровотечение. Все ужасно испугались.
Не в силах больше молчать, блондинистая мамаша вскакивает на ноги.
— Я плачу тридцать тысяч долларов в год не за то, чтобы на моего ребенка нападали в коридорах! Я требую, чтобы против этого… этого хулигана возбудили уголовное дело!
— Давайте поднимем записи видеонаблюдения, — предлагаю в ответ.
— Записи? — Янович делает вид, будто не понимает, о чем речь.
— Да, записи. По пути сюда я заметил не менее девяти камер наблюдения. У вас должно быть видео драки. Поскольку прошло всего несколько часов, его еще не могли стереть.
У директора глаза вылезают из орбит; так и кажется, что сейчас воскликнет: «Хулиганы зрения лишают!»
— Если только вы уже не посмотрели видео? — подозрительно прищуриваю глаза. — Теперь понятно, откуда ветер дует. — И это бесит меня до чертиков.
Если они меня доведут, сами будут не рады.
— На что это вы намекаете, мистер Бекер?
Обращаюсь к белобрысой гадюке:
— Вы состоите в попечительском совете, не так ли? Благодетели? Жертвуете деньги, помимо этих тридцати тысяч, — на библиотеку, на пристройку новых крыльев к зданию школы и тому подобное?
У папаши наконец прорезается голос:
— Не понимаю, какое это имеет отношение к нашему делу!
Перевожу взгляд на старика за столом.
— Прямое, потому что мистер Янович, очевидно, решил, будто проще свалить всю вину на Рэймонда, опекун которого скорее всего слишком занят и не станет ввязываться в борьбу, чем вызвать недовольство попечителей. Я верно все излагаю?
— Никоим образом! — выдавливает из себя директор. — Не понимаю, с чего вы это взяли!
— Ну конечно.
Янович ослабляет узел галстука.
— Я просмотрел отснятый материал, на который ссылается мистер Бекер. Хотя предосудительным было поведение обеих сторон, на мой взгляд, Рэймонд заслуживает более сурового наказания, учитывая его реакцию.
 
Начинаю смеяться.
— Значит, раз Рэймонд оказался куда лучшим бойцом, его и надо наказать?
Директор пытается что-то ответить, но я от него отмахиваюсь.
— Запомните пока, на чем мы остановились, и давайте обсудим ваши правила о драках и агрессии. Где они были, когда Джереми цеплялся к Рэймонду? С самого января!
Челси резко поворачивается.
— Что?!
Но я не свожу глаз с директора, мой голос зловеще спокоен.
— Из достоверного источника мне известно, что Джереми много раз бил, толкал, ставил подножки и унижал Рэймонда. Либо вы решили проигнорировать эти факты, либо вообще понятия не имеете, что творится в вашей школе, мистер Янович. В любом случае, это не сулит вам ничего хорошего.
Директор наливается краской, но меня это не останавливает. Наклоняюсь вперед:
— И позвольте выразиться предельно ясно: если с этой минуты в отношении Рэймонда Мак-Куэйда будут отмечены еще какие — либо факты притеснения, я засужу к черту всю школу и вас лично. — Киваю в сторону Челси: — И когда я закончу, ей будет принадлежать каждый кирпичик на территории и ваш дом тоже. — Пришпиливаю директора взглядом к стене. — Я не часто угрожаю, мистер Янович, но если такое случается, я не шучу.
Поворачиваю голову к кипящей от злости белобрысой акуле:
— Вас и вашего сына это тоже касается.
И весь ее яд выплескивается наружу.
— Минуточку! Здесь жертва — мой сын! Он был…
— Леди, не хочу вас расстраивать, но ваш сын — маленькое невоспитанное злобное дерьмо, которое наслаждается, обижая тех,
кто слабее и умнее него. И сегодня этому придет конец.
Она вскакивает.
— Джереми никогда не совершил бы подобного!
Ну надо же, одна из этих. Каждый день сталкиваюсь на работе с подобными родителями, страдающими синдромом избирательной только — не — мой — ангелочек слепоты.
— А если Рэймонд Мак-Куэйд заявляет обратное, значит он — отвратительный грязный лжец!
Теперь вскакивает Челси.
— Я не позволю оскорблять моего племянника! Он добрый и умный мальчик, и если ваш сын хоть как — то ему навредил…
Тут мамаша бросается вперед и оказывается с Челси нос к носу.
— Возможно, если бы твой братец лучше исполнял свои отцовские обязанности, то не воспитал бы из сына такое животное!
Челси с шумом выдыхает. Она бледная как полотно.
— Что ты только что сказала?
— Что слышала! Вместо того, чтобы шляться где попало и дать размазать себя по шоссе, ему стоило сидеть дома и заниматься…
Не раз слышал выражение «отцы умрут за своих детей, а матери за них убьют». Но до этой самой минуты полностью не понимал его смысла. Вместо милой, улыбчивой женщины, которую я знаю, передо мной оказывается безумный участник боев без правил, собирающийся надрать задницу Халку.
Чертовски возбуждающее зрелище.
— Да пошла ты, злобная тварь!
— Челси! — восклицаю изумленно.
Встаю и хватаю за руку как раз в тот момент, когда она бросается на блондинистую. Пытаюсь отодвинуть Челси себе за спину, но она яростно вырывается.
— Я затолкаю этот жемчуг тебе в глотку, тупая овца!
А тупая овца и не думает успокаиваться.
— Да пошла ты сама, мерзкая шлюха! Я тебя прикончу! — Муж акулы доблестно пытается оттащить женушку назад.
Челси старается в нее вцепиться, едва не вырываясь из моей хватки.
— Я набью тебе морду, силиконовая мымра!
Кажется, ситуация выходит из — под контроля. Так что подхватываю Челси и перекидываю через плечо. Разъяренная фурия брыкается и сыплет проклятиями, пока я удерживаю ее одной рукой.
— Мы согласны на однодневное исключение, — уведомляю директора, — при условии, что Джереми понесет такое же наказание.
— Договорились, — разрешает Янович, больше всех желающий поскорее от нас избавиться.