Попаданка ледяного дракона (СИ)

В соответствии с планом я спускаюсь в столовую, думая только о том, в какой ужас я вляпалась и чем мне это грозит. Никакого сочувствия Тордосу, никаких законопослушных мыслей, я же теперь вроде как злодейка.
Из-за сервированного стола навстречу мне поднимается отец, отодвигает стул, помогая усесться перед набором фарфоровых тарелок и столового серебра.
Здесь даже прислуга есть – зомби-дворецкий. С него не сыплются ошмётки мёртвой плоти, с губ не капает кровь невинных жертв, и пахнет он всего лишь нафталином, но как зомби этого жилистого мужчину определяю сразу: по бледной коже, иссохшим мышцам, деревянным движениям и остекленевшим мутным глазам.
После всех происшествий меня это почти не впечатляет.
Зомби сноровисто выставляет нам суп.
За супом идут ростбифы с фруктово-овощным гарниром.
И десерт с кремовым мороженым.
Отец вроде только ест, но наблюдает, правильно ли я пользуюсь столовыми приборами. Я же постоянно размышляю о нюансах поведения за столом, чтобы не выдать себя лишней мыслью.
– Отлично! – Отец аплодирует, после того как я опускаю чайную ложку. – Чувствуется моя кровь.
На мой вкус комплимент так себе.
– И зря так думаешь. Не сердись. – Поднявшись, отец отодвигает мой стул и подаёт руку. – Со временем ты поймёшь все прелести нашей стороны.
– Если раньше вас не арестуют.
– Орден скрывался столетиями.
– Тот мужчина, Тордос, думает иначе.
– Он не член Ордена, он просто исполнитель. – Отец укладывает мою руку себе на предплечье и направляется к выходу. – Тебе не о чем беспокоиться. Прогуляемся.
Выбора нет. Следуя за ним, я не могу не выразить свою обеспокоенность.
– Чем вы инфицируете товары Тордоса? Не боитесь, что эпидемия этой заразы доберётся до вас? В фильмах такое частенько случается.
– Мы не в глупом фильме, моя дорогая, – отец проводит меня через веранду в парк. – А инфицирование подразумевает совсем не то, к чему ты привыкла на Земле.
– Неужели?
Парк здесь, надо признать, чудесный. Но любоваться его красотами не получается.
– Мы инфицируем не болезнью, а Бездной. Наборы магкулинарийной выпечки Тордоса идеально для этого подходят: мы добавляем в состав пассивные компоненты, которые невозможно выявить никакой проверкой, но когда маги при выпекании вкладывают в них магию, происходит активация первого уровня, после которой попавшие через желудочный тракт компоненты внедряются в источник магии. По нашей команде происходит активация второго уровня, и тогда Бездна начинает поглощать источник.
 – А цель? Убить этих людей?
– Ускорить единение с Бездной. – Отец обнимает меня за плечи и сворачивает за угол дома. – Не думай об этом, это задание лорда Эрина, а он не любит, когда вмешиваются в его дела.
– Но мне хочется знать, где я оказалась и чем вы занимаетесь, я же тоже в этом участвую.
– Более полной информации достойны только очень хорошие девочки, доказавшие свою преданность, а я за твою преданность поручиться не могу, хотя и доверяю чуть больше тайн, чем следовало бы. – Отец пальцем стукает меня по носу. – Из родственных чувств.
Или на случай, если я сбегу и расскажу властям о происходящем: чтобы обломать лорда Эрина в попытках выслужиться перед главой Ордена. Вроде как с паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Даже не рассчитывай на это. – Отец ведёт меня дальше. – Тебе нужно думать не о побегах и наших интригах, а об этом…
Он широко взмахивает рукой, указывая на то, что расстилается перед нами.
Королевство Озаран, Серабургский округ, Вортредский район
Десять дней спустя
За последние дни, каждый из которых начинается трёхчасовой пробежкой по амфитеатру тренировочного полигона, который мне широким жестом показал отец, я значительно подтянулась, и к концу третьего часа уже не нуждаюсь в ментальном контроле, чтобы продолжать бег.
Бежать самой, без чужого воздействия – какое это нереальное блаженство!
 
