Восход дракона (ЛП)

— Нет, — Серена слегка вздернула подбородок. Несмотря на прошедшие годы и знание того, что убеждения ее отца не имели к ней никакого отношения, его выбор все еще был болезненным. — Мой отец имел обыкновение говорить со мной о делах королевства, но когда я стала достаточно взрослой, чтобы выйти замуж, он перестал. Он хотел, чтобы я купила ему союз, а не высказывала свое мнение, — ее голос был горьким.
— Ваш отец лишил себя хорошего советника, — сказал брат Рафаэль. Он встретился взглядом с Сереной, и его губы слегка изогнулись. — Вы добрая и умная. Вы не успокоитесь, пока не найдете хорошее решение проблем. Король должен окружать себя такими людьми. Королю повезет, если у него будет жена… — он прервался и прочистил горло. — Не важно. Откуда вы тогда знаете о заседаниях совета?
Серена улыбнулась. Его слова согрели ее больше, чем она хотела признать.
— При дворе всё так. Все постоянно борются за место. Люди хотят, чтобы их считали кандидатами на важные посты — генералами, советниками и так далее. На совете они борются за то, чтобы приблизиться к королю и повлиять на него. Они думают, что если ему понравятся их советы, он даст им такие преимущества, как хорошие браки для их детей или поместья, которые принесут им деньги. Конечно, можно выдвигать хорошие идеи, но не менее эффективно выставлять чужие идеи не такими хорошими.
— Вот как дела в королевстве делаются? — Брат Рафаэль выглядел испуганным.
— Д-да, — Серена и не думала сомневаться в этом. — Разве не то же самое и у священников или в сельсоветах? Я думала, что люди всегда борются за положение.
Брат не улыбнулся.
— На кону жизни, — яростно сказал он. — И вы говорите мне, что ожидали, что лорд Тиниан будет спорить с вашими идеями только потому, что он хочет благосклонности вашего брата?
Серена прикусила губу. Опять же, брат Рафаэль показал ей, что многое из того, что она принимала, было не так безобидно, как она думала.
— У Тиниана есть и другие мотивы, — сказала она. Это звучало так, будто она защищала его, поэтому она добавила. — Я не согласна с этими мотивами, заметьте, но это не просто благосклонность Луки. Не только. Он хочет, чтобы Лука сделал то, что лучше для Зантоса. Они потратили много денег, дав Луке армию, чтобы отобрать трон у Стефана. Чего Тиниан хочет, так это платы.
Брат Рафаэль ничего не сказал, но глаза его горели. Он явно этого не одобрял. Серена кивнула, чтобы они снова зашагали. Она подумывала прикоснуться к его руке, как поступила бы с кем-либо еще, но это казалось слишком интимным жестом для него.
— Что мне нужно сделать, так это найти способ заставить Тиниана уйти, — прямо сказала она. — Он хочет, чтобы Зантос получил вознаграждение, но чем дольше он остается здесь и в совете Луки, тем больше проблем создает. Если бы я смогла убедить его, что долг будет погашен и Эстала будет хорошим союзником Зантоса, он сможет уйти, и Лука снова сможет править.
— Разве ваш брат не может править? — спросил брат Рафаэль. — Он договорился, что должен уступить свое место Тиниану? — он звучал горько. — Он не должен был. Его долг перед своим народом и ни перед кем другим.
— Он этого не сделал. Во всяком случае, насколько я знаю. Но он легко поддается влиянию лорда Тиниана, пока корабли зантийцев находятся в гавани, — объяснила Серена. — Он принимает решение, а затем отменяет его. Он беспокоится, что если он не сделает так, как хочет Тиниан, Тиниан заменит его. Что больше всего расстраивает, так это то, что я даже не думаю, что он хочет быть королем, — она покачала головой. — У него хорошее чувство правильного и неправильного. Он всегда был добрым мальчиком. Но сейчас он слишком легко поддается влиянию. Он пока что не лидер.
Брат Рафаэль молча посмотрел на нее, и Серена почувствовала укол вины — и страха.
— Я не хочу сказать, что не поддерживаю его, — поспешно добавила она. — Я поддерживаю. Он мой король, и я верна трону.
— Почему вы так боитесь? — наконец, спросил Рафаэль.
Серена сглотнула. Она сцепила ладони, и они внезапно стали липкими.
 
— Я вижу, что нужно сделать, — сказала она, наконец. — Мы могли бы обучить так много молодежи ухаживать за больными. Пока о больных будут заботиться, молодые люди освоят новую профессию. Я хочу все исправить, Рафаэль. Но быть в совете — значит приближаться к власти, а власть — опасность при дворе. Если кто-нибудь убедит Луку, что я работаю против него, меня могут казнить. Меня могут выдать замуж и отослать от двора, и у меня больше никогда не будет возможности сделать что-либо подобное, — голос ее повысился невольно, и она, к своему ужасу, поняла, что слезы стояли у нее в глазах. — Я боюсь, что если я буду делать слишком много или слишком часто выдвигать свои идеи, все это у меня отнимут.
Брат Рафаэль наклонил голову, улыбнулся ей.
— Не беспокойтесь об этом, — сказал он ей. Простота слов была бы смешной, если бы не тот факт, что он был уверен в себе. — То, что делают другие лорды в совете, не в вашей власти. А пока вы должны делать то, что считаете правильным. Если есть решение, вы должны его предложить. Вы должны работать, чтобы сделать это реальностью. Поступить иначе было бы предательством вашего народа.
Серена глядела на него. Как он делал так, чтобы все казалось таким простым, когда он говорил?
— Вы правы, — сказала она, наконец. — Не говорить, когда я знаю решение — это трусость. Я не буду трусить. Я буду делать то, что правильно. Спасибо.
Он снова улыбнулся так, что ее лицо вспыхнуло, а желудок сжался.
— Вы бы и без моего совета не молчали бы, — сказал он с заговорщицкой улыбкой. — Трусость не в вашем характере, ваше высочество.
Она улыбалась в ответ, пытаясь придумать, что сказать, когда они услышали крик и резко повернули головы. Звук шел из переулка.
— Оставайтесь здесь, — сказал ей брат Рафаэль.
Серена яростно замотала головой. Она не собиралась позволять тому, что происходит, продолжаться. Раздраженно ворча, что она ускользнула из дворца без Йоны, она подобрала юбки и побежала в направлении крика, Брат Рафаэль вел ее.
Когда они завернули за угол, Серена открыла рот. Это было похоже на что-то из кошмара, и в центре кошмара….
Рева боролась каждой унцией силы своего тела. Она била руками и ногами и звала на помощь. На ее коже были кровавые следы, а на платье — дыры, а ее спутница — Карлия, если Серена правильно помнила, — лежала на земле без чувств, из раны на виске сочилась кровь. Металлическая плетка с крючками была обернута вокруг запястья Ревы, и Серена могла видеть, как эти крючки впиваются в кожу Ревы.
Серена не могла оторвать глаз от монстра, с которым сражалась Рева. Это был не обычный бандит, не работорговец, не насильник и даже не пьяница, который не знал, где находится, и набрасывался на всех вокруг. Это был монстр, что-то среднее между человеком и змеей.
Серена зажала рот рукой, пытаясь не закричать. Рядом с ней Рафаэль закричал и бросился на помощь Реве. Он не был вооружен, и Серена не могла представить, что Брат был обучен драться. Но он бросился на монстра, несмотря ни на что, с боевым кличем на его губах и кулаком, готовым нанести удар.