Стоянка поезда – двадцать минут
Та
ким
образом,
каждая
из сторон
волей
или неволей
изменила
свои планы
на войну
и силой
обстоятельств
была вынуждена
сойтись
с противником
именно
под Сталинградом.
Здесь настал
момент
истины,
момент
проверки
силы духа, а не только
силы оружия.
Сра
жение
под Сталинградом
делится
на две части —
оборонительную
и наступательную.
Адъютант ге
нерал-
фельдмаршала
Паулюса
писал:
«Ничего
подобного
мы никогда
не видели.
Советские
войска
сражались
за каждую
пядь земли,
население
Сталинграда
проявляло
исключительное
мужество
и взялось
за оружие».
Русский
дух выдержал
противоборство
с немецким
духом.
Теперь
дело было за русским
умением
побеждать.
К но
ябрю
Жуков
подготовил
новый
танковый
удар. 19 ноября
шесть
корпусов,
около
тысячи
танков,
прорвали
немецкий
фронт севернее
и южнее
Сталинграда,
за четыре
дня прошли
150 км и соединились
в районе
Калача.
В кольце
окружения
оказалось
более
300 тысяч
солдат
армии
Паулюса.
Танковая
армия
Гота рванулась
на подмогу,
но в 40 километрах
от Сталинграда,
на реке Мышкова,
немецкий
танковый
клин был встречен
русскими
танками
и пехотой.
Армия
Гота была отброшена.
Это был пер
вый
русский
блицкриг,
исполненный
по всем правилам
немецкой
школы.
В дальнейшем
удары
Красной
Армии
только
нарастали.
Немцы
окончательно
потеряли
стратегическую
инициативу.
Ста
линградская
битва
показала,
что русские
усвоили
уроки
немцев
и сумели
перенять
их военную
доктрину.
Причём
впервые
в мировой
военной
истории
это произошло
в ходе самой
войны».
* * *Нель
зя
назвать
русскую
зиму 1942—1943 годов
экстремально
морозной,
но для истощённого
человека
борьба
с холодом
и ветром
при отсутствии
в степи
топлива
обречена
на поражение.
Ватных
комплектов
обмундирования
хватало
не всем. Вымирание
контингента
с лихвой
удовлетворяло
потребность
в тёплой
одежде,
снимаемой
с трупов.
Однако
использование
вещей
покойников
способствовало
распространению
вшей.А мно
го
столетий
назад
тоже была зима. Войско
Александра
Македонского,
дошедшее
до Сибири,
замерзало.
Воевать
с морозами
Александр
не умел. Войско
его бежало,
подобно
тому, как бежала
армия
Наполеона
из якобы
побеждённой
Москвы.
Даже потери
у них были совершенно
одинаковыми.
Наполеон
на острове
Святой
Елены
жаловался:
«Я рассчитывал,
что буду сражаться
с людьми,
что разобью
русскую
армию.
Но я не смог победить
морозы,
голод,
смерть».
Нечто
подобное
можно
ассоциировать
и с положением
армии
Паулюса
под Сталинградом
в ноябре-
декабре
1942 года.В срав
нении
с Hugo Boss в Москве
работали
заводы
по выпуску
оборонной
продукции.
«Трёхгорная
мануфактура»,
«Красная
роза», «Парижская
коммуна»
производили
ткани
для обмундирования,
шинельное
сукно,
парашютный
шёлк, армейскую
обувь.Од
нажды
немецкие
снабженцы
вместо
еды сбросили
в контейнере
женские
норковые
шубы запертым
в «кровавом
котле»
частям.
— Пус
ть
заберут
всё! — бился
в диком
истеричном
хохоте,
охваченный
истерикой,
обезумевший
майор-
тыловик
в Управлении
вещевого
снабжения. —
Да помогут
нашим
доблестным
рыцарям
сладкие
воспоминания
о фрау и фройлен
сокрушить
неистовых
большевиков!
!!А «доб
лестные
рыцари»,
закутавшись
в шинели,
снятые
с погибших,
и прижавшись
друг к другу,
чтобы
как-то согреться,
в минуты
затишья
от обстрелов
русских,
пытались
не думать
о еде, которая
навязчиво
грезилась
в воспоминаниях.
