Беглецы

Хлопнула дверь пожарного выхода, и сразу послышался громкий мужской голос, который приближался к кухне. В дверях показался парень в красном пуховике, джинсах и белых кроссовках с прижатым к уху сотовым телефоном. Он смерил Суджу взглядом и отвернулся, продолжая разговаривать.
— Гань, — пояснил повар, указав на мужчину.
Суджа кивнула. Нельзя сказать, что этот человек ей понравился, но она была удивлена, когда услышала, что он время от времени вворачивает в разговор корейские слова. Гань говорил по-корейски!
Закончив наконец общаться по телефону, он повернулся к Судже и протянул ей руку:
— Меня зовут Гань.
— Здравствуйте! Меня зовут Суджа. — Она встала и пожала ему руку.
— Ну, значит, тебе тут понравилось? — спросил Гань, оглядываясь вокруг и подтягивая джинсы.
Он поднял руку и поприветствовал повара.
— Да, спасибо, спасибо огромное за то, что приняли меня здесь!
— Да ладно тебе. Так значит, ты… жила в семье? — поинтересовался он.
Суджа кивнула:
— Я приехала сюда в поисках друга и заплатила посредникам, чтобы они помогли мне перебраться в Китай. Но, когда я оказалась здесь, меня продали в семью.
— Ясно. — Он кивнул. — А ты хочешь в Южную Корею?
— Нет, я хочу найти друга. Здесь.
— Кого? Как его зовут?
— Чин Ли Пак. Он из Северной Кореи. Я не знаю, где его искать, но я почти уверена, что он где-то в Китае.
— Китай большой, — усмехнулся Гань.
— Знаю. Просто я подумала… так много мест, где люди имеют дело с северокорейцами. Я надеялась познакомиться с кем-нибудь, у кого есть связи… и знакомства с теми, кто осел в Китае.
Гань склонил голову набок:
— Чин Ли Пак… Чин Ли Пак. Мы, конечно, можем поспрашивать, чтобы разузнать наверняка. Но что ты собираешься делать все это время? Где ты намерена жить?
— Ну, я надеялась, что, может, найдется место, где я могла бы жить и работать, пока ищу друга, — нерешительно ответила Суджа.
— В караоке-баре?
— Нет! — Суджа затрясла головой. — Работа на заводе или что-то вроде того.
Гань почесал затылок и сморщил лицо:
— Не очень хорошая идея. Тебе не заплатят, и ты можешь не выбраться оттуда.
— А если в ресторане, как этот? Как насчет работы здесь?
Он улыбнулся и покачал головой:
— Тут не берут «северян». А как тебе веб-чат? Ты бы справилась.
— Что вы имеете в виду под веб-чатом?
— Разговаривать с ребятами по интернету и получать за это деньги.
— Вы имеете в виду разговаривать с мужчинами о сексе через интернет?
Гань кивнул.
— Нет.
— Ладно. Тогда я не знаю. — Он пожал плечами и отвернулся. — Может, тогда другая семья, не такая, как эта, а лучше. Они не все плохие. Я к тому, что, если ты собираешься сбежать, это одно дело, а если хочешь остаться в Китае, то выбор у тебя небольшой.
Суджа растерянно уставилась на свою недоеденную лапшу, когда до нее дошел истинный смысл его слов. Чего можно было ждать в Китае нелегалу вроде нее? Ей больше нечего было предложить, и она не могла придумать, где еще можно спрятаться.
Суджа глубоко вздохнула:
— Если говорить о другой семье, означает ли это, что меня продадут туда в качестве «невесты»?
— Обычно происходит именно так, — кивнул Гань. — Но ты можешь встретиться с этими людьми заранее. Я поговорю с моим знакомым, и потом что-нибудь придумаем.
Еще один знакомый. Еще один мужчина. Неужели никак нельзя уйти от этого? Эйфория от одержанной полчаса назад победы улетучилась без следа. Разговор с Ганем подействовал на нее отрезвляюще. Но теперь она собиралась вступить с ним в некие отношения, в условиях которых не было полной ясности.
— Деньги у меня есть, — сообщила Суджа.
— Для чего? — удивился Гань.
— Для хорошей договоренности. Мне бы хотелось обсудить варианты и иметь выбор.
Гань кивнул:
— Хорошо. Мы обсудим это с моим знакомым.
Суджа уже проходила через все это, и ее бесило, что ей снова пришлось столкнуться с тем же. Но на этот раз у нее имелись кое-какие знания, и она намеревалась воспользоваться ими.
Сложив руки на груди, она направила на Ганя пристальный взгляд:
 
