Отражение: Разбитое зеркало (СИ)

У Барнса отлегло, можно было не волноваться, что Франсуа вдруг захочет детей, к которым Барнс больше был не готов. Нет, он дал бы детям, все и даже больше, но он не был готов морально еще раз пройти через все это. Наверное, дети это было то, что он хотел оставить только их с Себастьяном.
— Ты молодец, — съехал с темы детей Барнс. — Ну, как инструктор молодец. У тебя отлично все получается, и курсанты материал усваивают заебись, — Барнс переложил руку с ручки коробки передач на колено Франсуа и чуть сжал. — Я горжусь тобой.
— Спасибо, командир, — Франсуа положил ладонь поверх ладони Баки. — Я уже два года удаленный курс по педагогике прохожу, просто тебе не говорил. Если мозгов хватит, через полтора года получу диплом бакалавра.
— Почему не говорил? — спросил Барнс, чувствуя себя не то обманутым, не то непроходимым идиотом, который не заметил, что его любовник, а теперь уже жених и в скором времени муж получает образование.
— Да я все время боюсь, что меня выгонят, — признался Франсуа. — Не хотел показаться дураком.
— И почему это тебя должны выгнать? — спросил Барнс.
Ему хотелось поддержать Франсуа, убедить его, что он все сможет, у него все получится, и Барнс просто еще раз сжал ногу чуть выше колена, перекладывая руку обратно на ручку коробки передач.
— Франсуа, ты молодец. Ты умный и сообразительный. У тебя все получится, — сказал он. — И даже если для кого-то это не так, для меня это непреложная истина.
— Понимаешь, Баки, — тихо сказал Франсуа. — У тебя три диплома, ты десять книг написал и сейчас пишешь, а я школу с трудом закончил. Я не особенно умный парень, ты же знаешь. И я подумал — если меня выгонят и ты не узнаешь, ну, мне будет не так стыдно. Просто просру деньги на обучение, вот и все.
— Вообще-то, по предоставлению диплома контора оплачивает счета за обучение, — сказал Барнс. — А десяток книг… Я получил образование, когда мне было уже за сотню. Если бы не война и Гидра, не Себастьян, которому я хотел соответствовать, я бы никогда ни на кого не выучился, и так бы и работал докером. Или еще кем…
— О, про оплату я не знал, — сказал Франсуа. — А если бы я на ветеринара учился? — улыбнулся он. — Но там, конечно, никакого онлайн-обучения, только практика.
— А ты хочешь быть ветеринаром? — повернул голову к Франсуа Барнс, ничуть не снижая скорости.
— Вообще-то хочу, — признался Франсуа. — Но это так… мечты.
— Малыш, — Барнс понял, что это разговор не для машины, но не мог промолчать, — если ты этого хочешь, то делай. Я оплачу обучение. Исполни свою мечту, это важно.
— Сначала я хочу получить диплом по педагогике, — уверенно сказал Франсуа. — А там будет видно. Я не готов на шесть лет переехать в Торонто ради знаний, которые мне некуда будет применить.
— Я что-нибудь обязательно придумаю, — пообещал Барнс, перебирая в голове все варианты, как можно обеспечить Франсуа возможность учиться на ветеринара.
За разговорами они доехали до Галифакса, и Барнс предложил поесть в каком-нибудь кафе на выбор Франсуа, но потом обязательно заехать в его любимую кондитерскую.
— Давай в «Олений луг», — предложил Франсуа. — Мне там нравится.
Барнс свернул. “Олений луг” был занятным атмосферным кабаком, где действительно подавали оленину, стилизованным под разухабистый трактир века эдак восемнадцатого, как предполагал Барнс. Кабак был не из дешевых, но в дешевые Барнс Франсуа просто не водил.
Они вошли в полутемный зал, освещенный стилизованным под свечи лампами, сели за один из дальних массивных деревянных столов, впрочем, тут такой была вся мебель, а по стенам висели оленьи рога.
Официантка в корсете и короткой пышной юбке принесла им меню и кокетливо улыбнулась обоим, похоже, еще не выбрав, кого клеить, но жадным взглядом облизывая Барнса.
— Новенькая, — сказал Франсуа, изучая меню. — Постоянные и так все знают. — Он поправил осьминога на безымянном пальце. — Мне в субботу надо будет съездить в Ярмут, я возьму машину?
