Командор

У меня перехватило дыхание. Я никогда не был образцом супружеской верности, но и не гулял направо-налево без всякого разбора. Так… не упускал случая, когда он подворачивался, и все. Теперь же я был навсегда лишен своей дорогой Вареньки и сильно переживал из-за этого. Но единственный намек, если это вообще был намек, а не чисто дружеская просьба, неожиданно привел меня в исступление.
– Разумеется. Если мы здесь останемся, – севшим от волнения голосом пообещал я.
– Мы можем отсюда уйти? – удивилась Мэри, как будто остров был нашим портом приписки и мы были обязаны здесь оставаться.
– Кто сейчас может сказать точно? Все настолько зыбко, что загадывать бессмысленно. Я, например, даже и не предполагал, что удастся так быстро найти новое место стоянки. Да и жребий… Командор и Юра на берегу, а я по-прежнему здесь.
– А вы так и будете стоять на вахте всю ночь до утра?
– Нет, что вы… Через час меня сменят и я спокойно отправлюсь спать.
– А мы живем целой толпой, – пожаловалась девушка. – Тем, у кого дети, намного легче.
– Что поделать? Вам еще повезло. Пиратов в тот же кубрик набивалось чуть ли не в десять раз больше.
– Не может быть! – ужаснулась Мэри. – Вы шутите!
– Отнюдь. В экипаже их было чуть ли не две сотни. Вот и считайте, как да что.
– Вы меня осчастливили. Я думала, что хуже и быть не может. Оказывается, наоборот. Ну, раз так, то пойду я спать. Спокойной ночи, Валера!
– Спокойной ночи! – Я постарался, чтобы голос не выдал всей глубины моего разочарования.
…А потом миновали еще одни сутки, и мы вновь стали совещаться, что же делать дальше. Чувствовалось, что многие были бы не прочь навсегда остаться на острове, показавшемся нам раем, но это обрекло бы нас на неизбежный голод. По расчетам, запасов должно хватить месяца на два, а что потом? Заняться охотой и рыбной ловлей? Отправиться на поиски какого-нибудь порта и купить провизию там? Кое-какие деньги у нас все-таки были. Или самим превратиться в более или менее гуманных пиратов и отнимать необходимое у всех встречных-поперечных?
Не помню, кто высказал последнее предложение, но его забраковали не столько по моральным соображениям, сколько из-за неоправданного риска и очевидной нехватки сил.
Пока же мы решили лучше подготовиться к дальнему плаванию. Почти всех манила Европа, но здравый смысл подсказывал, что мы не готовы к столь дальнему и долгому переходу. Не было ни одной карты, не хватало опыта, не мешало бы иметь побольше припасов на случай всевозможных задержек в пути… Поэтому для начала было решено дойти до какого-нибудь ближайшего порта, купить там все необходимое, а по дороге как можно лучше освоить управление кораблем.
Украдкой вздыхая, мы около полудня снялись с якоря и покинули гостеприимную бухту. На прощание мы ради тренировки дали по залпу с каждого борта, наметив на берегу цели. Судя по результатам, артиллеристам следовало бы еще серьезно повысить свое мастерство, но очень много пороха поглотил брандер, а кто знает, что может ждать нас в пути?
Пока все было хорошо. Погода продолжала нас баловать. Легкий зюйд-ост наполнял поставленные паруса, солнце весело искрилось на необозримых просторах, и даже качка, главный бич сухопутной части нашего экипажа, едва напоминала о себе.
Всех мужчин разделили на три вахты. Каждая в основе имела одну из бывших девяток, к ним добавили по два моряка (к моей только одного – Кузьмина), по паре десантников Кабанова в качестве дежурных канониров, а главным вахтенным назначили тех, кто хоть немного разбирался в навигации: меня, Флейшмана и Сорокина. Познания последнего оставляли желать лучшего, но на безрыбье и рак рыба, а Костя хотя бы знал общие принципы.
Днем вахты были достаточно условны. Новоиспеченные матросы дружно тренировались, я сам обучал обоих своих помощников, а десантники вместе с Кабановым возились у орудий, натаскивая остальных как в пушечном деле, так и в умении владеть холодным оружием. Сергей был убежден, что время боев окончательно не миновало, и старательно вдалбливал это в наши головы.
 
