Стоянка поезда – двадцать минут
Зи
мой
наступает
пора дрова
готовить.
Обязательно
вырвется
Гоша на недельку
помочь
тестю.
— Ну, что, па
паня,
лесобилет
готов?
— Лес
хоз
всё тянет
резину,
не может
определиться
с границами
вырубок.
— Надо съез
дить,
поторопить.
— Надо. Зав
тра же
съезжу.
Что за жизнь
такая?
Порядка
нигде
не стало.
За одной
бумажкой
надо десять
раз ходить
и кланяться…
— Здесь у вас лад
но,
что очередей
нет, у нас в городе
в какую
контору
не зайди,
везде
надо высиживать.
— Как же, оче
редей
нет. Не скажи,
Георгий.
А в райсобесе?
А в пенсионном?
Я уже не говорю
о поликлинике.
Там, пока к регистратуре
очередь
дойдёт,
да потом
до нужного
кабинета,
так здоровому
человеку
заболеть
можно.
Особенно
худо с этим делом,
с очередями,
в районной
нашей
поликлинике.
Как-то к хирургу
сидел,
надо было осколок
проверить.
Что-то стал тревожить
в последнее
время.
Сначала
на приём
к хирургу,
от него на снимок,
после
опять к хирургу.
В общем,
в итоге,
ещё сильнее
разболелась
грудь. Пожалел,
что и поехал
в поликлинику…
— Ве
теранам
войны
ведь без очереди
положено?
— удивился
Гоша.— Мно
го
чего положено, —
махнул
рукой
Василий.
На сле
дующий
день Василий
съездил
в лесхоз
за лесобилетом.
С Гошей
и ещё одним
односельчанином
выехали
в лес на отведённую
лесосеку.
Напилили
целую
машину.
Привезли.
Разгрузили.
Пока не оттеплило,
решили
часть
дров переколоть,
а то Гоше надо возвращаться
домой,
в Читу.— Тебе бы, па
паня,
меньше
физической
нагрузки, —
советовал
Гоша, видя, как тесть,
разваливает
колуном
огромные
чурки.
— Куда там по
меньше?
Наоборот,
работа
лечит.
А вот праздность
калечит, —
глубоко
выдохнув,
выпрямился
Василий. —
Не пойму
стариков,
что в том же райцентре
на балконах
сидят.
Жизнь
должны
проходить
в движении.
Засидишься —
протухнешь…
— Ну, у тех, поди, тоже свои дела на
ходятся, —
возразил
Гоша, исходя
из соображений
городского
жителя. —
Мусор
вынести.
Во дворе
из ковра
пыль выхлопать.
У многих
горожан
и дачки
имеются
за городом.
Огородный
сезон
подходит,
так старики
оттуда
не вылазят.
— Это ле
том.
А зимой?
— возразил
Василий,
подкатывая
очередную
чурку.
— Зи
мой
да. Зимой —
диван,
тапочки,
телевизор, —
согласился
Гоша, отставив
в сторонку
тяжёлый
колун
и выбирая
из кучи чурку
покрупнее,
чтобы
показать
тестю,
что тоже, мол, горожанин
не лыком шит.
— Нам, Ге
оргий,
главное,
переколоть,
а поленницу
я и сам сложу.
— Да, нет. Вре
мя
у меня терпит.
Сложим,
и тогда
поеду.
Два дня ещё есть у в запасе.
— Ва
силису бы
как-нибудь
привёз
погостить?
Больно
с бабкой
мы по ней соскучились.
— Те
перь
уж на весенних
каникулах.
— Так же хо
рошо
учится?
— Прош
лую
четверть
с одной
четвёркой
закончила.
— Мо
лодец
внучка.
— Лида с ней за
нимается.
— Не зря хо
тела
стать учительницей.
— Да, мо
жет,
и к лучшему.
Учителям
по нескольку
месяцев
зарплату
задерживают.
— Ну не всег
да же
такой
бардак
в стране
будет?
Наступит же
когда-
нибудь
порядок,
Георгий,
как думаешь?
— Кто его зна
ет,
когда
он наступит?
Тут думай-
не думай,
от нас не зависит.
Хлопали
в ладоши,
когда
Союза
не стало,
и что теперь?
— Да уж, до
перестраивались,
едрит
его в корень!
А болтологии-
то сколько
по телевизору
было? Сколько
обещаний?
С ваучерами
обогатимся.
Всё трясли
какую-
то свободу,
которую
получим.
Вот эту дурость
я совсем
в толк не возьму,
а, Георгий?
— Бол
тали,
чтобы
уболтать,
вот и всё. Вот сейчас
ещё наш комбинат
крякнет,
и, как говорится,
дальше
ехать некуда.
— Что, к это
му
всё идёт? Я уж лишний
раз и спрашивать
боюсь,
как там теперь
у вас на комбинате
дела. Ты, когда
прошлый
раз приезжал,
то говорил,
что, вроде,
пока держится
производство.
— Вот имен
но,
папаня,
что пока.— Что же ни
кому
теперь
не нужна
ваша ткань? Из чего одежду
то будут
шить в стране?
Чем-то хоть что-то вам там объясняют?
— Ник
то
ничего
толком
не говорит.
Всё только
по слухам.
Но мощности
сокращаются,
план снижается,
заработки
падают.
В общем,
хорошего
мало.— И что де
лать,
если закроют?
Куда вам с Лидой.
— Не зна
ем.
Я, может,
смогу
в ремонтную
мастерскую
пристроиться.
Намётки
есть через
знакомых.
Оба за
молчали,
вдыхая
свежий
воздух.
— Слу
шай,
папаня,
а чего у тебя «Восход»
в гараже
простаивает?
— Так, из
носился
мотоцикл.
— Мо
жет,
как-то попробовать
отремонтировать.
— Да ну его. Отъез
дил
своё. Хлам. Легче
новый
купить,
да только
где теперь
его купишь?
Цены заоблачные.
Пенсионерам
и вовсе
не по зубам.
Так-то я, Гоша, отвык
от мотоцикла.
Пешком
теперь
полезней.
Раньше,
правда,
выручал,
когда
за ягодой
или грибами
ездил.
Но теперь
потихоньку
пешком.
Оно ведь полезней.
Вон, видишь
перелески?
— Василий
показал
рукой
на ближние
от села сопки.
В лощинах —
березняк
вперемежку
с осиной. —
В грибные
годы там полным-
полно
подосиновиков
и подберёзовиков.
— А груз
ди?
— И груз
ди
есть. Куда же без них? В зиму идут на соленья.
Они опять по
молчали.
Будто
что-то вспомнив,
Гоша опять спросил: —
В уборной
надо две досточки
в полу поменять.
Прогнили.
— Да, ша
таются.
Всё не соберусь.
— Пос
ле
обеда
займусь?
— предложил
Гоша. — Две досточки
найдутся?