Сама дура виновата (СИ)

— Дар, а вот это тоже контент? — Элка резко и зло потыкала в экран и повернула его ко мне.
Да, сомнительной красоты видео, где я пытаюсь изображать новый трендовый танец, скачу, скачу, а потом останавливаюсь и долго пытаюсь отдышаться.
Выходит Арчи и с легкостью повторяет этот танец, а потом подхватывает меня на руки.
К счастью, в ролике не видно, как потом он практически падает под моим весом, а остаток дня ноет, что болит спина. Но, кажется, народу хватит и увиденного, чтобы убедиться, что они правы — все толстые ленивые и неуклюжие неудачницы.
— Это очень крутой контент, — заверила я ее. — Посмотри, сколько лайков.
— Тебя только лайки волнуют?
— Нет, еще просмотры.
— Дарина!
— Что?
Я оторвалась от телефона и раздраженно хлопнула его об стол экраном вниз.
— Чем ты лучше Егора в таком случае? — спросила Элка, коротким взглядом взяв в соратники Базиля. Тот даже положил руку ей на плечо — и в целом они стали выглядеть как родители, отчитывающие нерадивую дочь.
— Сложный вопрос, не понимаю логики! — огрызнулась я.
— Не понимаешь или не хочешь понимать?
— Не понимаю!
— Не притворяйся тупее, чем ты есть! — психанула Элка.
— У меня просто мозги жиром заплыли! — издевательским тоном отозвалась я. — От тортов и колбасы!
— Дар, я серьезно! Ты реально меняешься не в лучшую сторону с этим Арчи!
— Ты просто завидуешь! — ляпнула я и, резко отодвинув стул, вылетела из кухни.
Разъяренно пыхтя, я влезла в ботинки, надела куртку — и ссыпалась по лестнице вниз. Арчи обещал заехать только через час, но оставаться дома в такой атмосфере не было никакого желания.
Тем более что где-то в глубине души я понимала, что Элка права.
По крайней мере, если бы она вела себя подобным образом, я бы тоже забеспокоилась.
На улице было промозгло, и холодный ветер с Невы выдувал из тела остатки воспоминаний о лете. Я накинула капюшон и развернулась спиной к особенно злому порыву.
Так я и заметила стоящего у парапета Егора, который увидел меня в тот же самый момент, что и я его. Судя по покрасневшему носу и слезящимся глазам, торчал он там уже довольно давно.
Мотнув головой, я решительно направилась в его сторону.
Он сделал шаг навстречу, и лицо его озарилось такой солнечной улыбкой, что у меня горько-сладко екнуло в груди.
  
Глава сорок седьмая, в которой героиня выступает с сольной арией
 
Как любой женщине, которая только недавно перешла в разряд «за тридцать», мне, конечно, хотелось бедного юного мальчика Егора с сопливым носом пожалеть. Напоить чаем, связать шарфик, чмокнуть в лобик. Что еще делать с такими малолеточками, а?
Шарфики вязать да кормить. Не трахать же.
Но я была слишком злой после скандала с Элкой, так что шарфик отменялся.
— Очень странное место ты выбрал для свидания с Агатой, — заявила я, подходя поближе и останавливаясь в шаге от Егора. — Или она где-то здесь живет? Не может быть, какая удача! Наверняка тебе было удобно в сентябре бегать от одной к другой.
— Ну перестань, Дарин, — попросил Егор. Улыбка его увядала, бледнела, как осеннее солнце в Питере. — Ты же знаешь, что у нас с ней ничего не было и быть не могло.
— Я? Нет, не знаю. Кажется, ты по кому-то в Питере очень скучал. Вот я и подумала, что по ней.
— По тебе.
— Да ладно? — притворно изумилась я. — Не припомню у себя длинных черных волос, километровых ног и накачанных губ. А еще знаешь, чего не припомню? Чтобы снималась с тобой в тиктоке и целовалась на камеру. Ведь именно по этим поцелуям ты скучаешь, судя по постам!
— Ты же знаешь, что это просто сказка для подписоты, — поморщился он.
— Нет, Егор, не знаю! Я девушка простая. Вижу поцелуй и слова о том, что скучаешь — соединяю их в одно целое.
— В моих чувствах к тебе ничего не изменилось, Дарина…
Он протянул руки ладонями вверх, попытавшись взять мои пальцы в свои, но я их отдернула и помотала головой.
— Не изменилось? У тебя не изменилось, какая радость! А про меня ты спросить забыл? Или ждешь, что я на все сразу соглашусь? Меня больше не устраивает роль твоей тайной любовницы.
 