— Можно я подарю тебе машину, чтобы ты каждый раз об этом не спрашивал? — погладил по руке Франсуа Барнс. — Пожалуйста, на свадьбу. Или ты хочешь что-то другое?
  
— А зачем нам две машины? — не понял Франсуа. — Лучше дископлан, из этих, на два пассажира.
— Хорошо, малыш, значит, дископлан, — улыбнулся Барнс, прикидывая, какая там сейчас последняя модель на рынке лучшая по ряду характеристик, которые лучше знал Франсуа, чем он. Но, с другой стороны, Барнсу было у кого спросить.
Они перекусили в “Оленьем луге”, зашли в кондитерскую, где Барнс заказал две коробки каких-то слишком хитроизвернутых пирожных, которые нужно было ждать, и они поехали в кинотеатр.
Франсуа пришел от фильма в полный восторг. Голографический Ктулху шипел, булькал, махал перепончатыми крыльями и бил чешуйчатым хвостом. Кресла качались, от экрана веяло запахом гнилых водорослей, статный капитан парусного судна в пудреном парике взмахивал шпагой и смотрел в медную подзорную трубу, хорошенький юнга из «благородных» — зачем-то сбежавший из дома аристократик — попадался в зеленые склизкие щупальца…
Даже зная, что фильм снят по мотивам книги, которую Барнс абсолютно точно не читал, уж больно шизоидными были фантазии автора, он поражался, как такое вообще можно было придумать. Хотя, придумать можно было всякое. Ему пришла в голову мысль, что ведь где-то может существовать мир с Ктулху, и автору все это пришло так же, как сценаристам Марвел когда-то давно.
Подобные мысли посетили его первый раз за все время, что он был в этом мире, и Барнс передернул плечами от неприятного ощущения, что ткань миров может рваться в обе стороны. И вот такой вот Ктулху может случайно свалиться им на головы или вынырнуть из глубин морских, как в фильме.
После кинотеатра они заехали за пирожными и потащились в отель. Барнс выбрал не самый роскошный люкс в Хилтоне, заказал чай, и они с Франсуа целый вечер сидели, ели пирожные, пили чай и разговаривали, пока Барнсу не позвонили, сообщая, что он может приехать и забрать заказанное.
— Ложись спать, — Барнс погладил Франсуа ладонью по лицу, коснулся губами губ в легком поцелуе и пошел обуваться.
— Тебя дожидаться? — спросил Франсуа.
— Лучше спи, ты и так мало спал, — и Барнс ушел, оставив Франсуа самому решать, дожидаться его или нет.
========== 18 ==========
Вечером в воскресенье, вернувшись из Ярмута, Франсуа взял Баки за руку и надел на нее кольцо. Платиновое, со сложным кельтским переплетением.
— Люблю тебя, — сказал Франсуа.
Обняв его и прижавшись виском к виску, Барнс молча стоял и таял. Вроде бы все уже было сказано, и кольцо имело лишь символическое значение, да и то больше для окружающих, чем непосредственно для него, но все равно было… Странно было, сердце щемило от тихой радости и всепоглощающего счастья.
— И я люблю тебя, — ответил Барнс.
— Когда поедем в муниципалитет за разрешением? — спросил Франсуа.
— Давай в среду, — предложил Барнс, прикидывая, когда у него день, в который ничего особо делать не надо, да и Франсуа тоже.
— Давай, — согласился Франсуа, наклонился и погладил ту кошку, которая оказалась ближе.
Барнс выпустил Франсуа из объятий, поцеловал его и пошел смотреть, как там Стив. За те несколько дней, что он был тут, в этом мире, он только ел и спал, Барнс был в этом уверен, потому что из спальни раздавалось только мерное сопение. Он надеялся, что Стив таким образом приходит в себя. Сейчас Барнс был уверен, что друг не спит, и хотел поговорить.
— Стиви? — постучавшись, но не дожидаясь ответа, Барнс приоткрыл дверь.
Стив, явно не проснувшийся, вынул голову из-под подушки.
— Баки? — соно сказал он. — А где кошки?
— В гостиной, — удивился Барнс, слыша утробное урчание обеих. Похоже, они зажали на диване Франсуа.
— Уже утро?
— Сейчас вечер, Стив, — Барнс сел на край кровати, глядя на друга и думая, что делать, если Стив так и не оправится от всего того, что с ним произошло, включая выбитые мозги.