Человек, который умер смеясь
— Ну… не совсем так.
— Я видел последние новости. Он правда ударил того репортера?
— Нет.
— Он действительно снова начал пить?
— Нет.
— Рад слышать. Я беспокоился. — Он подергал себя за ухо. — Я решил, что пора нам поговорить, мой юный друг. Я знаю, что Артур работает над книгой. Я, разумеется, целиком и полностью за.
— Правда?
— Вы удивлены?
— Меня трудно удивить.
— Накал вражды между нами сильно преувеличен. Мы с Артуром просто разошлись, каждый пошел своей дорогой. И у нас обоих жизнь сложилась совсем неплохо.
— Ну, у вас, пожалуй, получше.
Гейб пожал плечами.
— Я на него не злюсь.
— Тут он вам взаимностью не отвечает. Вообще-то он мне сказал, что, если я с вами встречусь, он меня уволит.
— Мне очень жаль. Хотя это, наверное, неудивительно. Я знаю, у него были проблемы. Заперся в этой своей крепости. Похоже, он все еще погружен в прошлое — слишком погружен, это не очень полезно. — Он поджал губы. — Я надеялся узнать у вас, что в книге будет обо мне.
— О вас будет рассказано с его точки зрения, — ответил я. — Пока портрет довольно лестный. Он сказал, что вы лучший простак в шоу-бизнесе.
— Правда? — Гейб был явно удивлен и обрадован. — С ума сойти.
— Еще он сказал, что раньше он не в состоянии был этого признать.
— Да уж, — усмехнулся Гейб, — кто бы говорил. Забавно, правда?
— Не могу судить. Я его раньше не знал.
— А я знал, — сказал он негромко, потом откашлялся и продолжил: — Ладно, хватит тянуть кота за хвост. Я хочу знать насчет нашего разрыва. Как вы собираетесь это показать?
— Пока не знаю. Он об этом еще ни слова не сказал.
— То есть вы не знаете, почему мы разошлись?
— Верно.
— А вы, случаем, не морочите мне голову?
— Нет, — ответил я. — Может, сами хотите рассказать?
— Это вряд ли.
— Я так полагаю, с долгами Санни перед казино это не связано, — рискнул предположить я.
— Пусть он сам вам расскажет. Интересно посмотреть, как он это подаст. Очень интересно. — Смотрел он при этом на пустое поле.
— Нервничаете?
— Стараюсь без этого обходиться, — резко ответил он.
— Все, что могу сказать: пока что Санни очень откровенен. Книга будет честная, — я глянул на Гейба. — Даже несмотря на письма с угрозами.
Гейб вопросительно приподнял бровь.
— С угрозами? Ах да, в газетах что-то об этом писали, — сказал он небрежно. — И что там говорилось?
— Бросить писать эту книжку — а не то…
— Есть предположения кто?
— Ну я подумал, может, это вы.
Ответом мне был негромкий выразительный смешок.
— Это был телефонный звонок?
— Письмо. А почему вы спрашиваете?
— Что конкретно там говорилось?
— Я его не видел.
— А кто-нибудь видел? Ну, кроме Артура.
— Нет, он его уничтожил.
— Хм-м-м, это, конечно, не мое дело, мой юный друг, но учтите, что Артур вполне мог все это выдумать.
— Выдумать?
— Я его сорок пять лет знаю. Поверьте, он вполне способен сочинить историю, чтобы заставить окружающих делать то, что ему нужно.
— Но чего он может добиться подобной историей?
— Внимания общественности, — спокойно сказал Гейб.
Я обдумал его слова. Они не показались мне несправедливыми. Санни сам мне сказал, что ему нужен трамплин, а угроза и правда попала в газеты. Что, если он сам все это придумал ради продвижения книги?
— Хотя, конечно, — сказал Гейб, поглаживая подбородок, — могло еще вот что быть: он считает, что ему угрожали, но на самом деле ему никто не угрожал. Артур давно водит дружбу с паранойей, знаете ли. — Гейб залез в бумажник, достал карточку и протянул мне. Это была его визитка. — Я бы хотел с вами еще поговорить. Хотел бы знать, как у вас идут дела, и получить копию вашей работы.
— По-моему, это не очень хорошая идея.
— Считайте это небольшой профессиональной любезностью. Может, и я когда-нибудь смогу вам сделать одолжение.
— Подарите замок в долине Луары?
