Месть моя, или сбежавший жених (СИ)

Женёк наживку ухватила, и её снова понесло по гребням собственной жизни.
— А что с ними знакомиться? Мать — администратор в ресторане, где мы праздновали мой день рождения, отец работает у нас звукорежиссёром, помнишь высокого мужчину с хвостом на затылке? Это он.
Я кивнула — помню.
— Что-то он молод для отца великовозрастного дитяти.
— Ранний брак. Сынок пошёл в папу.
— Слушай, мы рассуждаем так, будто сами древние старухи. Николаю скоро исполнится двадцать один, мы тоже от него недалеко ушли.
— Всё равно он молодой, мы-то сами себе на хлеб зарабатываем. Хотя он тоже подрабатывает, к тому же ведёт свой канал на YouTube. Представляешь, учит желающих делать из спичек разные сувениры. — Женя снова засмеялась.
— И что? Тоже дело, у каждого своё увлечение. Тем более оно хорошо оплачивается.
— Так-то да, но как-то несерьёзно для парня. Неправильно, не по-мужски.
— Николай — обычный симпатичный парень, каких тысячи в стране! И в него легко можно влюбиться! А почему бы и нет? Человек сам чего-то добивается в жизни, старается, не сидит на шее у родителей — подрабатывает после универа. И то, что у него есть увлечение, тоже прекрасно: с такими людьми интересно общаться. Откуда кто знает: что правильно, что нет.
И сразу вспомнилась недавняя ситуация. Когда мы после дождя возвращались в «Ивушку», Дима тоже на мои слова: «Это неправильно» так же ответил:
— Откуда кто знает: что правильно, что нет.
— Ничего не было. Мы должны забыть об этом, — ответила я тогда. Он снова промолчал.
  
Глава 29
 
Мне не терпелось всё кому-нибудь рассказать: важен, так сказать, взгляд со стороны. Женьке нельзя — не поймёт и запилит Диму, остаётся Дария — разумный, надёжный человек, у меня не раз была возможность в этом убедиться.
Мы встретились в кафе, где я попыталась всё изложить быстро и без особых подробностей.
— А потом он меня поцеловал, так, знаешь, прям круто, в общем, сама не знаю, как от поцелуев всё перешло… ну понимаешь к чему.
Я ожидала чего угодно, только не такой реакции: Дария почему-то рассмеялась.
— Да чего смешного? — прошипела я.
— Кто не грешен, тот, наверное, не жил на Земле. Знаешь, а я думаю, хорошо, что так вышло, дальше будет проще.
— Чем проще — то?
— Да вам проще! Детей у Юрченко нет. Он разведётся с Иркой и женится на тебе.
— Ой, всё! Хватит! — разозлилась я, даже отодвинула от себя обожаемый кофе. — Глупости это. Для того чтобы развестись, нужно сначала разлюбить Ирку и полюбить меня.
— Хоспадя… при чём здесь Ирка? — Дария иронично изогнула бровь. — Ты-то его любишь?
Я замолчала. Что могла ответить?
В детстве Дима мне очень нравился, я даже считала, что люблю его до сумасшествия, а в юности неожиданно появился красавчик, всеобщий любимец Вадик и вытеснил все чувства, которые я когда-то испытывала к Диме. После расставания с Доброкотовым я ни о ком другом не хотела думать. Все эти годы. Выгорело сердце. Полностью.
— Мне ЮДП очень нравился. Всегда, — обтекаемо ответила я и подумала: «А вдруг любовь и вправду вернулась? Первая же, говорят, не забывается и не ржавеет». — Но вот он… Не уверена, что любит.
— С чего же ты решила, что Дима тебя не любит?
Я пожала плечами:
— Не знаю, наверное, потому что он никогда не говорил мне о своей любви, не делал никаких шагов, мы всегда общались как друзья. И в «Ивушку» почти всю дорогу шёл молча, да и потом не разговаривал.
— Прости, конечно, но я наблюдала за ним всё это время. Он на тебя такие пламенные взгляды бросал, когда думал, что не видишь. — Дария забавно почесала кончик носа и сложила брови домиком. — Думаю, он тебя любит. Сама рассказывала, как странно когда-то отреагировал на твою новость о замужестве с Доброкотовым.
— А почему он тогда всё время молчал, если любил? — развела я руками.
— Потому что была несвободна, — как неразумной и наивной девочке разъяснила Дария.
— Но ведь и он не сидел скромным зайчиком в ледяной избушке, а встречался с Иркой.
— Это нужно было, чтобы у тебя вызвать ревность. А потом женился, потому что ты засобиралась замуж.
 