— Дарина! — Егор попытался провернуть уже известный мне фокус и прижать меня к ограде, а потом взять лобовой атакой, но я вывернулась из ловушки и отошла на пару шагов. — Дарина, ну как же так… Как же я?
— Ты найдешь себе кого-нибудь потрахаться без труда, не сомневаюсь, — засмеялась я.
— Но… Ни у кого больше нет такой охрененной задницы! — Егор стремительно шагнул ко мне, обнимая и облапывая горячими ладонями прямо под курткой.
Сжал упомянутую задницу обеими руками и резко придвинул меня к себе, жадно вглядываясь в лицо. Его дыхание согревало мою щеку, тревожа знакомым запахом, воспоминанием о вкусе его поцелуев.
— Руки убрал! — прошипела я сквозь зубы.
Но он, всегда безупречно слышавший меня — когда мне было больно, неудобно, не хотелось, в этот раз — промедлил. И все еще продолжая смотреть на меня в упор, облизнул обветренные губы, без сомнений, готовясь еще и поцеловать без разрешения.
Мне так хотелось ощутить эти колючие корочки на них, почувствовать контраст между холодными губами и горячим языком, сдаться…
И вернуться к началу.
К тому месту, откуда я уже убежала.
— Быстро! — рявкнула я прямо в эти заманчивые твердые губы.
Но и это не помогло. И тогда я размахнулась — и влепила Егору свою первую в жизни пощечину.
Вот это он понял!
И понял быстро — отдернул ладони, будто обжегшись, отшатнулся и потряс головой, глядя на меня с опаской. На щеке его расцветало ярко-алое пятно.
Егор осторожно дотронулся до него кончиками пальцев.
— Значит, Арчи можно тебя трогать? А мне нет? — спросил он скорее с обидой, чем со злостью, но она тоже чувствовалась.
— Именно так.
— Чем же он лучше?
— Тебе настолько непонятно, Егор? — закатила я глаза. — Чем Арчи, который снимает со мной видео и выкладывает на свой аккаунт — лучше тебя, стеснявшегося познакомить меня со своими друзьями?
— Но он же… — Егор наморщил нос, как зверек, учуявший тухлятину. — Он смеется над тобой! Унижает! А я…
— А ты делал хуже, — грустно закончила я. — Ты этого не понимаешь и никогда не поймешь.
— Объясни!
Я глубоко вдохнула слишком холодный воздух, пахнущий уже почти зимней черной водой Мойки.
— Объяснить тебе, насколько я устала жить в мире, где все вокруг ищут новые слова для меня — пухленькая, плюс сайз, большая девочка. Лишь бы не произнести «толстая», потому что это оскорбление. А это всего лишь факт! Такой же, как тот, что у меня серые глаза и светлые волосы. Мой размер ноги — тридцать семь, а одежды — пятьдесят четыре. И почему-то первое можно говорить, а второе нет!
— Дарина… — Егор опустил руку и сделал шаг ко мне. Он шмыгнул носом — на улице и вправду было зябко. Если уж разговаривать, то можно было пойти в какую-нибудь кофейню.
Но мне хотелось высказать все как можно быстрее и закончить уже эту историю!
— Мне всю жизнь приходится скрывать себя, Егор — вот что тебе никогда не понять! Носить балахоны, которые скроют жир. Принимать позы, которые скроют складки. Занимать как можно меньше места — прятаться в углу на вечеринке, не вставать из-за стола в гостях, фотографироваться так, чтобы большую часть меня было не видно! Я привыкла скрываться задолго до того, как ты мне это предложил!
— Вообще-то, я не это предлагал…
— Ты говорил «не хочу предавать огласке», — раздраженно напомнила я. — Теперь ты скажешь, что «это другое»? Морочь голову своим молоденьким девочкам, Егор! Мне тридцать лет и я умею обращаться со словами гораздо лучше тебя.
Безжалостный ветер пронизывал мою куртку насквозь, замораживая до костей, хотя зима толком еще не началась. Я шмыгнула носом — наверняка выгляжу не лучше Егора с его обветренным лицом и слезящимися глазами.
Но мне было важно в кои-то веки высказаться до конца!