— Моя компания всегда нуждается в талантливых сценаристах.
— Я не умею писать сценарии.
— Если смогли написать книгу, сможете и сценарий написать. — Гейб поднялся и размялся, сделав пару шагов. — Сегодня у Артура день рождения, так ведь? Я не забыл дату. Не звоню, открыток не посылаю. Но помню. — Он встряхнул светловолосой головой. — Я, знаете ли, все еще люблю этого негодяя. Мы с ним прошли огонь, воду и медные трубы. Такое не забывается. — На секунду Гейб будто унесся мыслью куда-то далеко. Потом он глянул на меня сверху вниз. — Честная книга, говорите?
— Верно.
— Возможно, эту концепцию стоит пересмотреть.
— Это вы мне в качестве профессиональной любезности советуете?
— Мы живем в сложном мире, мой юный друг. Честность не всегда лучшая политика. Вы меня поняли?
Когда мы с Виком вернулись, я сразу сел за пишущую машинку. Работать в гостевом домике было приятно. Лулу дремала у меня под стулом, положив голову мне на ногу. К тишине я привык, она мне даже нравилась. Что мне не нравилось, так это появление Гейба, его изысканные доброжелательные угрозы, его неприятные намеки. Может, Санни и правда выдумал угрозу убийства?
Я поработал где-то с час, и тут в гостевой домик ворвался Вик. Он был весь мокрый.
— Хог, ему бы уже пора вернуться.
— Может, задержался у терапевта?
— Я им позвонил. Он больше двух часов назад уехал.
Может, к Конни заехал.
— Я позвонил ей в студию. Она его не видела. '— Он зашагал взад-вперед, нервно сжимая руки. Взад. Вперед. Взад. Вперед. — Надо позвонить в полицию. Я позвоню в полицию. Сейчас же позвоню.
— Если окажется, что ничего не случилось…
— Он меня убьет, я знаю. Но я не знаю, что еще можно сделать, Хог. Не надо было его одного отпускать, я знал, что не надо.
Тут у Вика сработал сигнализатор. Кто-то открыл главные ворота. Он вылетел из гостевого домика и бегом помчался в главный дом. Мы с Лулу последовали за ним, но в более спокойном темпе. К тому времени, как мы добрались до дома, Санни уже подъехал туда в лимузине, изрядно замызганном грязью.
Он выбрался из машины с мальчишеской ухмылкой, в которой чувствовалось беспокойство.
— Ну, как дела, ребята? — спросил он весело.
Вик воскликнул:
— Санни, где вы вообще…
— Съездил в каньон Топанга. Хотелось немного побыть одному. Успокойся, со мной все в порядке. Все хорошо. Я просто не следил за временем.
Санни опустился на колени на траве и почесал Лулу за ушами. На тыльной стороне его ладоней виднелись свежие мелкие царапины, будто он играл с котенком.
— Как дела, Хоги?
— Ну, кое-кто тут метался, как лев в клетке, — сказал я, кивнув в сторону Вика, — а так нормально.
— Лучше б вы мне позвонили, Санни, — сказал Вик.
— Ты что, моя мама?
— Я беспокоился.
— Значит, ты моя мама. Успокойся. Все в порядке.
Я вернулся к пишущей машинке, но сосредоточиться на работе уже не получалось. Санни не удалось меня одурачить. Я не поверил ни его рассказу о поездке по живописному маршруту черт-те куда, ни его веселому настроению. Ничему не поверил. Я его теперь слишком хорошо знал.
Что-то Санни потрясло. Серьезно потрясло.
Санни весь вечер сохранял бодрый вид. Мы остались дома и тихо отпраздновали его день рождения. Ванда постаралась всего этого избежать — она уехала в Баху, в гости к друзьям. Приехала Конни и приготовила обед из его любимых блюд жареную курицу во фритюре, картофельное пюре с подливкой и овощи. Он съел три тарелки, причмокнул и заявил, что в жизни не ел ничего вкуснее.
После обеда Санни открывал подарки. Подарок Конни еще не был готов. Она извинилась, Санни ответил, что ее вера в него — подарок куда более серьезный, чем он заслуживает. Вик подарил новейший гребной тренажер. Санни тут же в кабинете его и опробовал, словно довольный ребенок рождественским утром.
Мой подарок ждал во дворе — небольшое деревце эвкалипта в горшке, которое можно пересадить в землю.