— И всё-таки. Не хочу я так. Сама пережила предательство, знаю, как это больно, и не хочу, чтобы несчастной в этой ситуации была Ирка, как бы я к ней не относилась.
— Ну-ну.
— Что «ну-ну»? — разозлилась я. — Человеком нужно оставаться в любой ситуации — так меня учили.
Мы с минуту помолчали, каждый ушёл в свои мысли.
— Слушай, Ксюша, а если ты после этого забеременеешь? Ты же говорила, не предохранялись?
Я задумалась, а потом, тряхнув головой, уверенно сказала:
— Это исключено: как раз красные дни закончились прямо в день приезда в «Ивушку», после этого прошло чуть больше недели.
— И всё-таки?
— Ну забеременею, значит — будет ребёнок.
И вдруг я поймала себя на мысли: а правда, если забеременею… Наверное, мне любви к ребёнку было бы вполне достаточно для того, чтобы чувствовать себя счастливой. Может, действительно, это для меня стало бы смыслом жизни?
Дария снова на минуту задумалась, а потом решительно сказала:
— Я тоже тебе должна кое в чём признаться. Откровенность за откровенность.
У меня сразу локаторы увеличились в объёмах и приготовились внимать.
— Мне очень нравится один человек. Даже так: я его люблю.
— Дела-а-а — протянула, когда услышала, кто занял место в сердце Дарии.
Тепло простившись, мы договорились и дальше поддерживать друг друга.
Уже вечером я уезжала домой: ИП «Черных» очень нуждался в моих услугах и настаивал на скором возвращении.
Ну что ж, подведём итоги моего пребывания в родном городе.
Я взяла блокнот и ручку и по студенческой привычке составила таблицу, обозначив удавшиеся дела (+) и неудавшиеся (-). Получилось вот что.
Пришлось оставить за скобками месть, ибо я уже сомневалась, что её можно отнести в колонку со знаком плюс. Дело Доброкотова по-прежнему для меня оставалось незакрытым гештальтом.
Ну подбросила серьгу, разогнала на время любовниц Вадика, подбросила картину, подружилась с Мариной. Однако каков результат? Никакого.
Здесь важна установка Марины: каким бы ни был муж, он муж. Лишь бы не быть одной, одной быть стыдно — а это уже убеждение, потому мне ничего не изменить.
Я не мудрая черепаха Тортилла, но со временем пришла к выводу: какое имею право рассуждать о морально-этической стороне чужих поступков, о том, что правильно, что нет, теперь, когда сама совершила не лучший поступок. И если говорить о грехах, то быть мне по классификации Данте во втором круге ада, где покоятся блудники, прелюбодеи и просто страстные любовники, а вот Доброкотову — в страшном девятом круге, там, где предатели. Но я уже многое осознала, а для Вадика — ещё всё впереди, для него время и есть — лучший воспитатель, надзиратель и учитель.
Рассуждая так, я пришла к выводу, что лучшей местью Доброкотову станет моя счастливая жизнь. Без него.
Он для меня теперь просто человек из толпы. Потому живи, Доброкотов, всё равно когда-нибудь споткнёшься.
Однако думая так, я не предполагала, как отзовутся в будущем для Вадюши мои слова.
Получалось, что в целом отпуск прошёл бы удивительно продуктивно, если бы не помутнение рассудка, связанное с Димой.
Может, и не ужасно, а даже хорошо, что события развернулись именно таким образом? Я ещё не поняла, но именно в этом меня пыталась убедить Дария. Она даже предложила позвонить ЮДП и выяснить, как он ко мне относится.
Конечно, это было бы лишним, но долю сомнения подруга всё же в душе́посеяла: я засомневалась в своей правоте, потому зачеркнула в графе «-», предложение «Это ужасно», однако что делать с Димой, не решила.
Перед отъездом ко мне пришёл Виктор с охапкой роз кораллового цвета.
— Они тебе очень идут. — Это было так ми-и-ило, я не могла не улыбнуться. — Надеюсь, разрешишь иногда звонить тебе? Не прошу пока большего.