Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ)

— Моя мать повысила народонаселение не только за счет воительниц, но и за счет вас… Она настроила храмов, в каждом нужен был жрец. Больше мальчиков оставляли в живых.
— И? Чем больше нас, тем больше вас. Сколько сейчас новорожденных мальчиков на одну девочку? Трое? Ты не замечала, что, когда общее число мужчин больше их становиться двое. А то и один к одному. Природа пытается уравновесить нашу расу. Из ста детей сейчас всего двадцать пять девочек, во времена твоей матери их было пятьдесят. Оставь больше мальчиков в живых. Отдай приказ! Это в твоих силах, Тетрарх бессомненно устроит это, и в следующий Период восполнения ты увидишь больше воительниц.
— У меня нет ресурсов на такое количество жрецов и лекарей…
— Заставь их работать. Пускай учатся ремеслу. Куют. Обрабатывают камень. Добывают люминофор. Оставь войну и охоту женщинам, а все остальное им. Ты это можешь!
— У меня на это нет времени — она взвизгнула, но потом добавила, спокойно, — все это сможет моя дочь, Кагар. Не я.
Протянув ладонь, она дотронулась до его щеки. Рука была ледяная. Ее время ушло.
— Как давно?
— Прилично. Ты ведь не помнишь сколько мне лет, так?
— Нет, — он покрутил головой, — я не помню сколько лет мне.
— А как давно мир покинула моя мать скажешь?
— Девятьсот тридцать лет назад, — без сомнения ответил Кагар.
— Ну и прибавь двести лет между периодами, и сотню до конца Периода. Мне скоро тысяча двести. Мне пора. Уже ничего не радует мое сердце, уже ничего не держит в этом мире, кроме осознания того, что я не оставлю о себе никакой славы, кроме потери Земель. Ты обещал ей. И я прошу тебя.
Он снова вздохнул.
Кагар не любил Намарок, она была упрямой и прямолинейной, не унаследовав ни ума, ни проницательности своей матери, она властвовала силой и страхом. Он мог понять это, и даже уважать. Но ее неумение идти на компромисс, ее ограниченность и упертость его раздражали. Он не любил ее ровно на столько же на сколько любил ее мать. Манарин Полуночный Вой не была сильна в битвах, не была хороша в военном деле, для этого у нее был Кагар. Он сдерживал ее военно-начальниц. Он спасал ее армии и отряды от разгромов. Он защищал для нее Даэдрахир даже тогда, когда никто другой не мог. И когда она почувствовала, что ее время начинает ускользать, что она теряет реальность, она приняла решение родить дочь, не похожую на себя, сильную, решительную, смелую, такую, которой не нужен будет защитник, ни мужского, ни женского пола. Манарин родила Намарок, а в следующий Период восполнения покинула мар навсегда. Намарок полностью соответствовала ожиданиям матери, и от того правление Манарин оставила ей, а не старшей своей дочери. Сказать, чтобы старшая восприняла это спокойно было нельзя. Это было ожидаемо, а потому с Кагара было заранее взято обещание не оставлять Намарок, и служить ей так же, как он служил Манарин, ведь если бы нарьяма было бы такое понятие, он был ее отцом.
— Хорошо. Раз хочешь Даэдрахир, давай возьмем ее, как только Период восполнения будет окончен. Нам может хватить на это сил… или ты будешь последней Владычицей Теней и после некому будет сравнивать тебя с твоими предками.
— Кагар ты одновременно и недооцениваешь, и переоцениваешь меня. Я могу и не дожить до конца этого периода, он должен стать моим последним сезоном. Но я бы не стала просить о том, что не выполнимо. У Зувлок есть план, она будет командовать компанией. А ты обеспечишь ей поддержку. Соберешь орков. Они все равно никого так не уважают как тебя.
— Я бы поспорил. Все та же Зувлок, например.
— Они боятся ее больше, чем тебя, но уважают тебя куда больше. Ей не позволено давать Мак’Хаграт от имени ни одного племени, тебе от имени любого. Ты дашь ей силу. Она тебе мозги. Сейчас я пошлю за ней, и она введет тебя в курс нашего плана.
— Я понял.
