Отражение: Разбитое зеркало (СИ)

— Ты тоже приходи, если хочешь, — решился Барнс, чтобы это не было игрой в одни ворота. Он погладил Франсуа по коротко стриженному затылку, коснулся губами виска.
— Приду, — пообещал Франсуа. — Я бы и раньше пришел, но просто счет дням потерял. Понял, что уже месяц так вертимся, только потому, что сегодня смска о зарплате пришла. Ты ужинал?
— А вы что, не за идею работаете тут? — очень живо изобразил удивление Барнс.
Франсуа рассмеялся.
— Ну, поскольку деньги тратить некогда и негде, получается, что за идею.
Он снова поцеловал Барнса.
Ответив на поцелуй, Барнс прижал Франсуа к себе, с силой оглаживая спину, бока, сжимая задницу, а потом просто обнял, положив голову ему на плечо. Было так хорошо и спокойно. Тихо и светло.
— Можно остаться с тобой? — спросил Барнс, расхотев возвращаться в одиночество собственной спальни, хотя и собирался уйти. Но вот к утру вместе он был еще не готов.
— Оставайся сколько хочешь, — ответил Франсуа.
— Ты, наверное, спать собирался? — спохватился Барнс, подумав, что лучше поздно, чем никогда.
Он ощущал себя странно неопытным, словно это были его первые отношения, и он боялся все испортить. В чем-то так оно и было, потому что до Себастьяна были мелкие интрижки, которые, Барнс точно знал, никогда бы не переросли во что-то большее, хотя с дамами он всегда был галантным кавалером. А потом был Себастьян, с которым он был вместе дольше, чем просто до этого прожил. И сейчас Барнс понимал, что ему не нужна интрижка, которая не закончится ничем, потому что ему надоест, но и как построить отношения, тоже был не сильно в курсе. Он не только был слеп в некоторых вопросах, как правильно заметила Чарли, в некоторых вопросах он был неопытнее подростка.
— Еще нет, — ответил Франсуа. — Хотел какую-нибудь фигню посмотреть, а то мне эти курсанты сниться будут.
— И это только начало, — улыбнулся Барнс. — Но дальше будет проще, сам же знаешь, все втянулись и двигаются по инерции. Пойдем, посмотрим твою фигню.
Поцеловав в висок, Барнс потянул Франсуа на диван в гостиной, даже не подумав взять его на руки, как поступил бы с Себастьяном.
«Фигней» Франсуа оказались ролики про котов с Ютуба. Коты скидывали предметы с полок и столов, охотились на огоньки лазерных указок, играли друг с другом. Франсуа смотрел и смеялся.
— Меня это очень расслабляет, — признался он.
Они устроились на диване так, чтобы Франсуа мог откинуться на Барнса, а тот его обнимал и поглаживал. Ему нравилось слушать смех Франсуа, видеть его улыбку.
— Значит, котиков любишь, — улыбнулся Барнс, ему тоже понравились ролики, и правда отвлекало от суровой действительности, хотя сам Барнс для расслабухи перебирал оружие, которое он покупал в большом количестве, и у него уже давно личный арсенал вырос вдвое против того, что он попросил распродать Мику с Лексом. — Я тоже люблю кошек, только больше не завожу.
— А у меня никогда не было животных, — сказал Франсуа. — Вот когда-нибудь состарюсь, осяду где-нибудь и заведу кота.
— А чего сейчас не заведешь? — удивился Барнс, он никогда не запрещал заводить сотрудникам домашних животных.
— Скучать же будет, я домой только спать прихожу. Жалко зверя.
— Тоже верно, — согласился Барнс и перевел тему. — И как тебе работа? Нет желания все бросить и сбежать куда подальше?
Ладонь, лежащая на груди, сама собой забралась под футболку, поглаживая рельефный живот. Барнс чуть сдвинулся, устраиваясь иначе, чтобы второй рукой тоже было удобно гладить, и горячо выдохнул в макушку Франсуа, целуя.
— Мне нравится, — ответил Франсуа, направляя ладонь Барнса к своему соску. — И адреналина хватает, и реальной опасности мало. И вызов: курсанты-то почти все старше меня, а я им лекции по теории читаю.
— Надо будет зайти как-нибудь, послушать, что ты им там читаешь, — промурлыкал Барнс, сжав пальцами сосок Франсуа, чуть наклонился, целуя в шею, прихватывая зубами нежную кожу, и снова целуя. — Мне пришлось пройти теоретический курс онлайн, чтобы вообще представлять, что рассказывать. Я плохой теоретик.
