Стоянка поезда – двадцать минут
18
Пос
ле
вчерашней
экскурсии
по городу
и ужина
в ресторане
Генрих,
проснувшись
утром,
к удивлению,
не почувствовал
ни малейшей
усталости.
Наоборот,
он ощутил
необычайный
прилив
свежести,
причём
не только
физической,
которая
по обыкновению
наступает
обычно
после
утренней
зарядки
и контрастного
душа, но и свежести
душевной.
И это было чрезвычайно
кстати,
поскольку
сегодня
после
пополудни
предстоял
телефонный
сеанс
связи
с Вилли.
У того истекает
срок пребывания
во Владивостоке.
У его приятеля
Густава
тоже. В компании
«Аэрофлота»
куплены
билеты
на самолет
рейсом
Владивосток-
Москва.
Так что пора готовиться,
как говорят
у русских,
к встречинам.
Подумав
о скором
возвращении
Вилли,
Генрих
поймал
себя на мысли,
что немного
чем-то огорчён.
В закрайках
души что-то защемило.
Вскользь,
но все-таки подумалось
о том, что теперь,
возможно,
встречаться
с Катериной,
милой
русской
дамой,
станет
проблематичнее
и сложнее.
На первых
порах,
конечно,
всё может
происходить,
как и прежде,
как это было на протяжении
последних
трёх недель.
От этого
времени,
проведённого
рядом
с Катериной,
оставалось
ощущение
радости.
И радости
и грусти
одновременно,
потому
что пребывание
этой женщины
в Германии,
надо понимать,
не безгранично.
Скоро
ей возвращаться
домой,
хотя намекала
пару раз в дружеской
доверительной
беседе,
что шеф начал
поговаривать
об открытии
постоянного
представительства
фирмы
на территории
Германии.
Но останется ли
таким
местом
город
Лейпциг —
пока большой
вопрос.
Остаётся
только
надеяться,
что Вселенная
улыбнётся
Генриху,
и Лейпциг
станет
местом
постоянного
представительства
российской
фирмы,
в которой
Катерина
служит
переводчицей.
Так подумал
Генрих
сам о себе и сам же удивился
собственной
мысли…
Ген
рих
внимательно
следил
за происходящими
в России
процессами
по телевизору.
С этой целью он сменил
прежний
телевизор
на более
современный,
с большим
экраном.
Ген
риху
что-то подсказывало,
что сегодняшние
начинающие
российские
собственники
завтра
превратятся
в олигархов,
постепенно
прибрав
экономически
важные
объекты
и собственность
к рукам,
предварительно
растащив
по лакомым
кусочкам
государственное
достояние
страны:
от заводов
и фабрик
до недр с ценнейшими
полезными
ископаемыми.
«Рус
ские
много
пьют. Пьют, а жизни
не радуются,
как, например,
те же американцы,
которые
не пьют, но пребывают
в позитивном
состоянии.
Улыбаются
и радуются
любой
мелочи.
Если люди не радуются,
значит,
в стране
что-то не так. Американцы
счастливы,
а россияне
нет! У США слева —
Мексика,
справа —
Канада.
Они друзья. И слева,
и справа —
рыба в воде. У России —
Япония,
Китай,
Афганистан.
Много
земли,
и они не дают ни копейки», —
такие
мысли
посещали
Генриха
всякий
раз, когда
он просматривал
новости
из России.
Всё-таки, за
мечательно,
что Вилли
проехал
в одну сторону
через
всю Россию
на поезде!
Это стоило
сделать
даже ради того, чтобы
увидеть
озеро
Байкал
не с высоты
десяти
тысяч
метров
из иллюминатора
самолёта,
и то при условии,
если повезет
с погодой
и внизу
не будет
облачности,
а из вагонного
окошка.
Говорят,
что раньше,
когда
железная
дорога
пролегала
местами
почти
по берегу,
в раскрытые
окна поезда
при сильном
ветре
влетали
водяные
брызги,
оседая
на лицах
пассажиров,
очарованных
красотами
священного
озера,
по мнению
учёных,
одного
из самых
древних
пресноводных
озёр на планете.
Раз
рабатывая
тему диплома,
Вилли
часто
упоминал
Байкал,
называя
его то природной
кладовой,
то пресноводной
чашей
России.
Если в ближайшее
столетие
человечество
не изобретёт
способ
масштабного
воспроизводства
пресной
воды, одним
из немногих
спасительных
источников
станет
Байкал.
Жаль, что озеро
теряет
драгоценную
воду, уносимую
рекой
Ангарой.
Чтобы
эти потери
были менее
ощутимы,
может
быть, русским
стоило
подумать
и организовать
производство
по выпуску
байкальской
воды в пластиковых
бутылках?
В голове
Вилли
уже и бренд возник:
«Экологическая
чистота
и свежесть
природной
воды, прозрачность
бриллианта
и отличные
вкусовые
качества
из глубин
древнейшего
на планете
озера
Байкал!
»Ведь до
думались
до целлюлозно-
бумажного
комбината?
.. Выбросы
с завода
загрязняют
уникальное
озеро
с конца
50-х годов.
Ежегодно
завод
сбрасывал
в Байкал
несколько
десятков
миллионов
кубометров
плохо
очищенных
сточных вод.
«Что ка
сается
розлива
байкальской
воды в бутылки,
то, в конце-
концов,
может
наступить
время,
когда
до этого
додумается
южный
сосед
России —
предприимчивый
Китай
и вполне
успешно
займётся
этим делом…
» — делал
свои предположения
Вилли,
работая
над дипломом,
тема которого
хоть и ополитизирована,
но вполне
актуальна.
Социально-
экономический
факультет,
на котором
пятый
год обучался
молодой
человек,
обязывал
мыслить
и рассуждать
экономическими
категориями.
Сво
ими
мыслями
Вилли
часто
делился
с Генрихом.
Того же эти размышления
как-то натолкнули
на вопрос:
неужели
в будущем
земляне
будут
воевать
за пресную
воду? Генрих
вспомнил
об электричестве,
которое
экономил
на своей
вилле
в своё время
дядя Ройзен.
Кстати,
его швейные
предприятия,
как объекты
«стратегического»
значения,
были разбомблены
англичанами.
Дядя доживал
свой век в ФРГ, а Генрих
с женой
жил в ГДР. Распада
СССР дядя Ройзен
не застал.
Интересно,
как бы он это воспринял?
Он не был нацистом,
он был промышленником,
создавая
своё швейное
производство,
начав
с нуля, если не считать
пары-тройки
старых
швейных
машинок,
в которых,
по его словам,
постоянно
западали
или ломались
иголки.
Машинки
приходилось
чинить
своими
руками,
чтобы
сэкономить
лишнюю
марку
при тусклом
освещении
стеариновой
свечи.
Сломанные же
иглы не починишь,
их приходилось
закупать
по недешёвым
ценам.
Здесь-то и пригождались
сэкономленные
на ремонте
машинок
деньги…