Обед: какао,
приготовленное
на молоке,
хрустящие
хлебцы,
сливочное
масло,
гороховый
суп, жареная
телятина,
пакетик
сыра, кусочек
сахара,
изюм и каждому
по десять
сигарет.
Ужин: чай и пудинг,
хлеб и яблочное
повидло,
гуляш,
сыр, по 20 египетских
сигарет.
После
ужина
можно
было развлечься
картёжной
игрой
в «скат». Слышался
ужасающий
рокот,
возвращая
немцев
в реальную
действительность.
Рокот
нарастал,
летели
ракеты
после
залпа
русских
«катюш».
Надо зарываться
подальше
в щебень
и песок,
прятаться
в дверные
проёмы
за оплавленные
кирпичные
стены…
* * *…Судя по пись
му,
полученному
старым
Янселем
и его женой
Луизой
от внука
Гельмута,
которого
мобилизовали
на Восточный
фронт в конце
августа
42-го, он сразу же
угодил
в самое
пекло —
в Сталинград.
Старики
не знали
и не могли
знать или даже догадываться,
что в Сталинграде
уже не первый
месяц
воюет
приятель,
правда,
постарше
на два года Гельмута —
Генрих.
Племянник
известного
фабриканта
из компании
Hugo Boss… Уж если тот не смог уберечь
от отправки
на войну
своего
племянника,
то, что могли
сделать
старый
Янсель
со своей
старой
Луизой?
Да, Генрих
Беккер
был племянником
фабриканта
Ройзена
Рейнера,
который
в канун
Нового
1941 года получил
отказ
на пошив
тёплого
верхнего
обмундирования
для сухопутных
частей
германской
армии.
Эта информация
не была даже засекречена.
Потому
люди, входившие
в окружение
Рейнера,
догадывались,
что возможная
скорая
военная
кампания
на восток
продлится
совсем
недолго,
уложившись
в тёплое
время
года. Но прошло
около
полутора
лет, и на фабрику
посыпались
заявки,
обязывающие
в предельно
сжатые
сроки
выпустить
большие
партии
зимнего
обмундирования.
Что бы это значило?
Господин
Рейнер
неглупый
человек.
Это значило,
что германские
войска
основательно
увязли
на Восточном
фронте.
Видимо,
в планах
вермахта
что-то пошло
не так. Поэтому,
как скоро
вернётся
племянник
домой,
предположить
невозможно.
Рейнер
считал
себя реалистом:
и вернётся ли
вообще?
Но эту мысль
он всячески
гнал из головы.
Шёл ноябрь
1942 года. От Генриха
давно
нет писем,
и это особенно
удручало.
Правда,
делопроизводитель
конторы
Рейнера
получил
на днях весточку,
неведомо
какими
путями
дошедшую
из русского
Сталинграда,
от своего
младшего
брата.
Тот сообщал:
«Мы надеялись,
что до Рождества
вернёмся
в Германию,
что Сталинград
в наших
руках.
Какое
великое
заблуждение!
Этот город
превратил
нас в толпу
бесчувственных
мертвецов!
Сталинград —
это ад! Русские
не похожи
на людей,
они сделаны
из железа,
они не знают
усталости,
не ведают
страха.
Матросы
на лютом
морозе
идут в атаку
в тельняшках.
Физически
и духовно
один русский
солдат
сильнее
целой
нашей
роты… На улице
страшный
холод.
Русская
зима вступает
в свои права.
Солдаты
плохо
одеты.
Мы носим
в этот ужасный
мороз
пилотки
и всё обмундирование
у нас летнее.
Каждый
день приносит
нам большие
жертвы.
Я думаю,
что каждый
немецкий
солдат
найдёт
здесь себе могилу.
Эти снежные
бури и необъятные
поля, занесённые
снегом,
наводят
на меня смертельный
ужас. Русских
победить
невозможно.
Нам осталось
пройти
до Волги
всего
один километр,
но мы никак
не можем
его пройти.
Мы воюем
за этот километр
дольше,
чем за всю Францию,
но русские
стоят,
словно
каменные
глыбы».