Организм действует, как отлаженный механизм, вскидывает руки и ноги, дышит, несётся вперёд. А по мышцам разливается не только кровь, но и новая субстанция – магия. Нечто физически почти неощутимое, пока не превращаешь это в уничтожающую силу.
Чёрное существо развевается на шее шарфиком.
Свернув с наружного круга дорожки на спирально уходящую к центру тропу, подбегаю к каменным воротам. Существо подбирается в ожидании удара. Вскинув руку, я обращаюсь к источнику магии внизу живота. По нервам пробегает дрожь возбуждения, магия перетекает по ним, покорно собираясь в ребре ладони.
Я вертикальным ударом рассекаю воздух. Хрустнув, ворота осыпаются песком.
Каждый день я их разрушаю, и каждую ночь их восстанавливают.
Перебравшись через серо-охристую гору песка, бегу дальше и, не сбавляя темпа, сношу ещё одни ворота. Всего ворот сорок семь. В первый день я едва пробила одни, сегодня моя цель – разрушить все ворота в этой спирали.
Последние мне не давались никогда – просто не хватало сил. Я делаю всё, чтобы ни у кого не возникло сомнений в моём искреннем желании достичь этой поставленной отцом цели.
Но правда в том, что добиться я этого хочу не из-за его приказа: эти десять дней позволили понять, что из поместья не убежать. Даже если разрушу ворота – за ними территорию охраняют несколько сотен вечно бодрствующих зомби. А в моём арсенале пока только сорок шесть ударов магией.
Чем ближе последние ворота, тем тревожнее бьётся сердце. Ноги тяжелеют, усталость вливается в мышцы, точно свинец. Вскидывать руку, наполнять ребро ладони магической энергией всё сложнее, но я поднимаю, наполняю и бью, пробегаю по образовавшейся горке песка, вновь поднимаю, наполняю…
Приятная утренняя прохлада исчезает, в лучах обеденного солнца я словно горю, и от этого тошно. Как перегревшаяся техника, как расплавленная свеча. Но я собираю волю в кулак: я должна быть сильной, должна разрушить последнюю дверь и узнать, что уготовано мне дальше, какую дорогу открывают эти каменные створки, пусть фактически они закрывают лишь путь на пятачок сухой земли…
Последние ворота передо мной. Дыхание сбивается, жжёт гортань, а губы трескаются, словно здесь действительно нестерпимо жарко, а не я слишком долго и напряжённо бежала.
Удар получается наискосок. Миг ворота стоят, заставляя сердце остановиться, а душу заледенеть от разочарования, но в следующий они вздрагивают. Каменная поверхность подёргивается рябью. И осыпается к моим ногам.
Над амфитеатром раздаются короткие, звонкие хлопки.
Запрокинув голову и прикрывшись ладонью от солнца, нахожу взглядом две тёмные фигуры на верхнем краю амфитеатра. В одной безошибочно узнаю отца, а второго опознаю только когда на солнце вспыхивают стёклышки гогглов. Нэранил, во вторую нашу встречу подробно объяснивший мне, как использовать магию, наконец снова здесь. Это он аплодирует моему успеху.
Но когда я перехожу с подъёма лестницы на траву газона, там находится лишь отец.
Он улыбается. А я старательно думаю об усталости тела и горжусь достижением: это единственный способ незаметно спрятать истинные мысли, мимикрировать под этих странных людей.
– Ты справилась на день раньше, поздравляю. – Ничуть не смущаясь моей мокрой от пота рубашки, отец подставляет мне локоть. – Тебя ждёт модистка.
– Зачем? – Покладисто берусь за его руку.
– Создать тебе великолепное платье.
– Но зачем?
– Мы едем на королевский бал.
Королевство Озаран, южная граница
 
Судорога сводит крылья Сарана, и он захлёбывается ледяным воздухом. Лучи заходящего солнца вспыхивают на его чешуйках, когда он уходит в штопор, почти сразу обрывающийся в падение. У самой земли Саран успевает выбросить в сторону действующее крыло и, заваливаясь на спину, вложить всю магию в усиление тела.