Надвигающийся шторм (ЛП)

Амелия вздрогнула. В нем промелькнуло удовлетворение, затем чувство вины. Все, что произошло между ними, просто задание, долг. Он не мог признать чувства, шевелящиеся в глубине его существа. Они не могли быть настоящими. То, что он почувствовал, когда она упала, — страх, беспокойство, сострадание, а затем позже, когда она впервые улыбнулась ему после приступа, маленькая, грустная и совершенно уязвимая. Это его потрясло.
Но все это не настоящее. И не могло быть.
Он заставил свой голос звучать жестко, равнодушно.
— Не то чтобы это была неинтересная миссия. В ней определенно есть свои плюсы.
Она задрала подбородок. Не та реакция, которую Габриэль ожидал.
— Ты не первый, кто меня использует. И можешь быть уверен, что не последний. Поверь, я привыкла, к таким как ты.
— Сомневаюсь.
— Думаешь, ты отличаешься от них? — Амелия криво усмехнулась. — Не похож на жаждущих власти игроков наверху? Ты тоже в это играешь. И используешь в процессе тех, кого придется.
— Я не такой, как они, — насмешливо возразил он. — Они продажные. Бездушные. Негодяи.
— Ты держишь меня в стороне, пока твой босс не решит, что я ему нужна. Для чего? Чтобы заставить моего отца выдать все секреты, которые вам необходимы? Как, по-твоему, он собирается это сделать? Он будет… — Она тяжело вздохнула. — Он будет меня пытать.
— Нет, не будет. — Но сомнения терзали его разум. Они убивают людей. Габриэль потер затылок, провел рукой по щетине на челюсти. — Симеон не такой. Мы не такие.
— Тогда почему ты здесь, внизу, нянчишься со мной? Какая еще может быть конечная цель? Я — рычаг давления на своего отца. Он заложник, пока они что-то от него хотят. Когда ты потащишь меня на мостик, они приставят пистолет к моей голове.
— Может быть. Но Симеон никогда в тебя не выстрелит.
— А ты?
Габриэль хотел сказать: «Конечно, нет». — И ему вдруг захотелось наклониться и заключить Амелию в свои объятия, смыть поцелуями страх с ее лица. Какая идиотская мысль. Разозлившись на себя, он выбросил ее из головы. Вся романтика была фальшивой, а вместе с ней и чувства. Они отказались от этого притворства.
— Ты сказал, что это война, — проговорила она.
— И что из этого?
— Все войны предполагают сопутствующий ущерб.
Слюна заполнила его рот. Он тяжело сглотнул.
— Да.
— Значит, — сказала она так тихо, что он с трудом ее расслышал, — ты будешь убивать невинных людей.
— Я не убиваю невинных.
Глаза Амелии вспыхнули в голубоватом свете.
— А кому решать, кто невиновен? Тебе?
— Знаешь, сколько тысяч — сколько миллионов — пострадали без нужды? Умерли понапрасну? Все из-за жадности и коррупции.
— Ты не ответил на мой вопрос. Кто должен решать?
Ее вопросы раздражали Габриэля и он не мог этого объяснить. Симеон говорил, что не бывает невиновных. Симеон утверждал, что за революцию, за свободу всегда приходится платить сопутствующим ущербом. Габриэль верил в это всем сердцем. Разве не так?
В голове у него царил сумбур. Он не мог ясно мыслить с ее голосом в голове. Ему нужно оставаться уверенным. Он должен думать здраво. Он — солдат, воин.
Но правда заключалась в том, что никто не может считаться невиновным. Даже он.
Глава 26
Мика
Звук бьющегося стекла нарушил сосредоточенность Мики. Он замер.
Он направлялся к правому борту четвертой палубы, чтобы добраться до спасательных шлюпок. Почти подошел к средней лестнице на четвертой палубе, миновав джаз-лаундж, комедийный клуб и дискотеку «Блейз» с фотолюминесцентными стенами. Прямо перед ним находилось казино «Морской рай» площадью восемь тысяч квадратных футов.
Снова звон бьющегося стекла. На этот раз за его спиной.
Мика со всех ног кинулся в казино. Промчался мимо красных бархатных игровых столов с блэкджеком, карибским стад-покером, баккарой и рулеткой. Он налетел на один из мягких кожаных стульев и тихо выругался, когда тот рухнул на пол. Сердце отчаянно колотилось в груди, адреналин бурлил в венах. Мика превратился в прекрасную мишень.