— Ладно. Обсудим.
 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ 
 
Чин пробирался сквозь толпу на улице Хуарун. В кармане звенели монеты, а его спортивная куртка шуршала при каждом движении рук. Когда он проходил мимо запотевших окон лапшичных, на лице плясали желтые отсветы неоновых вывесок. Чин мог бы сойти за заводского рабочего или курьера — одного из тех, что носились среди машин на мопедах, развозя коробки с обедами. Чин настолько хорошо вписывался в обстановку, что окружающие едва ли его замечали.
Скользя взглядом по прохожим на обеих сторонах улицы, он вдруг заметил, как двое полицейских в черной форме проталкиваются сквозь толпу, подобно неотступно следующим за жертвой барракудам. К их тугим поясам были пристегнуты табельные полуавтоматические пистолеты, фуражки надвинуты на глаза. Чин наблюдал за ними, презрительно скривив губы. Насколько он знал, пешим полицейским еще никого не удалось поймать, но все равно нужно было смотреть в оба.
Чин выудил из кармана телефон и набрал Сержанта:
— Где Чон?
— Сегодня без Чона. Он не вернулся из Даляня. Сегодня ты один. Надо будет немного порулить для Жонга.
— У меня нет машины.
— На такси.
— Черт! Ты что, шутишь? Может, мне тогда на горбу все оттащить? Тогда и такси не понадобится.
— Как знаешь.
Чин раздраженно посмотрел на телефон. К этому моменту он работал на Сержанта уже несколько месяцев, но все еще не привык к резкости и грубости, с которой тот давал указания. Этот парень действовал быстро, хватался за любые возможности без лишних раздумий и заботы об окружающих. Чин продержался у него до тех пор, пока не выплатил долг Бию, а потом начал искать другую работу. Но ничего такого, где можно было бы зарабатывать примерно столько же, сколько у Сержанта, не находилось. Поэтому он по-прежнему оставался с ним, став одним из «аппаратчиков», чьими усилиями и совершались все сделки Сержанта.
Со временем Чин больше узнал о сети контактов своего босса, которая уходила в глубь Северной Кореи. Он понял, что Сержант может помочь ему связаться с Суджей, и поэтому не уходил от него. Чин попросил его позвонить Судже через одного из посредников, отвечавших за звонки в Северную Корею с нелегальных сотовых телефонов. Чин надеялся поговорить с ней и узнать, согласится ли она оставить привычную жизнь в Пхеньяне и приехать к нему. Если да, то он смог бы попросить Сержанта о том, чтобы перевезти ее из Северной Кореи. Как знать, думал Чин, возможно, он даже накопит достаточно денег, чтобы организовать им через Жонга переезд в Америку.
— Есть новости о звонке на мобильный моей девушке? — спросил Чин у Сержанта, следя за тем, чтобы не упомянуть Северную Корею по телефону, на тот случай, если линия прослушивается.
— О чем ты? — буркнул Сержант.
— Ты собирался передать моей девушке сотовый телефон, — напомнил Чин о просьбе, с которой обратился к Сержанту еще несколько недель назад.
— Да-а… — выдохнул Сержант. — Как я сказал, после ужесточения мер это стало невозможно.
Чин застыл посреди тротуара с прижатым к уху телефоном.
— Ты этого не сделал! — воскликнул он, закатив глаза.
— Я не сказал, что не сделал.
— Не сделал! Ты забыл!
— Идиот! Я ничего не забываю. Я послал туда своих людей, и они были в университете и у нее дома, но не нашли ее.
— В каком смысле, не нашли? — Сердце Чина остановилось.
— Твоей девушки там не было.
— Как они могли ее не найти? Они искали в университете, в газете? Они хотя бы до страны доехали?
— Тсс! — цыкнул Сержант. — Умерь пыл, засранец. Мой человек знает этот университет и проверил всю округу. Твоей девушки нет. Она пропала несколько месяцев назад.
Чин почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.
— Ее нет… — прошептал он. — Она что… Ее арестовали?