Шестипалая
Уголки губ миссис Драйден чуть дернулись, и я чувствовал, как дрожала ее рука, когда она попыталась ее высвободить.
- Да, но я никогда не страдала фригидностью, - произнесла Энжела, разглядывая вазу, стоявшую на столике перед тахтой. - Боже, зачем я вам все это говорю?
- Потому что вам надо выговориться, - ответил я.
- Гэлли, вся моя жизнь заключалась во Фрэнке Драйдене, моем муже, дрожащим голосом сказала она. - Я полюбила его, когда мне было пятнадцать. Фрэнк был старше меня на два года. Такой красивый, спокойный, милый мальчик. Мы любили друг друга с такой нежностью, на какую способны только подростки. Мы не скрывали своих чувств. Все было так прекрасно. Мы знали: когда придет время, мы обязательно поженимся. Что мы спустя несколько лет и сделали. Нам было сказочно хорошо вместе. И так продолжалось вплоть до последнего дня. Об авиакатастрофе я услышала по радио, потом мне позвонили из компании, на самолете которой летел Фрэнк. С его гибелью жизнь для меня потеряла всякий смысл.
Энжела помолчала немного, потом продолжила:
- Раньше я смотрела на вдов и думала: "Боже, как же они живут? Ведь любовь - это то, без чего обойтись нельзя. Она необходима человеку как воздух". И вдруг я осталась одна. Мне казалось, этой утраты мне не пережить. Знаете, о чем я думала на похоронах Фрэнка? Я стояла в церкви рядом с дядей Чарльзом, смотрела на гроб мужа и все время задавала себе одни и те же вопросы: "Была ли я ему хорошей женой?", "Получал ли он от меня хоть половину того наслаждения, которое я каждый раз с ним испытывала?". Наверное, это было богохульство, Гэлли? Но я вообще не верю, что там что-то есть.
- Нет, это не богохульство, - сказал я. - Ваши чувства к мужу вполне естественны.
- Прошла неделя, месяц, затем год, а в жизни моей ничто не менялось. Я ложилась в постель, и меня трясло - так мне хотелось, чтобы рядом со мной был Фрэнк. Я постоянно говорила себе, что у меня обязательно кто-то появится. О, сколько для этого было возможностей! Молодая вдова соблазнительная приманка для мужчин. Но мне нужно любить, а я все еще люблю Фрэнка и, наверное, никогда его не разлюблю. - Она печально покачала головой. - Чем я только ни пыталась занять себя: спортивными машинами, дальними поездками, чудачествами вроде этого хеппенинга... Однако, Гэлли, ничто не может заглушить мою боль. Я постоянно думаю о Фрэнке и хочу только его. Почему ЛСД вызвал у меня не эйфорию, а жуткие видения? Или ничто в мире не способно возместить мне мою потерю?
Длинный Солтер, держа в руке стакан, согнулся почти пополам и включил настольную лампу.
- Погаси свет! - бросил ему стоявший у окна Майк. - Иначе мы в этой комнате будем, как рыбы в аквариуме с подсветкой. Да и Джерико легче будет пробраться в дом.
- Простите мне мою сумбурную болтовню, - проговорила Энжела. - Мне нужно было излить кому-то душу. Да не волнуйтесь так, Гэлли. Я не собираюсь приглашать вас в свою комнату. Момент для этого уже прошел.
Она поднялась с тахты, направилась к буфетной стойке и налила себе стакан бурбона. На таком расстоянии она казалась просто тенью. Я встал и подошел к Майку. Теперь на улице было совсем темно.
- Я рассчитывал увидеть хотя бы свет фонарика, - сказал Майк: - Но пока ничего - сплошная темнота.
К нам присоединилась Никки, и я спросил ее про остальные двери парадный вход, кухонная дверь. Мне надо было убедиться, что все они открыты: ведь Джерико мог подойти к дому с любой стороны.
Никки ушла проверять двери, а через несколько секунд из глубины дома до нас донесся ее жуткий крик.
Мы с Майком тут же кинулись в холл. Зацепившись ногой за лежавший на коврике темный предмет, видом своим напоминавший большой мешок, я чуть было не упал.
- Осторожнее, Гэлли, - услышал я голос Джерико.
Наш друг стоял в паре футов от меня и обнимал одной рукой перепуганную насмерть Никки.
Теперь я понял, что в дом он проник не один, а в компании с тем, о чье тело я только что споткнулся.
Человеком, лежавшим на коврике в холле, был Оррин Тейер. Как мы и предполагали, Джерико прятался от своих преследователей на дереве. Искавший его Тейер, бродя по лесу с винтовкой наготове, подошел к березе, на которой тот сидел. Через мгновение масса весом в сто тридцать килограммов обрушилась ему на голову. Джерико взвалил потерявшего сознание Тейера на плечи и, словно мешок с мясом, потащил к дому.
Мы прошли в библиотеку, находившуюся напротив гостиной. Только удостоверившись, что тяжелые шторы на ее окнах плотно задернуты, мы решились включить свет.
Теперь я смог разглядеть Джерико. Один глаз его затек, а на рыжей голове запеклась кровь. Вся одежда на нем была изодрана, словно его тащили через колючий кустарник.
Он вкратце поведал нам, что с ним произошло.
- Меня оглушили, - начал он свой рассказ, - а когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в каком-то темном и душном помещении. Я решил, что меня притащили в конюшню Тейера. Все тело мое болело. На то, чтобы освободиться от веревок, у меня ушел почти час. Никакие звуки извне до меня не долетали. Это было что-то вроде пустой кладовки без окон. Отыскав дверь, я подергал ее и убедился, что она снаружи заперта на висячий замок. Я стал прислушиваться. Если бы кто-то караулил меня, то я наверняка уловил бы его присутствие: покашливание, чирканье спички или скрип стула, на котором сидел мой охранник. Однако все было тихо. Тогда я вышиб дверь и, выскочив наружу, огляделся. Вокруг меня стояли березы. Тут я сразу понял, что нахожусь на территории вашей, Энжела, усадьбы. Не может же быть двух совершенно одинаковых рощ в одном месте. Правда же? Я стал пробираться через рощу в направлении вашего дома, и тут в меня кто-то выстрелил.
Джерико слегка приподнял свою левую руку.
- Попали вот сюда, - показал он. - Я припал к земле, и тут со всех сторон раздались крики. Как оказалось, охотников в лесу было много. Они и сейчас там. В конце концов мне удалось забраться на березу и спрятаться в ее густой кроне. Тогда они начали прочесывать лес. Эти молодчики вооружены и настроены весьма решительно.
- Что все это значит, мистер Джерико? - спросила Энжела.
- Понятия не имею. Вот если удастся привести этого типа в чувство, тогда, возможно, мы что-нибудь узнаем, - ответил Джерико и посмотрел на Тейера, лежавшего на кожаном диване. - Нашатырный спирт у вас найдется? А что касается меня, я бы предпочел бурбон.