Раиет (ЛП)

Я наблюдала, как участилось его дыхание. Наблюдала, как его пальцы зацепились за пояс штанов и потянули ткань вниз. Я придвинулась к нему, когда его твердый член появился в поле моего зрения, и он погладил его рукой. Мои ноги раздвинулись, когда он начал нависать надо мной. Его огромная грудь накрыла мою, руки разместились по обе стороны от моей головы, когда он замер у моего входа.
Я покачала головой, чувствуя под собой холодный пол. Но 901-ый наклонился еще ближе и знакомым нежным движением откинул потную прядь волос с моего лба. Я молчала, на мгновение забыв о боли, пока он смотрел на меня. Легкий румянец покрыл его заросшие щетиной щеки, когда он изучал мое лицо. В этот момент незнакомое чувство проросло в моем сердце. Это чувство заставило меня поднять руку и положить ему на щеку. 901-ый ахнул от моего прикосновения, его губы приоткрылись от этого ощущения.
Мы оставались в этом положении какое-то время, пойманные моментом, его взгляд был приклеен к моему.
Когда на меня обрушилась еще одна волна, 901-ый начал толкаться внутрь меня, приглушая вспышки боли. Я сжимала его массивные руки, и с моих губ сорвался громкий, отчаянный крик. Скользнув рукой от моей головы к подбородку, 901-ый заставил меня посмотреть ему в глаза и произнес:
— Я хочу тебя, krasivaya (красивая). Я не позволю тебе умереть. Я трахну тебя, но я не могу позволить тебе иметь меня… это сделает меня слабым.
«Красивая», — перевел мой разум. 901-ый назвал меня красивой.
Я стонала, пока он врезался в меня, его толчки успокаивали мою боль. В то время как я сходила с ума от воздействия наркотиков, в моей голове кружилось слово «krasivaya, krasivaya, krasivaya».
«Красивая, — говорил он. — Krasivaya».
901-ый считал меня красивой.
И он говорил со мной по-русски.
На языке наших сердец.
На языке нашего дома.
Я улыбнулась, когда его грудь коснулась моей. Улыбнулась и обвила руками его сильную шею. Потому что считала, что этот смертоносный воин был также прекрасен.
Он был просто… бОльшим.
  
Глава 8
 
Лука
— Еще раз! — потребовал Валентин, когда я обходил вокруг него.
Я размял свои пальцы прежде, чем снова сжать их в кулаки. Я наблюдал за тем, как Валентин вскакивает на ноги, а струйка крови стекает с его губы по подбородку.
Я бросился вперед, ударив его кулаком в лицо. Голова Валентина откинулась назад, но, быстро придя в себя, он, не обратив внимания на боль, нанес хук по моим ребрам. У меня перехватило дыхание, но, прежде чем он успел бы воспользоваться преимуществом, я схватил его за лодыжку и опрокинул на пол.
Я видел, что Заал расхаживает по рингу, отчаянно желая иметь шанс на спарринг. Но когда Валентин уложил меня на спину, я быстро сосредоточился на текущей задаче. Руки Валентина обвились вокруг моей шеи, его лицо в шрамах приблизилось, а глаза ярко загорелись жаждой крови.
Подняв свои руки и обхватив его за шею, я сильно их сжал, лишая нас обоих дыхания. Я чувствовал, как мое лицо краснеет под хваткой Валентина, но ему было не легче. Наши тела отчаянно нуждались в воздухе.
— Достаточно! — прокричал Заал.
Его ладонь ударила по полу, но я смотрел лишь в глаза убийце, который пытался лишить меня жизни. Я отчетливо видел в его голубых глазах, что он не сдастся. Подняв ногу, я пнул Валентина, нависающего надо мной, тем самым выведя его из равновесия. Перевернувшись, я оседлал его, сбросив его руки со своей шеи. Мои руки потянулись к его шее, но Заал оттащил меня от Валентина, от его желания нанести мне удар.
Я задыхался, мышцы были напряжены, реагируя на движения Валентина, который расхаживал по рингу. Его смертоносный взгляд скользнул по Заалу и остановился на мне. Я оттолкнул Заала и бросился к Валентину, остановившись напротив него.
— Я хочу убить тебя, — прорычал он, толкая меня.
Я вернулся в исходное положение прямо напротив него и приказал:
— Сопротивляйся этому.
Валентин ударил кулаком себя по голове. Он тихо прорычал и сказал:
 