— Не понял. Но не важно. Кагар, я скажу тебе это лишь единожды, сейчас. Поскольку это мое последнее желание, мой последний шанс увековечить себя, но об этом никто кроме тебя не знает, для всех это просто военная компания, ты сделаешь что угодно ради исполнения этого моего желания. Если нужно будет ты нарушишь приказы Зувлок, если так сложиться ситуация, ты убьешь ее. Ты не дашь ей не при каких обстоятельствах сорвать ее же план. А сейчас она может… Ну ты сам увидишь.
***
Зувлок выглядела ужасающе, хотя вот ее Кагар считал одной из красивейших женщин своего племени. Ее кожа была на много светлее, чем у Кагара и Намарок. Серебряная кожа. За нее и такие же светлые пепельные волосы ее называли Серебряной Ведьмой. Магии в Зувлок не было ни на йоту, просто она умела проворачивать такие сложные комбинации и планы, что казалось будто она предвидит ходы врагов, и знает будущее. Так вот сейчас серебряная кожа Зувлок казалась белой, а волосы просто грязными, что для нарьяма, как и для эльфов нонсенс и скорее уж отражение внутреннего состояния. Под ее глазами лежали черные синяки. На лбу и уголках губ залегли скорбные морщины.
— Паршиво выглядишь, командующая! — вместо приветствия бросил Кагар.
— О себе беспокойся, — огрызнулась та.
Остальные несколько прибывших в зал Советов были не нарьяма, двое орков и Зурх’Кхает, которого Кагар был действительно рад видеть.
— А ты тут какими судьбами, Зурх? — потянулся пожать когтистую гоблинскую руку, — Давно в Оре Орон?
— Пару дней. Твоя Владычица призвала, когда зовет Луноокая явишься с того света, — усмехнулся, слишком крепко пожимая Кагарскую руку, у того даже кости затрещали. Гоблины в этом плане жутко вредные, и руки пожимали так, как будто хотели их сломать и друзьям, и врагам. — Зувлок говорит будет воевать.
— Если командующая Нарьяма говорит, что будет война, значит так оно и будет. Но почему не зашел то?
— Ты ж знаешь. Тебя дома не застать, а твоя домоправительница…. Ну, нет спасибо.
Зувлок кашлянула:
— Может вы потом выясните свои личные отношения, а сейчас мы приступим к делу?
— Как госпожа командующая пожелает, — тут же елейным голосом заверил ее Зурх’Кхает.
— Начинай, — отдала приказ Намарок.
Зувлок отвесила ей поклон.
— Какое-то время назад Гава клана Костяного Рога, здесь от него его сын Магр’Кох, и Глава клана Бизоньего копыта здесь от него его первый налетчик Тордран получили послания от Лабрана сына Этнэ и дяди нынешнего Императора. Он предлагает им в обмен на убийство некого герцога Речных Земель Оплот и земли вокруг него.
— Чего? — недоуменно спросил Кагар.
— Того…. Да дядя нынешнего Императора вступает в связь с орками для того, чтобы убрать герцога речных Земель, потому что, когда Император умрет первым наследником за ним является герцог, а потом уже сам дядя Императора. Понял? — Зувлок говорила с Кагаром как с дебилом. Хотя Кагар был уверен, что половину из того, что она говорит тут не понимает никто. А вторую половину все понимают лишь частями.
 — Так это политика? Нет, в ней я ничего не понимаю. И не хочу понимать. Но я не могу не заметить, что этот Дядя хитрый жмых. И считает вас парни, — Кагар кивнул оркам, — дураками. На что он надеется? На то. Что орки не знают, что от Раны до оплота сутки пути? Они возьмут Оплот порешат этого герцога. А их раз и на следующую ночь накроет Ранийский гарнизон.
— Знаешь, Лабран предусмотрел такую реакцию орков и сразу же дал обещание, что Северный флот покинет Рану, и даже заверил, что гарнизон из Оплота частично переведут в Рану, чтобы укрепить защиту порта.
— Они оставят Рану без защиты?
— Да, — Зувлок кивнула, — не совсем, конечно, но достаточно беззащитной. Если мы объединим племена орков, мы сможем взять Рану.
— Но флот всегда можно развернуть, — заметил гоблин.
— Скажи мне Зурх’Кхает, в открытом море тебе хватит сил разбить Северный флот?
Гоблин потер свои когтистые руки:
— О не сомневайся, командующая, в открытом море я смогу их разбить, но мне нужно время, чтобы собрать капитанов.
— У тебя оно есть. До Трок’ хаз. Достаточно? — Зувлок сложила руки в замок