Сюрприз Купидона

— А вот теперь поговорим, — предложил Хилл, когда Джудит не могла больше проглотить ни кусочка.
Она отпила немного вина и удовлетворенно откинулась на спинку стула.
— Все было потрясающе вкусно. Посетители должны толпами собираться на такую еду.
— Так оно и есть.
— А где же они сегодня?
— Сегодня здесь только мы. Гостиница официально закрывается в конце октября и открывается на Пасху. Я всегда приезжаю сюда во внесезонье. Кейт и Лоранс не возражают, а для меня это прекрасная берлога.
— Берлога? — недоуменно переспросила Джудит.
— Ну да. Вы не знаете, что это такое?
— Место, где никто не может до человека добраться.
— И человек спокойно отлеживается в ней, сколько душе угодно. Обычно я провожу здесь дней пять-шесть. — Хилл добавил вина в стакан собеседницы и наполнил свой. — Мы можем пробыть здесь до следующего уик-энда. Если пожелаете, я отвезу вас обратно сегодня же вечером, но, если вы останетесь здесь со мной, вы будете получать по тысяче фунтов в день.
  
4
 
Джудит лишилась дара речи.
— Речь идет о днях, не о ночах, — уточнил Хилл. — И об отдельных комнатах.
Это еще куда ни шло, подумала Джудит, но возмутительно само предложение: ее общество оценивается наличными. И она, не скрывая своего негодования, ехидно сказала:
— Уточним кое-что. Значит, вы собираетесь платить мне только за то, чтобы я осталась?
— Будем считать это небольшим вложением капиталов с моей стороны, — туманно пояснил Хилл.
— А вам не кажется, что все не так просто? У меня родные, работа…
— Позвоните сестре и скажите, что вы ездите по округе, собираете редкие книги для той библиотеки, в которой вам предстоит работать.
— Но она ни за что этому не поверит.
— Она доверчива и поверит чему угодно, — усмехнувшись, заметил Хилл. — Особенно если это сулит хорошие деньги.
Он явно презирал Луиз. Подобные высказывания в адрес сестры Джудит уже слышала от своих друзей, и каждый раз это причиняло ей боль. Как и сейчас. Но она сдержалась и только коротко спросила:
— А какую сказку я должна сочинить для своего редактора?
— На работе у вас недельный отпуск.
Джудит задохнулась от негодования.
— Что?! Вы уже об этом договорились? С кем?
— С Алексом Гинчером и Джоулом Хантером.
О, значит, Хилл знаком с владельцем «Ньюс» и главным редактором! Так-так…
— И вы сказали, что я уезжаю с вами?
— Да.
Иными словами, Роберт Хилл поставил их перед фактом, а они не посмели возражать.
Возмущенная до глубины души, Джудит сказала севшим от сдерживаемого гнева голосом:
— Благодарю вас, мистер Хилл, но вы слишком много себе позволяете. Я предпочитаю вернуться домой. Деньги — это хорошо, и еда, я уверена, будет великолепной, — теперь в ее голосе звучали саркастические нотки, — но мне почему-то не нравится, когда мною распоряжаются, как собственностью, лишая меня всякого выбора.
— Выбор у вас есть. Вы можете остаться или уехать. Да, я позволяю себе слишком много. Дурная привычка, согласен. — Спокойная медлительность речи Хилла, контрастирующая с резкостью Джудит, невольно заставляла вслушиваться в его слова. — Но, если мы проведем здесь несколько дней, вы сможете узнать и другие мои привычки, прежде чем решить, стоит ли вам связывать свою жизнь с моей. А кроме того… предложенная мною сумма, конечно, не покроет все долги вашей семьи, но несколько тысяч фунтов все же лучше, чем ничего.
По мере того как Роберт Хилл говорил, гнев Джудит стихал. Вероятно, он прав. Это единственная возможность узнать его получше. Нельзя же выходить замуж — если она, конечно, решится на это — за совершенно незнакомого человека. Нужно быть благодарной за то, что он дает ей такой шанс. Кроме того, и в этом Хилл тоже прав, она не может позволить себе отказаться от ежедневной тысячи фунтов, когда семья отчаянно нуждается в деньгах.
— А вы будете, в свою очередь, искать мои дурные привычки? — смягчилась Джудит.
Хилл улыбнулся такой открытой улыбкой, что Джудит, сама того не желая, улыбнулась в ответ.
 
