Предатель. Цена обмана (СИ)

— Ты сама приехала. Тебя никто не заставлял.
— Это не так работает.
— Именно так. Я спонсор фонда, всем было известно, что я буду тут. Так что это ты ко мне приехала.
— Может быть. Я приехала. Но в программу мероприятий насилие не входит. Не давай моему адвокату лишнего повода засудить тебя.
— Насилие? Нет, Аль. Я здесь для того, чтобы поговорить с тобой. Откровенно и обо всём. Объяснить, почему я так поступал.
— Булат…
Я вздыхаю, сдерживая себя, чтобы не отступить. Каждое своё движение отслеживаю.
Не хочу, чтобы муж решил, что я слабая. Нет, больше отступать и прогибаться я не буду.
— Кажется, ты что-то перепутал, — произношу медленно, с каждым словом в голосе появляется всё больше стали. — Если хотят поговорить, то перед этим не угрожают. Не зажимают в уборной. Не ставят условия. И тем более, не забирают ребёнка.
— Я погорячился, — цедит, явно желая сказать что-то другое. — Совершил ошибку. Признаю.
— Ошибку? Что именно? Изменять неправильно? Попадаться на этом? О, или давать интервью, что это я ходила на лево? Что из этого было ошибкой?
— Ты сама меня вынудила, Аль. Это была реакция на твои поступки.
— Реакция? Ясно. Ну, мои поступки — это реакция на твои первоначальные «ошибки».
— Закрыли тему. Я хотел обсудить твоё возвращение домой.
Я вижу, как муж сдерживается. Буквально каждое слово выдавливает из себя. Сжимает кулаки так, что моим пальцам больно просто смотреть на это.
Между нами шага три, не больше. Булат может в любой момент броситься. А выход перекрыт.
Поэтому я лихорадочно обдумываю, что сказать и как урегулировать конфликт.
Нет дикого страха, что со мной что-то случится. Я просто хочу скорее уйти и вернуться домой. К сыну.
— Давай поговорим, — я соглашаюсь. — Но не здесь и не сегодня. Уборная не то место, где я собираюсь обсуждать наш брак.
— Поедем домой.
— После угроз? Я не идиотка.
— Да что ты к этим угрозам прицепилась?! Да, сказал! Сорвался. Больше этого не повторится.
— Чего ты хочешь, Булат?
— Вернуть тебя.
— Тогда дай мне время. Иначе я не поверю ни единому твоему слову.
Муж молчит. И я не признаюсь, что верить я ему больше не собираюсь. Никогда.
Но сейчас, чтобы оттянуть время, готова сказать многое. Тем более, это может помочь.
Если Булат хоть на пару дней включит режим «притвориться раскаявшимся», то это поможет.
Вдруг перестанет строить козни за спиной?
— Я хочу увидеть сына, — добавляет строго. — Ты не имеешь права его прятать.
— Как не мог прятать ты? — я ощетиниваюсь, внутри извергается вулкан злости. Не думала, что так смогу ненавидеть собственного мужа. — Хорошо.
— Да?
— Конечно. Как ты там говорил? На моих условиях. Вот я сначала их обдумаю, а потом мы с тобой договоримся.
Я делаю шаг вперёд, но взгляд мужа предупреждает — он не сдвинется с места. Мы недоговорили.
Мелькает мысль закричать. Кто-то из гостей точно услышит, отреагирует. А Усманов пусть потом объясняет — чем он так жену напугал.
— Булат, не ухудшай всё, — прошу тихо. — Ты сам только что признался, что совершил ошибку и сожалеешь.
— Это не значит…
Муж не договаривает. Раздаётся громкий стук. Я ошарашенно смотрю на то, как дверь резко распахивается.
Бьёт Булата прямо в затылок. От силы удара муж кренится вперёд, едва на меня не налетает.
Я успеваю отскочить в сторону, вжимаюсь поясницей в раковину. Муж хватается за голову, глухо стонет.
Кажется, силы приложили немало.
— О, ты уже закончила? — Ильяс останавливается на пороге, напрочь игнорирует Усманова. — Пошли?
— Эм… Ага. Да.
Я быстро вылетаю из уборной, даже не оборачиваюсь, чтобы проверить Булата. У меня не осталось к нему сострадания.
Хотя немного жаль.
Что Ильяс не двинул сильнее.
— Ты в порядке? — мужчина внимательно осматривает меня, в его глазах застывшее беспокойство. — Булат не успел тебя обидеть?