— Мне нужно убить тебя! — его пальцы потянулись вниз, следуя по шраму от ошейника.
— Сопротивляйся этому, — приказал я снова и смотрел, как новый член нашей Братвы борется с монстром, живущим внутри.
— Нет, — остановившись, резко ответил он.
Каждый мускул его огромного тела напрягся и задрожал, когда он попытался сдержать свою ярость.
— Я хочу убивать! — взревел он.
Заал встал рядом со мной, скрестив руки на груди. Его черные волосы, с которых капал пот, спадали на грудь.
— Борись с этим, — также приказал он.
Взгляд Валентина чуть не выпотрошил его на месте.
— Я — убийца! — прошипел он. Его шея напряглась от усилий, которые он прилагал, чтобы не убить нас. — Я — чертов убийца!
На этот раз ни я, ни Заал не произнесли ни слова. Если Валентин должен стоять рядом с нами как будущий король Братвы, если он хочет остаться и строить наше братство, непревзойденное и внушающее страх, то ему придется научиться побеждать свой инстинкт убийцы.
Заал шагнул ближе к Валентину, а тот в свою очередь оскалил зубы.
— Ради Зои, — сказал он.
Эти слова сразу же подействовали на нашего брата. Валентин замер. Он выдержал взгляд Заала, а Заал выдержал взгляд Валентина.
Шли минуты, и ярость в Валентине постепенно закипала. Это было тяжело для изуродованного русского. Он всегда был зол, всегда полон боли.
Мы стояли молча, затем я сказал:
— Чтобы быть бойцом, ты должен знать, как сдерживать свою ярость. Ты должен использовать эти знания, чтобы подпитывать свою потребность убивать, но сдерживать ее достаточно, чтобы не позволять ей ослепить себя.
— Я — не боец, — отрезал Валентин. — Я — чертов мучитель. Я — убийца. Я не танцую на ринге для развлечений. Я медленно причиняю боль, пока жертвы не начинают кричать.
Заал отступил назад. Я знал, что он сделал это для того, чтобы дистанцироваться от мужчины, который владел сердцем его сестры. Мужчины, который, прежде чем полюбить Зою, мучил ее. Причинял боль, о которой только что вдохновенно говорил.
Грудь Валентина опускалась и поднималась, пока он пытался взять себя в руки. Я повернулся к Заалу, чтобы поговорить с ним, но в этот момент через заднюю дверь Подземелья вбежал Виктор.
Проходя мимо нас, он положил руку на дверь кабинета. Мой отец и Кирилл вышли из него и направились к рингу, на котором мы тренировались. Виктор остановился, пытаясь отдышаться.
— Что? — спросил Кирилл, поправляя запонки на рубашке.
Его взгляд переместился на Валентина, и я заметил вспышку гордости, которую он испытывал за нашего нового брата. Валентин был монстром из ночных кошмаров. А теперь он стал потенциальным Красным Королем Братвы. Мой тесть не мог дождаться того дня, когда он сможет представить новый состав Братва/Костава другим криминальным авторитетам Нью-Йорка.
Он точно знал, что мы втроем будем вызывать у окружающих чистый страх.
Виктор глубоко вздохнул, и, глядя мне прямо в глаза, сказал:
— Я знаю, как мы попадем в Яму.
В тот момент, когда его слова достигли моих ушей, сердце начало громко стучать в груди.
— Как? — поинтересовался я.
Заал встал по правую сторону от меня; Валентин, также жаждущий услышать моего старого тренера, встал по левую руку от меня.
Виктор, окинув нас троих взглядом, объяснил:
— Я только что узнал от своего связного в Грузии, что Арзиани собирается провести турнир по смертельным боям в Кровавой Яме. Он проводит регулярные бои, и у него есть группа чемпионов, которых невозможно победить. Инвесторы, криминальные авторитеты, которые регулярно ездят туда, чтобы делать ставки на бои, выставляя на спарринги своих бойцов против его, были разочарованы тем, что бойцы Арзиани никогда не проигрывают. Чтобы доказать, что Арзиани не фальсифицирует свои бои, он предоставляет другим ГУЛАГам, в которые он инвестирует деньги, и боссам за пределами его сети шанс натравить их бойцов на своих чемпионов. Это итоговый турнир.