— Я знаю, что приобретаю. Вы из тех, кто не имеет дурных привычек.
— Но у меня нет даже зубной щетки, — спохватилась Джудит. — Все, что я имею, — губная помада, пачка бумажных носовых платков да снотворное.
— Ну, зубная щетка в гостинице найдется. А все остальное мы купим завтра. Что же касается снотворного… Уверяю вас, мы будем жить в отдельных комнатах, так что подсыпать мне его в кофе не обязательно.
И Джудит неожиданно развеселилась.
— Раз уж вы видите меня насквозь, не буду и стараться. Да и сама воздержусь принимать его — хочу посмотреть, что готовит мне будущее.
Джудит искренне возмущала манера Хилла идти напролом, но, подумав, она решила: таковы, должно быть, все, кто пробился к богатству и власти своими силами. К тому же, честно говоря, очень хотелось остаться. Последнее время она как будто двигалась изъезженной унылой дорогой — ничего яркого, интересного, что зажигало бы кровь. Это относилось и к работе, и к окружающим. Так зачем же выбрасывать этот кусочек цветной мозаики, случайно попавший на серое панно ее существования?
— Пойду позвоню Луиз, — сказала Джудит, — но сомневаюсь, что она поверит в сказки о раритетах.
— Спорим? — усмехнулся Хилл.
Джудит позвонила из телефонной будки в вестибюле. Как ни странно, Луиз действительно поверила и пожелала хорошего улова. А когда Джудит сообщила, что у нее с Робертом Хиллом установились дружеские отношения, сестра даже остерегла ее:
— Ты же знаешь, о нем чего только ни говорят. Но ты сумеешь о себе позаботиться? Правда?
— Конечно, — заверила Джудит. — Куда тебе завтра позвонить?
Луиз сказала, что возвращаться домой ей пока не хочется, она с детьми еще немного позлоупотребляет гостеприимством Джудит, и еще раз извинилась за причиненные хлопоты.
Что ж, подумала Джудит, положив трубку, это вполне вписывается в общий фантастический ряд: антикварные книги, путешествие на вертолете, затерянная на побережье гостиница, решение, которое я должна принять, — стать женой в общем-то незнакомого человека или позволить Эрбану отправиться в тюрьму…
— Она поверила, — сообщила Джудит Хиллу, который стоял около камина.
— Ну вот… А вы сомневались. Может быть, прогуляемся к пляжу?
Джудит не возражала.
Он надел плащ, а ей предложил клетчатое пальто Кейт. Стояла кромешная темень. Ни луны, ни звезд. В воздухе чувствовался запах соли, слышался ровный гул прибоя. Джудит беспомощно огляделась по сторонам.
— Ничего не вижу…
Хилл взял ее под руку.
— Почти все тропинки ведут вниз, к воде. Они довольно пологие. А пока мы доберемся до пляжа, ваши глаза привыкнут к темноте.
И опять он оказался прав. Спуск оказался довольно легким. А когда под ногами зашуршала галька, Джудит уже различала темные очертания утесов, опоясывающих маленькую бухточку.
Здесь, внизу, шум прибоя и громкое завывание ветра сплетались в одну дикую мелодию. Они поднялись на пологую вершину утеса, нависшего над бушующими волнами, и остановились у края каменистого склона. Хилл обнял ее за плечи.
Порывы ветра жадно набросились на Джудит, грозя свалить с ног, и она прислонилась к Роберту, который стоял незыблемо, как скала.
— Вам требуется балласт, и потяжелее.
— Полагаете, мне нужно поправиться?
— Думаю, у вас это не получится, коль скоро вы днями обходитесь без пищи. Но я-то хотел сказать другое: держитесь за меня покрепче.
Склонившееся над ней лицо Хилла казалось темной маской, на которой, как ни странно, выделялся тонкий белый шрам. Его рот был совсем рядом с ее ртом, и Джудит закрыла глаза, не зная, как реагировать, если Хилл вдруг вздумает поцеловать ее.
— Вы вся дрожите, — сказал он. — Давайте пойдем обратно.
Джудит действительно дрожала в теплом пальто, потому что ветер был очень холодный и еще потому, что вдруг поняла: один настоящий поцелуй — и она по доброй воле окажется в постели Хилла.