Прогулка по Порталам (СИ)
— Да, — выдохнул Жал с довольной улыбкой.
— Нас с Фирином, — поправила Данан. Взглянула на Жала. Вытянула верх руку, чтобы тот помог ей встать. Выровнявшись рядом с мужчиной, Данан заглянула в синие и… проклятье, такие родные глаза! Облизнулась.
— Я рада видеть тебя по эту сторону. У нас… еще будет время поговорить. Подожди меня где-нибудь внизу, ладно?
Жал мазнул по лицу чародейки шальным взглядом. Его губы дрогнули — но не так, словно он хотел что-то сказать, а так, словно желал что-то сделать. Его не смущала перемена в чародейке, которой он стал свидетелем: к этому все и шло последние семь лет.
— Я верил, — шепнул мужчина и, преодолевая сопротивление, обнял одной рукой, втянув запах волос. Быстро отстранился и первым пошел на выход, поймав по дороге Хольфстенна в дружеский захват.
Когда комната опустела, Данан приблизилась к Фирину. Форт и прежде выглядел неважно, а теперь, развороченный ее Погибелью и расколом портала, и вовсе стал походить на руины. Фирин, истощенный и вымотанный, вытер рукавом слезы и примостился на каком-то отбитом камне. Данан присела рядом.
— И что теперь, чародейка Таламрин? — бесцветно спросил мужчина. — Будем снова драться?
Данан покосилась на мужчину как на безумца.
— Вечный с тобой! Желай я подраться, пришла бы со всем Калагорном.
— А ты…?
— Я пришла поговорить Фирин.
— Думаешь, нам есть, о чем? — Он сидел, словно сведенный судорогой.
— Мне — так точно. Я нашла ответы почти на все вопросы, зачем ты устроил весь этот хаос. Но несколько еще осталось.
Взгляд эльфа соскользнул к полу.
— Любопытно будет послушать, — пробормотал мужчина. Ладно уж. Это ничего не изменит. И потом, Данан… когда-то Данан была его сподвижником. Они вместе сражались с архонтом и повергли его — Эгнир бы одобрила. Вот только похоже, так и не одолели до конца.
Он немного наклонился в сторону, туда, где брошенным на пол лежал его посох. Было далековато, но Фирин не намеревался встать — он просто не смог бы. Ритуал призыва полностью выжал его, и теперь Фирин, слегка задевая пальцами, подкатил к себе древко. Подобрал и упер в землю между расставленными ногами. Прижал к правому плечу и оперся, приложив к древку отяжелевшую голову.
Данан взглянула на это, почувствовав острый укол в сердце. С первого дня, как она познакомилась с Фирином, до последнего их совместного привала, он всегда садился так и засыпал. Вечный, усмехнулась чародейка, он мог заснуть вообще в любой ситуации. Не хватало, чтобы еще и сейчас засопел! У нее вообще-то в самом деле есть вопросы!
Она рассказала Фирину обо всех догадках, настигших ее за время странствий: о поисках эльфом Аль-Ладрис, о составляющих частях ритуала — портале, посохе, которому суждено было быть не только маяком, но и просто орудием, усиливающим заклинание Фирина; о порабощении Кадфаэля и силе Длани Безликого, о заклинании призыва духа и магии Дома Вечности, о средоточии жизненных сил и массовом убийстве не только местных головорезов, но и, кажется, мирных жителей.
— Ну, ты уж совсем скверного обо мне мнения. — Голос Фирина осип. — Местные жители заподозрили неладное, когда в форте поселился колдун. Со временем стали говорить, что Кладбищенские Псы попали к нему в рабство. Они не пользовались популярностью в городе, и переживать никто не стал. Обычные жители на берегу из-за убийц и так не селились, а сам я к ним и не совался. К тому же, Кладбищенские Псы полностью захватили берег, а значит, и торговые возможности города. Люди здесь совсем нищие, Данан. Так что я, можно сказать, избавил их от гегемонии головорезов.
— Благодетель хоть куда, конечно, — фыркнула Данан. — Но тогда откуда этот шар? Я ведь точно чувствовала в нем огромную жизненную мощь. Такое чувство, будто ты заточил в сферу не то, что население одного города — а полстраны!
— Ну, в чем-то так и есть, — признался Фирин, и Данан с удивлением обнаружила, что в голосе мужчины нет ни тени сожаления. Брови чародейки сползлись над переносицей. Больше наитием, чем домыслом, она предположила:
— Ты причастен к уничтожению озерных эльфов Лейфенделя?
