Пляска в степи (СИ)

Горазду пришлось подъехать к княжичу чутка поближе, потому как заканчивался вольный простор полей да лугов. Вдалеке темной стеной уже виднелся лес, и Горазд начинал беспокоиться. А ну как потеряет Святополка Мстиславича во тьме? Тот все гнал да гнал вперед, словно и на ночь не намеревался останавливаться. Лишь пару раз за день тот спешивался с лошади, да и то совсем на недолго. Того и гляди, придется Горазду за ним по лесу в темноте следовать…
Горазд сперва не подивился даже, когда княжич на развилке свернул не на ту стезю. Он не сразу смекнул, что Святополк Мстиславич ровнехонько в противоположную от Белоозера сторону направился. Лежала его вотчина дальше на севере, а он поехал сильно южнее. По той дороге, по которой не далее, как несколько седмиц назад Горазд вместе с князем возвращался на Ладогу из далеких южных землей Некраса Володимировича. В часе неспешной езды от развилки лежало вдоль пути небольшое поселение, которое за близкое соседство с Ладогой называли Ладожкой.
Горазд помнил, как месяц назад они проезжали через него. Они не остановились тогда, ведь князь спешил вернуться домой, но кмети говорили, что есть там и постоялый двор, и таверна, где могли бы они найти кров и хлеб. Может, княжич туда держал путь? Натянув поводья, он слегка хлопнул Ветра пятками по бокам. Боялся упустить Святополка Мстиславича. Скоро ведь уже стемнеет, да и проезжали они уже не мимо бескрайнего поля, где можно было разглядеть княжича на расстоянии пары полетов стрелы.
Отрок тревожился. Был он далеко не столь хорош в слежке, как, быть может, помыслил князь Ярослав Мстиславич. Все страшился выдать себя ненароком, подъехать слишком близко. Но и далеко держаться — тоже страшился. А ну как упустит! Ближе к вечеру совсем не попадались ему навстречу путники, давно уж все добрались кто до домов своих, кто до мест, где можно остановиться на ночлег. Маячил он позади княжича словно бельмо на глазу. Ну, день он так продержится, ну, два. Но уж больно приметно вот так следовать за кем-то долго… Не дурак ведь Святополк Мстиславич. Непременно его однажды разглядит!
За этими смурными мыслями незаметно они добрались до Ладожки. Увидев, как княжич свернул в сторону таверны, Горазд еще раз стукнул Ветра пятками, ускоряясь. Он отвернулся в сторону, когда оставлял позади себя соскочившего на землю княжича. Даст Перун, тот его не приметил.
Мальчишка решил заночевать чуть выше по дороге, надеясь, что так он не пропустит, коли Святополк Мстиславич соберется дальше в путь. Расседлав и напоив Ветра из тоненького, бегущего в низине ручейка, Горазд наскоро перекусил припасенным еще из дома хлебом и устроился на ночлег прямо под звездами. Надел подаренную князем безрукавку. Подушкой ему служили переметные сумы, а покрывалом — плащ, в который он завернулся. Под правую руку на всякий случай положил меч без ножен. Так ему все же поспокойнее. Ночи уже, конечно, делались холодными. Еще немного, и вовсе первые морозы ударят.
Закрыв глаза, Горазд подумал о костре. Но разводить его он опасался, уж больно место приметное и близко совсем к Ладожке… Он смутно помнил, что дальше по стезе лежали поселения побольше, а то и целые городища. Уж в таком-то ему удастся незаметно за княжичем проследовать да на постоялом дворе вместе с ним заночевать. Пока же потерпит, не маленький!
Он спал чутко и некрепко, но Святополк и впрямь не был дураком. И воинскому мастерству его учили пестуны не чета наставникам сопливого отрока. Он умел ходить бесшумно даже по скошенной сухой траве, по скрипящим половицам в избе. Вот и к задремавшему, сморенному усталостью мальчишке он подкрался незаметно. Лишь жеребец пошевелил ушами, заслышав его шаги, и поднял морду с умными глазами.
— Тихо, тихо, — ласково зашептал ему княжич, прищурившись.
Ночь стояла безоблачная, и в ярком свете полной луны мелькнула на сбруе жеребца знакомая пряжка ладожского князя.