— Нет. Мы просто поговорили, — кривлюсь, направляюсь сразу к выходу. — Вроде как. Ты появился вовремя.
— Я только заметил, что Усманова нет в зале. Выскользнул, когда я отвернулся. Надо было врезать ему.
 
— Ты и так это сделал.
— Это произошло случайно. Поэтому удовлетворения я не получил. Надо вернуться.
— Не дури, — на всякий случай даже хватаю мужчину за руку. — Ничего не знаю. Я получила свою каплю удовольствия.
— Кровожадная девочка?
— Очень.
Для убедительности клацаю зубами. Ильяс смеётся, открывает передо мной дверь.
Мы направляемся к машине, мужчина выглядит самодовольным. Значит, все разговоры прошли успешно.
— Хочешь заехать куда-то перекусить? — предлагает, стоит оказаться в салоне. — Здесь недалеко есть хороший ресторан.
— Я обещала Иле вернуться до того, как он заснёт, — напоминаю, хотя желудок предательски сжимается. — Не хочу его разочаровывать.
— Мы планировали побыть дольше. У нас ещё часа два в запасе.
— А Рина не будет против? Думаю, ей тоже хочется освободиться пораньше.
— Рина взрослая девочка. Если она предлагает посидеть до ночи, значит, рассчитывает именно на это.
— Оу. Ясно. Ладно.
— Аль, ты если не хочешь — ты можешь отказать прямо. Не нужно искать оправдания.
— Ладно, — повторяю увереннее. — Я же согласилась. Но учти, Карзаев, если ресторан плохой — будешь мне должен.
— Аккуратнее. Ты уже моя должница. А ресторан хороший. Сама убедишься. И что тогда будешь делать?
— Я ведь тоже взрослая девочка. Просто признаю неправоту.
Ильяс ухмыляется, машина мягко трогается с места. Неловкость, которую я испытывала раньше, исчезает.
Булат отлично встряхнул, чтобы сбросить лишнюю шелуху с меня.
До чего же самоуверенный! Он правда верит, что после всего я вернусь? Это же насколько упрямым нужно быть?
Раньше мне нравилось в муже. Его упорство, желание пробить любую стену. Но сейчас понимаю, что это совсем не завораживает.
Теперь — пугает.
Ильяс привозит меня в небольшое заведение в спальном районе. Ничем не выделяется на фоне серых зданий.
— Не смотри так, — мужчина помогает мне выбраться из салона. — Ты ещё поймёшь, насколько там хорошо.
Возможно. Хотя с «рестораном» Ильяс явно погорячился. Это скорее небольшое кафе. Домашнее.
Нас встречает пожилой мужчина, который тут же узнает Карзаева. Проводит нас к дальнему столику в углу, который не видно со входа.
Там горит высокая свеча, скатерть розовая в белую клеточку. И свежая роза в маленькой вазе.
Сразу уютом обдаёт, особой атмосферой. Я чувствую себя немного странно.
Обычная забегаловка, а мы с Ильясом — в дорогих вечерних нарядах. Но почему-то кажется, что мы идеально вписываемся в это место.
Меню тут всего на одной странице, несколько основных блюд и десерты. С другой стороны — напитки.
— Возьми лазанью, — советует мужчина. — Нигде такой вкусной не готовят. Местом владеет Иаков. Готовит тоже он сам.
— Ты удивительно много людей знаешь в городе, где не живёшь, — я всё же просматриваю другие варианты, но лазанья действительно кажется соблазнительной. — Часто тут бываешь?
— Не особо. Я просто коммуникабельный. И умею заводить правильные знакомства.
— То есть, ты общаешься только с теми, кто тебе полезен?
— Я не это сказал, не стоит перекручивать мои слова. Я дружу с тем, с кем хочу. Но общение это другое. Не стоит терять шанс, когда он появляется. Ты-то должна знать.
— И что это значит?
Я смотрю на Ильяса поверх меню. Тот откинулся назад, закинул руку на спинку стула. Крутит в руках ключи от машины, расслабленно наблюдает за мной.
— А кто в меня вцепился, как только узнал, что я адвокат? — мужчина по-доброму подтрунивает надо мной. — Едва сказал, а меня уже договором связали.
— Ну… Видишь возможность — цепляйся. Нас так в универе учили.
— Правильно учили. Я рад, что ты вцепилась. Кстати, ты документы подала? С поступлением проблем нет?