«Как и ты. — Голос Темного архонта внутри Данан зазвучал бодрее. — Я ведь говорил тебе уже — крушить города невероятно весело!»
Фирин отнял щеку от посоха и обернулся к чародейке.
— Они заслужили. — По лицу женщины эльф понял, что за вопрос вертится у нее на языке. — Ты помнишь, когда мы искали сведения о последнем архонте, мы вычитали довольно много любопытного и о предыдущих. Например, что Второй архонт, как и последний, владел чарами Дома Иллюзий.
Данан кивнула. Он не совсем улавливала, к чему повел Фирин.
— Ты так же наверняка помнишь, где и когда разразилась Вторая Пагуба.
Данан кивнула и здесь:
— В Лейфенделе в середине четвертого века.
— Поточнее, Данан, — усмехнулся Фирин. — Вторая Пагуба ударила по озерным эльфам всего через несколько лет после смерти Эгнир и — через год после того, как был уничтожен Аль-Ладрис. А теперь спроси себя о главном: почему?
Данан почувствовала смятение.
— Второй архонт, — Фирин взялся сам отвечать, — пробудился задолго до начала Пагубы, но выбрал выжидательную позицию. Вот почему Вторую Пагубу помнят, как одну из самых сокрушительных. Он затаился и стал нашептывать королю озерных эльфов обвинить Эгнир во всех грехах. У нее, конечно, не простой характер. — Фирин улыбнулся так, словно говорил о живой женщине. — И недовольство ею росло. Но уничтожить Деву Света оказалось не так-то просто. Ведь что такое Аль-Ладрис? — Эльф кивком указал на посох в руках. — Камень защиты, посох власти, кольцо усиления. Дом Чар, Дом Кошмара и Дом Преобразования, — перечислил мужчина составные части орудия. Снова взглянул в лицо Данан и грустно улыбнулся: — В мире не было чародея сильнее Эгнир, ибо она стала единственным волшебником, владевшим сразу тремя школами магии.
— Вот почему, — Данан сузила глаза, вспоминая подробности о жизни Эгнир, которые знала, — ее так и не смогли убить напрямую.
Фирин закивал:
— Да, как ты, вероятно, помнишь, Эгнир убило предательство одного из учеников.
— Из Тэхт-Морниэ, — кивнула Данан, подтверждая, что помнит. — В этом была вина темных эльфов, верно? Поэтому, забрав Длань, ты убил короля и на века оставил страну в трясине саморазрушения.
Соглашаться не было смысла, и Фирин просто промолчал, лишь слегка дернув бровью.
— Но как вышло, что Второй архонт смог нашептывать свою волю королю озерных? И почему Эгнир? Он что знал ее? Я не понимаю!
— Не понимаешь? — усмехнулся Фирин. — Или боишься понять?
Чародейка молчала, и Фирин вздохнул.
«Не он один знал эту стерву» — шепнул изнутри женщины голос Шестого архонта прежде, чем она услышала слова эльфа.
— Ты ведь знаешь про Разлом, верно? Знаешь, что когда Консорциум теократов бросил вызов пантеонам, надеясь полностью сотрясти устои этого мира, ему дали отпор.
Данан закачала головой:
— Не говори, что Эгнир.
— Не она одна, так будет правильно. Но Эгнир была в числе тех, кто создал Разлом, отделив души присягнувших Консорциуму от их тел. Так Консорциум потерял свою бесконечную армию, которую Эгнир и ее соратники отсекли от нашего мира. Шутка ли, что своими руками она помогла построить тюрьму, из которой никогда не выберется?! — крикнул Фирин со слезами в голосе. Перевел дыхание и продолжил. — Поэтому, да, Данан, все девять архонтов знали ее. И ненавидели. Второй был умным. Он понял, что пока Эгнир жива, шансов на победу Пустоты нет. И нашептал владыке Лейфенделя…
Данан замотала головой, перебивая:
— Но есть лишь один способ Темному архонту повлиять на разум…
— Да. Да! — так же перебивая вскинулся Фирин. Снова закашлялся, пригибаясь к полу. Придя в себя, эльф вытер пот с покрасневшего лица и произнес: — Король, управлявший тогда озерными эльфами, был смотрителем Пустоты. В ту пору это считалось невероятно почетным! Однако потом стало ясно, что именно из-за его подчинения архонту погиб главный щит Аэриды — волшебница Эгнир.