Тогда-то и сложилось все в голове у Святополка. Приметил он сопляка за собой незадолго до того, как добрался до развилки. А там проверить решил — все же три дороги в разных направлениях расходились. Но сопляк выбрал ту, по которой поехал он, и княжич насторожился. Нехорошие подозрения зародились у него еще в ладожском тереме, уж больно странно смотрел на него братец. Вернее — и вовсе не смотрел. В какой-то день перестал, ну, как отрезало! Тем себя и выдал. Не припоминал Святополк доселе такого, потому и насторожился. Как видно, не зря.
 
Верно, в день, когда на площади суд вершил. Добрые люди передали Святополку, что из ниоткуда появился у убитого кузнеца родственник. И ищет он нынче княжьей Правды, мол, родич куда-то запропастился.
Из деревеньки в вотчине, которой заправлял Святополк.
Робичич насторожился отчего-то, старосту велел позвать! А лучше бы за женой своей приглядывал, тогда бы она, может, с лошадей не падала бы.
Пока суд да дело, порешил Святополк, что изрядно загостился в старом батюшкином тереме. Мол, пора и честь знать. И мудрый, справедливый робичич послал за ним обыкновенного татя, еще и весьма неумелого. Да и приметил его Святополк довольно скоро. Не то узнал бы, чего не следует, ведь прав был робичич, коли подозревал дурное. В Белоозеро возвращаться он нынче не собирался.
Мальчишка завозился, и княжич поглядел на него, раздумывая. Убить нынче али на ложный след навести, нарочно запутать? Пусть потом расскажет робичичу, как ездил его младший брат две седмицы напролет по всему княжеству из одного уголка в другой? Решить он так и не успел. Ветер все же заржал — тревожно и громко, и сон с отрока слетел в одно мгновение. Встрепанный и всколоченный, тот схватился за меч и мгновенно взвился на ноги. Когда увидал перед собой княжича, то глаза выпятил так, что казалось, они вот-вот вывалятся на землю. Даже придуриваться не стал, что не знает, кто перед ним стоит. А может, просто ума на такое не хватило.
Святополк возиться с ним не стал, речей долгих вести — тоже. К бою-то он был получше готов, чем сопливый, едва проснувшийся отрок. Наскочил на него и вскоре повалил на землю, хоть и бился мальчишка отчаянно. Но куда ему с княжичем тягаться… он бы и против робичича вышел бы, и одолел бы того — уж тут Святополк был уверен.
Сопливый отрок полз по траве назад, пытаясь подняться, а княжич подошел к нему и наступил на руку, сжимавшую меч, и провернул каблук подбитого золотом сапога, чтобы хрустнуло запястье.
Мальчишка подавился криком, а Святополк достал из сапога длинный кинжал, присел перед отроком на корточки и вонзил ему лезвие в бок. Намеренно куда-то не метил, решил положиться на волю Перуна. Ему-то что за печаль, жив мальчишка али нет. Даже если прямо завтра с утра на Ладогу отправится робичичу все сказывать, то Святополку это уже не помешает.
Багатур-тархан исполнил все, как они и сговорились. Да и Ярослав поди уже и сам обо всем догадался, раз послал за братом татя.
— Коли не сдохнешь, передавай привет робичичу. А коли сдохнешь, то знай, что вскоре и братец мой там окажется, — сказал мальчишке Святополк, ласково улыбаясь, пока тот корчился от боли подле него.
Вытащил лезвие, вытер об портки отрока, чтобы своего ничего не запачкать и тихо ушел. Коли б не заржал дурной жеребец, еще лучше получилось бы, но и так тоже неплохо.
 Удельный княжич III 
Интерлюдия
Мальфрида оттаскала за косы трех теремных девок, повстречавшихся ей на пути, и едва не отхлестала по щекам четвертую — благо, дошла до своих горниц в женском конце терема. Она была в ярости: раздувались от гнева крылья тонкого, благородного носа; некрасивым, ломанным изгибом сошлись на переносице соболиные брови. На бледных щеках с мягкой, нежной кожей алели яркие пятна румянца.
Когда княгиня ворвалась в светлую горницу, ее младшая сестра подняла от веретена настороженный взор. Одним движением Мальфрида сорвала с себя богато расшитую кику и платок и отбросила их в сторону: жалобно зазвенели, приземлившись на деревянный пол, бусинки и жемчуг. На плечи и спину Мальфриды упали две тяжелых, черных косы. Она тряхнула головой и резко повернулась, и подол длинной рубахи хлестнул ее по ногам.