Стоянка поезда – двадцать минут
Для кур
сантов
всех военных
училищ
в Советском
Союзе
хорошей
мотивацией
считалось
предоставление
«краснодипломникам»
права
свободного
выбора
места
службы.
Разумеется,
большинство
новоиспечённых
лейтенантов
выбирали
выше перечисленные
группы
войск,
где к тому же платили
два оклада.
Просто
фантастика!
Одна зарплата
выдавалась
на руки, вторая
поступала
на специальный
личный
счёт офицера.
Ещё в Вюн
сдорфе,
где располагался
штаб ГСВГ, лейтенант
Вячеслав
Шмель понял,
что не ошибся
в выборе.
С первых
шагов
по немецкой
земле
его поразили
три вещи: идеальная
чистота
улиц, разнообразие
товара
на любой
вкус и отсутствие
жителей
в нетрезвом
виде, несмотря
на обилие
гаштетов,
напоминающих,
по сути, наши кафе. Пиво практически
на каждом
углу и в широком
ассортименте.
Лейтенанту
вспомнилась
зачуханная
пивнушка
в городе,
где учился.
Мужикам
с «горящими
трубами»
приходилось
брать её чуть ли не штурмом
ради пары кружек
спасительного,
хотя и непременно
разбодяженного
водой,
вожделенного
напитка.
Разбавленное
пиво — советский
бренд… У лейтенанта
мелькнула
крамольная
мысль,
которую
он немедленно
погнал
прочь из головы:
«Как же так, я приехал
из страны-
победителя
и вижу такое
несоответствие…
»В од
ном
из киосков
обратил
внимание
на массу
красочных
переводных
картинок
с прелестными
женскими
лицами.
Вдруг
подумалось
о том, сколько
можно
было заработать
на этих переводках,
если взять их тут сотни
две и продать
в Союзе?
С руками
оторвут…
А вот и магазин
одежды.
Мужской
и женский
отделы.
Глаза
разбегаются.
Вот, оказывается,
где несутся
золотые
яйца для фарцовщиков
из Советского
Союза!
Особенного
расцвета
и подъёма фарцовка
в СССР достигла
тогда,
когда
Шмель учился
в военном
училище
тыла. До этого
он служил
в армии,
где был каптенармусом.
Эта должность
считалась
правой
рукой
старшины
роты. Деловая
хозяйственная
хватка
ефрейтора
позволяла
быть на короткой
ноге даже с некоторыми
офицерами
роты, которые,
случалось,
прибегали
к его услугам.
Не за спасибо,
конечно,
спасибо
в стакан
не нальёшь, но ефрейтор
Шмель в армии
и после,
в училище,
был абсолютным
трезвенником.
Бывало,
на последнем
курсе
курсанты
в увольнительной,
атаковав
пивнушку,
молясь,
чтобы
не появился
на горизонте
патруль,
прохлаждаются,
хоть и разведённым,
но холодным
пивком,
а Шмель, которому
в училище
добавили
на погоны
по второй
лычке,
сделав
младшим
сержантом,
потягивает
из бутылки
газировку,
закрыв
глаза
на однокурсников.
В училище
тыла поступать
посоветовал
тот же старшина,
который
по ночам
бессонно
размышлял,
что этак каптёрщик
и конкуренцию
скоро
составит.
«Слиш
ком
деловой, —
рассуждал
прапорщик,
слушая
безмятежный
и мерный
храпоток
жены, разметавшейся
пышным
телом
по новенькой
солдатской
простынке. —
Надо бы как-то от него отделаться.
Но как? Замутить
недостачу?
Сам в дерьмо
вляпаешься.
Парень
неглупый…
»Так и при
советовал
каптенармусу.
Мол, попробуй-
ка поступить
в училище
тыла. Это как раз твоё. Первые
азы постиг
здесь, под моим, так сказать,
чутким
руководством.
Но сам по себе имеешь
ты, ефрейтор
Шмель, хорошие
от природы
задатки
военного
хозяйственника.
Только
не обращай
внимания,
когда
кто-то где-то может
напомнить
о службе
офицера
по принципу:
«Лучше
буду сидеть
на твёрдом
ящике
с тушёнкой,
чем в мягком
кресле
истребителя».
Есть такое
мнение
по поводу
тыловиков,
имей в виду, но близко
к сердцу
не бери…Ког
да
до дембеля
в ноябре
оставалось
полгода,
Шмель написал
рапорт.
Командир
роты с замполитом
дали добро
и рапорт
пошёл
выше по инстанции,
а каптенармусу
даже разрешили,
если старшина
предоставит
свободное
время,
заниматься,
взяв необходимые
учебники
в гарнизонной
библиотеке.
Старшина
время
предоставил
с большим
удовольствием.
В июне пришёл
вызов
из училища
и через
две недели,
сдав экзамены,
каптенармус
танковой
роты Н-ского
танкового
полка
стал курсантом
высшего
военного
училища
тыла. Профессия,
вроде,
не совсем
героическая,
но героическим
артиллеристам,
танкистам,
мотострелкам
без службы
тыла никак
нельзя.
Поэтому
у командиров,
несмотря
на известное
изречение,
как правило,
в порыве
гнева,
«крыса
ты тыловая»,
имелось
обратное
представление
об этой воинской
профессии.
В Вюн
сдорфе,
в штабе
ГСВГ, при получении
назначения
в часть,
кадровик-
подполковник
с большими
залысинами,
видно,
скоро
по выслуге
на пенсию,
поинтересовался,
в каких
частях
до училища
служил
лейтенант
Шмель.— В тан
ковых,
товарищ
подполковник.
— Хо
рошо.
Туда вас и распределим.
Одну минутку.
Посмотрим
разнарядку, —
кадровик
порылся
в бумагах. —
Да. Есть место.
И дивизия
гвардейская.
Орденоносная.
Хорошее
место,
лейтенант.
— Спа
сибо!
— За что? — уди
вился
подполковник,
раскрывая
папку
и вынимая
приготовленный
бланк, в который
оставалось
вписать
необходимые
для оформления
документов
сведения.
— Все-таки свои, род
ные
войска.
— По
этому
будете
по-прежнему
носить
в петлицах
прежние
эмблемы.
У меня, кстати,
был тут один. Тоже тыловик.
Так ему подавай
голубой
околыш
и парашютики
на петлицы.
Просился
в ВДВ.— По боль
шому
счёту,
товарищ
подполковник,
тыловику
какая
разница,
где служить.
— Вот и я так счи
таю.
А тому, видите, ли,
ни танковые
траки,
ни связистские
жучки
не нравятся.
Такому
вот умнику
сама-то армия
хоть нравится?
Или по расчёту
пошёл
в училище?
Никто
ведь на аркане
не тянул
его в тыловики,
поступал бы
сразу
в Рязанское
воздушно-
десантное.
А если уж окончил
то, что окончил
и надел
погоны,
будь добр идти туда, куда командование
сочтёт
нужным.
Так ведь, лейтенант?