Невеста на ночь

— А ты хотел услышать, как уважительно относятся к тебе светила науки? Как все музеи мира от Америки до Тимбукту мечтают только об одном — финансировать твою следующую экспедицию?
Дункан пожал плечами и почувствовал, как его губы невольно растягиваются в улыбке.
— Терпеть не могу грубую лесть.
— Да неужели?
И она снова поползла вперед.
— Итак, — продолжал Дункан, — ты наняла частного детектива, чтобы выяснить, что произошло со мной с тех пор, как мы расстались?
— Нет, — отозвалась Кэйро, не останавливаясь и даже не пытаясь обернуться. — Как я уже говорила, я читала о тебе в журналах и даже в Интернете. А о том, что ты в Монтане, я узнала от твоего давнего друга.
Этого не может быть! Дункан сообщил о том, куда отправляется, только своему отцу.
— Какого?
Дрогнувшим голосом она ответила:
— От Джима Грегори.
— От Джима? — Сердце Дункана сжалось при воспоминании о друге, погибшем в Боливии при аварии самолета. — Но он умер.
Кэйро замерла, ее плечи обмякли. Она повернулась к Дункану.
— Знаю, — тихо подтвердила она. — В том самолете я сидела рядом с ним.
При свете фонаря Дункан увидел, как увлажнились ее глаза. Кэйро прикусила нижнюю губу.
— Он рассказывал о тебе незадолго до…
Дункану хотелось сказать, что ей незачем вспоминать об аварии, незачем вдаваться в подробности, если это причиняет ей душевную боль, но по опыту общения с отцом он знал: лучше дать Кэйро выговориться, не перебивая и не выказывая сочувствия.
— В самолете Джим развлекал меня разговорами, — продолжала Кэйро. Она села на пол туннеля, лицом к Дункану. — Рассказывал о Копане и о твоей экспедиции в Гондурас, даже о ваших подвигах в джунглях Колумбии.
— Какие там подвиги! — отмахнулся Дункан, стараясь поудобнее устроиться на холодной твердой земле. Ему не терпелось выбраться из туннеля, но слова Кэйро остановили его.
— Джим объяснил, что поездку в Колумбию задумал ты. И что из вас двоих ты был главным генератором идей.
— Он тоже внес свою лепту.
— Если верить ему, дело обстояло иначе. А еще, — улыбка осветила ее лицо, — он сказал, что такого полоумного чудака, как ты, еще никогда не встречал.
— И ты согласилась с ним.
Кэйро уставилась в пол.
— Я не сказала ему, что знакома с тобой.
Значит, из болтливой девчушки она превратилась в весьма скрытную особу.
— Почему?
— Мне хотелось послушать его, а если бы он знал, что мы с тобой когда-то были женаты, то попытался бы приукрасить истину.
— Думаю, его рассказы и без того были приукрашены. Нам с Джимом было о чем вспомнить.
Кэйро вскинула голову, их взгляды встретились.
— И о женщинах тоже?
Дункан не собирался затрагивать эту тему и сообщать Кэйро, что за последние пять лет у него было несколько мимолетных, ни к чему не обязывающих романов. Он ответил уклончиво:
— Мы вдвоем совершили несколько экспедиций. Несколько раз мы попадали в серьезные переделки, выбирались из них, а потом наши пути разошлись. Он рассказывал тебе об этом?
— Он объяснил, что ты предложил ему искать неизвестно что в Монтане, а он ответил, что ты совсем помешался на приключениях. — Кэйро усмехнулась. — Правда, Джим выразился иначе, гораздо энергичнее.
Дункан засмеялся:
— Да, это он умел.
— Потому и понравился мне.
— Джима все любили. — Он припомнил душную ночь в Гватемале, когда они с Джимом попивали вино и смеялись. — Незадолго до гибели у него появилась новая подружка, — добавил он. По описанию Джима, девушка с крепкой попкой, большой грудью и жаркими губами. Дункан невольно перевел взгляд на тело Кэйро и вспомнил, какой она была в их брачную ночь. Внезапно у него пересохло в горле. — Случайно, не про тебя он говорил?
Кэйро покачала головой, и Дункан не сдержал вздох облегчения.