Он обогнул гигантское голографическое вращающееся призовое колесо и нырнул за первый ряд игровых автоматов. Сотни автоматов выстроились в группы по шесть-десять штук, словно мигающий, звенящий лабиринт.
 
Хотя казино опустело, игровые автоматы все еще светились, их гладкие панели переливались вращающимися голограммами вишен, костей, звезд и тройных семерок. Мика прислонился к одному из них, металл холодил спину, а на голоэкране красовалось: «3000 шансов на выигрыш!» Он напряженно вслушивался в звенящие, вращающиеся звуковые эффекты и бешеный стук собственного сердца.
Ничего. Мика двинулся вглубь электронных джунглей, перебираясь от одного ряда игровых автоматов к другому. По дороге ему пришлось перешагнуть через несколько трупов, и он мысленно попросил у них прощения. Пожилая женщина в красивом алом платье все еще сидела на табурете, ее остекленевшие глаза смотрели на него, не отрываясь. Он обошел табурет, стараясь не потревожить ее тело.
Голоса: доносятся из передней части казино.
Дыхание Мики перехватило. Он присел рядом с телом, сгорбившись, чтобы стать как можно меньше. Сжал нож обеими руками. Против полуавтомата или импульсного пистолета он мало что мог сделать. Но это все, что у него есть. Но способен ли он реально напасть на другое человеческое существо, даже, чтобы себя защитить?
Мика не хотел умирать здесь, истекая кровью как животное. Его мама встретила свою смерть мужественно. Но он не был таким же сильным или храбрым, как она. И его вера не столь крепка. Он боялся. До ужаса. Он не готов. Он столько всего еще не успел сделать. У него вообще не было возможности пожить. Он никогда не влюблялся. Он даже ни разу…
Движение слева от него. По позвоночнику пробежал холодок. Мика повернул голову.
Один из террористов сидел на корточках перед группой игровых автоматов слева. Он был одет в темную одежду с боевым снаряжением и темной маской, натянутой на лицо. В руках он сжимал штурмовую винтовку.
Мика прижался к табурету, ударившись спиной о еще теплое тело женщины. Ее тело свалилось с табурета и с глухим стуком упало на ковер. Он испуганно вздрогнул, страх пронзил его до глубины души.
Террорист по-прежнему не двигался. Он чего-то ждал.
— Ты это слышал? — Гортанный голос звучал ближе, возможно, всего в дюжине ярдов.
— Нет, приятель.
— Клянусь, я что-то услышал.
Они подошли так близко, что Мика мог уловить звук их шагов за грохотом и звоном игровых автоматов.
Террорист напротив Мики привстал, подняв оружие.
Двое мужчин обогнули угол. Они направили оружие на Мику, их глаза горели жаждой крови.
— Так много крыс на этом корабле, — оскалился первый мужчина. Он направил пистолет в лицо Мики.
Ужас взревел в его ушах. Кровь в венах заледенела. Он не мог пошевелиться, даже если бы захотел.
Выстрелы разорвали барабанные перепонки Мики, вибрируя в его груди. Он зажмурил глаза, ожидая взрыва боли. Смерти.
Но она не приходила.
— Парень.
Мика не дышал. Не думал. Он ждал смерти.
— Считаешь, сейчас подходящее время для сна?
Он заставил себя открыть глаза. Двое мужчин, только что нацеливших на него свои пистолеты, лежали на полу, кровь окрасила ковер под ними. Третий террорист стоял над ним, направив винтовку вниз.
— Ч-что?
Мужчина стянул лыжную маску.
Его смуглая кожа блестела на свету, на лбу выступили бисеринки пота. Он потер квадратную, чисто выбритую челюсть тыльной стороной ладони.
— Эд Джерико.
Легкие Мики наполнились воздухом. Он потрясенно смотрел вверх, не веря, что все еще жив.
— Охранник Деклана Блэка?
— У тебя есть имя? — Голос Джерико звучал глубоко, с намеком на нигерийский акцент.
— М-Мика.
Две фигуры появились позади Джерико. Первым оказался индиец лет сорока, одетый в такое же украденное боевое снаряжение. Мика узнал в нем одного из сотрудников службы безопасности, работавших с Габриэлем. Радж Патель, невысокий, стройный и бородатый. Вторым был подросток на несколько лет младше Мики. Высокий и жилистый, с короткими темными волосами и угрюмым, скучающим лицом. Сайлас, сын Деклана Блэка.