  
При этом второй рукой Барнс пробрался под резинку домашних штанов Франсуа и поглаживал лобок, очень медленно спускаясь ниже.
— Зайди, — томно выговорил Франсуа и развел колени. Его член натягивал синюю ткань штанов.
— Зайду, — почти прошептал Барнс срывающимся от возбуждения голосом и обхватил ладонью напряженный член, принимаясь медленно дрочить. — А тебе надо подтянуть альп-подготовку, пока холода не настали.
— Подтяну, у меня в плане, — Франсуа плавился под ласкающими руками. — Ты же меня трахнешь, правда?
— Обязательно трахну, — пообещал Барнс, у которого уже тоже стояло до звезд в глазах.
Он заставил Франсуа сесть, и тут же стащил с него футболку, поднялся, толкая в грудь, заваливая на диван, и стащил штаны вместе с бельем. Франсуа заставлял его действовать не грубо, но быстро, решительно, и снова Барнс поймал себя на мысли, что с Себастьяном было не так. Но так тоже было хорошо. Он стоял, полностью одетый, над обнаженным Франсуа и разглядывал его, облизывал взглядом.
Франсуа выпятил задницу и прогнулся. Ягодицы, поясница и бедра у него густо поросли черными волосками.
Шумно дыша, Барнс провел ладонью по телу от шеи до ягодиц, нагнулся, целуя в крестец, совершенно дурея от происходящего.
— Где у тебя смазка? Или сам принесешь? — хрипло спросил он, стаскивая с себя футболку, откидывая ее в сторону.
— Принесу, — ответил Франсуа. — И дай мне пять минут, чтобы подготовиться, ок?
— Пять минут, — повторил Барнс словно в забытьи.
Франсуа наклонился над ним, прихватил губами сосок, на мгновение сжал в ладони член и ушел в ванную. Он вернулся и вправду через пять минут, с тюбиком смазки в руке.
— У меня резинки кончились, — виновато сказал он. — Ты не против, если мы без них? Чарли меня проверяла перед началом смены, и я ни с кем не был.
— Нахуй резинки, — рыкнул Барнс, но в этом рыке слышалась радость. — Ненавижу резинки.
Он стремительно оказался рядом, уже успев избавиться от штанов и белья, обхватил Франсуа, прижимаясь всем телом и подтолкнул к ближайшей стене, вжав в нее. Шумно дыша, принялся выцеловывать шею, руками сжимая ягодицы, разводя их в стороны, касаясь пальцами входа. Франсуа часто дышал и подставлялся под жадные пальцы.
— Давай, — попросил он. — Трахни уже меня. Мы месяц не трахались.
Барнс резко развернул Франсуа лицом к стене, отобрав у него смазку, налил на пальцы и аккуратно вставил в него сразу два, уверенно находя бугорок простаты, погладил внутри, целуя шею, плечи.
Франсуа сдавленно застонал, насаживаясь на пальцы. Барнс уверенно растягивал его, стараясь не торопиться, но желание, плавящее его изнутри, требовало быстрее вогнать член в эту великолепную узкую задницу. Он размазал по своему члену еще смазки, бросив тюбик на пол, и, приставив головку к вожделенному входу, толкнулся внутрь, придерживая Франсуа за бедра.
Барнс понимал, что он торопится, что месяц перерыва — это много, что нужно быть нежнее, аккуратнее, и… не мог. Хотел до одури, хотя когда только пришел, готов был просто посидеть рядом, просто побыть не одному.
Франсуа низко, хрипло застонал, когда в него втиснулся толстый горячий член. Сжался на нем, а потом расслабился и подался назад, насаживаясь до конца.
Почти не дав привыкнуть, Барнс толкнулся раз, другой, и принялся вколачиваться в податливое тело в просто бешеном темпе, надрачивая член Франсуа, целуя и чуть прикусывая плечи. Он хаотично гладил его по груди, животу, то вжимаясь всем телом, то отстраняясь. Комната полнилась стонами, сбивчивым дыханием, шлепками тело о тело. Барнс шептал что-то нежное и пошлое одновременно, находясь на грани экстаза.
Франсуа отдавался ему так, словно всю жизнь только об этом и мечтал. Он стонал и вскрикивал, упираясь ладонями в стену, подмахивая как в последний раз.
Барнс чувствовал, что больше не выдержит, что сейчас распадется на множество осколков, чтобы после собраться вновь, но уже не тем, что был раньше.