Мне совсем не нравилось размахивать палкой, изображая из себя мушкетера, но я не мог не признать Серегиной правоты. Карибское море с полным основанием можно было назвать флибустьерским, здесь вовсю процветало пиратство, и игнорировать данный факт было самоубийством.
Впрочем, встреча с пиратами в любом случае не могла кончиться для нас хорошо. Нас было слишком, блин, мало для абордажного боя, и пусть любой из десантников стоил десятка врагов, они физически не могли поспеть всюду. Кое-кто из бывших пассажиров, занимавшихся когда-то восточными единоборствами, тоже стали показывать неплохие успехи, но пиратов могло быть и две сотни, и три.
Короче, при любой подготовке единственным серьезным выходом для нас было по возможности избегать любых нежелательных встреч. Иначе говоря, в значительной мере наше спасение зависело от капризной судьбы.
День прошел в хлопотах, у меня даже не было времени пообщаться с Мэри. Я не беру в расчет несколько ничего не значащих фраз, словно невзначай брошенных друг другу. Да и все равно для общения у нас не было места, оставалось ждать следующей высадки на берег или прибытия в порт.
К моему удивлению, Сергей несколько раз разговаривал со своими бывшими спутницами. Разговоры были коротки, командор был загружен делами выше макушки, но я невольно задумался: может, наш начальник успел, ядрен батон, проявить свою гусарскую лихость и на любовном фронте? Кто знает этих бывших вояк? Это не мореходы, после рейса едва пригодные на что-либо путное. Последнее знаю из своего опыта. Как-то даже разговаривал на эту тему с Петровичем, так он объяснял подобное повышенным магнетизмом современных кораблей. Не знаю, сколько в его словах правды, а сколько желания показаться всезнающим специалистом.
К ночи на бригантине все постепенно угомонились и на палубе осталась дежурная вахта. Я отстоял их сразу две: первую, помогая Сорокину, и третью – свою. Океан велик, но здесь хватало островов, и, плавая без карты, можно было запросто налететь на один из них.
Я достаивал свои часы, мечтая о койке, когда лучи солнца разогнали утренний туман и при виде открывшейся картины мои желания столь же быстро испарились.
В каких-то полутора милях от нас курсом на вест шел здоровенный трехмачтовый корабль под испанским флагом. Следом за ним держался еще один трехмачтовик, поменьше.
– Свистать всех наверх! Поднять все паруса! Лево на борт! – Команды сами срывались с губ, а душа пребывала в полнейшем ступоре.
Я помнил из давно прочитанных книг, что испанцы постоянно нападали на англичан, равно как и те на них. Мы несли на мачте самодельный Андреевский флаг, но кто знает, как отреагируют доны на корабль еще не существующего флота? Не захотят ли познакомиться поближе? Мы, насколько я помню, никогда не воевали с ними, но бой двух кораблей – еще не война.
Мы не успели отвернуть, как головной корабль дал пушечный выстрел и легко лег на новый галс.
Ситуация была критической. За нами гнались сразу два испанских судна, и расстояние между нами постепенно сокращалось…
 
40
 
Сэр Джейкоб. Право на выбор
 
Нет, если уж невезение начинается, то это надолго. Можно сколько хочешь противиться судьбе, изобретать все новые ходы, но пока она не сменит гнев на милость, не поможет ничто. И невозможно угадать, как долго продлится очередная опала. Недаром Фортуна – это женщина, а их капризы непредсказуемы. Может ударить и тут же приласкать, а может отвернуться и забыть на неделю, на месяц, на год…
Сэр Джейкоб не был особым баловнем судьбы, как умерший несколько лет назад Морган, но и назвать неудачником его было нельзя. Если взвесить на весах все былое, то удач было, пожалуй, побольше, но вот такого похода не было ни разу.
Уходя на поиски вожделенного галиона, сэр Джейкоб поступил так вопреки предчувствию, подсказывавшему, что лучше остаться у острова. Он бы и остался, предчувствием пренебрегать не стоит, но речь шла о таких деньгах, какие упускать просто грешно. На них можно обеспечить себе безбедную старость, а наследникам – будущее, и Бог остался бы недоволен, если бы доблестный Фрейн не попытался овладеть проплывающим мимо богатством.