— Джим сидел с краю, а его подруга Анжелика по другую сторону от прохода. — Кэйро снова прикусила губу. — Господи, как это было ужасно! Джим погиб, Анжелика погибла, а вместе с ними вся моя группа и пилот. — Она прерывисто вздохнула. — Мне следовало заметить, что от пилота несет перегаром, следовало отказаться от его услуг, но мой постоянный пилот куда-то исчез, а больше никого не удалось найти. Надо было отменить полет в последнюю минуту, но мы уже настроились, а потом появились Джим и Анжелика и спросили, не найдется ли в самолете два свободных места…
 
Дункан приложил ладонь к ее щеке и почувствовал на ней влагу.
— Не вини себя, Кэйро.
— Больше мне некого винить. Меня замучили судебными исками. Страховая компания повысила взносы, выплаты отменили бы вообще, если бы не моя настойчивость. Ценой одной моей глупой, нелепой ошибки стали жизни восемнадцати человек, моему бизнесу грозит полный крах!
— Поэтому ты и решила предложить мне работу гида?
Кэйро метнула в него взгляд из-под намокших, слипшихся ресниц.
— В то время идея показалась мне блестящей.
На миг Дункан решил, что Кэйро выдумала всю эту историю, лишь бы переубедить его. И расплакалась тоже с умыслом. Но тут он заметил, как она дрожит, и понял, что она говорит чистую правду.
— Ты действительно нужен мне, Дункан.
Он вспомнил о расторжении брака и о том, как Кэйро игнорировала все его попытки связаться с ней. А еще о золотом городе, о длительных поисках, о будущем великом открытии. Он еще раз взглянул в глаза Кэйро, умоляющие его принять предложение, и покачал головой:
— Я уже дал ответ.
— Знаю, но у тебя есть одна скверная привычка: говорить одно, а делать совсем другое.
— Только не на этот раз.
Она недоверчиво улыбнулась. Дункан и сам не верил себе.
Кэйро протиснулась между валунами, преграждавшими путь в пещеру, и вышла на свежий вечерний воздух. Она сделала глубокий, продолжительный вздох, втянула аромат сосен и полыни, которой порос каменистый склон. На необозримом голубом небе виднелось несколько пушистых облаков, отбрасывающих тени на золотистую от летнего солнца прерию.
— Как здесь красиво! — сказала Кэйро подошедшему Дункану, который сразу принялся маскировать вход в пещеру охапкой полыни. — Теперь я понимаю, что привлекло тебя сюда.
Он встал рядом с ней, и на миг обоим показалось, что они стоят на вершине пирамиды, над раскаленными песками.
— А ты хотел бы когда-нибудь вернуться в Египет? — спросила Кэйро.
— Когда-нибудь — пожалуй, да, но с годами у меня появились новые увлечения.
— Какие? Сталактиты и сталагмиты?
— Может быть.
— Вижу, ты не намерен объяснять, чем ты здесь занимаешься.
— Если я объясню, ты захочешь остаться здесь. — Он усмехнулся. — А мы оба знаем: ни к чему хорошему это не приведет.
— Тебе не терпится отделаться от меня?
— Мне не терпится вернуться к работе.
Упрямец! Болван! За пять лет он ничуть не изменился. Круто развернувшись, Кэйро торопливо зашагала вниз по склону. Как ей могло прийти в голову, что Дункан согласится поработать гидом, постарается помочь ей? Напрасно она приехала сюда: идея с самого начала была безумной.
— Сбавь шаг, Кэйро, — окликнул ее Дункан, — иначе поскользнешься и упадешь.
Как ни странно, он не утратил стремления оберегать ее. Если бы он проявил такую же заботу о Дилане, Кэйро простила бы ему все. Но с какой стати Дункан будет опекать Дилана? Откуда ему знать, как следует обращаться с одаренным ребенком, четырехлетним мальчуганом с коэффициентом умственного развития, близким к гениальности? С ребенком, с которым хлопот не оберешься?
— Ты слышишь меня, Кэйро? Осторожнее!
Она слышала его, но смутно, поглощенная множеством своих мыслей, охваченная чувством вины за то, что Дункан не подозревает о существовании Дилана. По крайней мере она могла бы послать Дункану открытку, какие рассылала родным Фиби, или пригласить на один из четырех дней рождения мальчика. Но Кэйро ничего не отправила бывшему мужу. И ни разу не позвонила ему.
Господи, что же ей делать, если Дункан, узнав правду, попытается отнять у нее Дилана?