Лик смерти

— Сара, что произошло?
Шестилетняя девчушка вздохнула так тяжело, словно на ее плечах покоилась вся мировая скорбь, и этот вздох привел молодую женщину в смятение.
— Дэннис ночью пришел к Терезе. Он делал с ней нехорошее. Он сказал, что через несколько лет придет навестить и меня. — Личико Сары сморщилось от плача. — Тереза сказала, что она этого не допустит. Вот почему она убила Дэнниса! Из-за меня-а-а-а!
Сара бросилась к Кэтти, зарыдала у нее на руках. Кэтти замерла. Она была не замужем и не знала, как обращаться с детьми, вдобавок ее воспитал отец, не склонный открыто выражать свои чувства.
«Обними ее, дурочка!» Кэтти обвила девочку руками, и Сара заплакала еще сильнее. «А теперь скажи ей что-нибудь!»
— Ш-ш-ш… Все хорошо! Все будет хорошо, Сара!
«А может, отец правильно делал, что нечасто хвалил и утешал меня?» — мелькнуло у Кэтти. Она была почти уверена, что сказанные слова — неправда. Она сильно сомневалась, что когда-нибудь все будет хорошо.
Рыдания потихонечку стихли. Сара только хлюпала носом, и Кэтти, оставив ее одну, отправилась к Нику Роллинсу, следователю по этому делу.
— Девчонка так сказала?
— Да, сэр. Она сказала, что Дэннис Паркер, приемный отец, которого убили, наведывался к Терезе ночью.
— Черт меня возьми совсем! — воскликнул Роллинс и покачал головой. — Ну, если это подтвердится, тогда и последствия для Терезы будут другими. Если Паркер насиловал ее и грозил то же самое сделать с твоей девчушкой… — Роллинс пожал плечами. — Тогда ее не посадят за убийство.
Они стояли и смотрели, как женщины-служащие выводят Терезу из дома в наручниках. Опустив голову, Тереза шла, как призрак, закованный в цепи.
— Что прикажете делать?
— Посиди пока с малышкой. Сюда уже едут из социальной службы.
— Есть, сэр.
Кэтти наблюдала за тем, как Терезе помогли забраться на заднее сиденье полицейской машины. Потом молодая женщина взглянула на свой собственный автомобиль. Там сидела Сара и широко раскрытыми, невидящими глазами смотрела в ночь сквозь лобовое стекло.
Кэтти вернулась к Саре, и они вместе стали ждать представительницу социальной службы. Роллинс взял у Сары показания. Он говорил с малышкой ласково, и Кэтти была ему очень признательна.
— Кэтти? — позвала Сара, нарушив тишину.
— Да?
— Ты ведь не поверила мне, когда я рассказывала о человеке, который приходил ко мне в дом?
Почувствовав неловкость, Кэтти поежилась. «Что же мне теперь делать?»
— Я сомневалась, верить тебе или нет, Сара. Ты была… так расстроена!
Сара пристально посмотрела ей в глаза.
— Но ты рассказала об этом другим полицейским?
— Да-да! Конечно!
— И они не поверили?
Кэтти снова поежилась.
— Не поверили.
— Почему? Они думали, я вру?
— Нет-нет. Совсем не так. Просто… они не нашли ничего, что указывало бы на присутствие в доме другого человека… Порой, когда случаются несчастья, люди… люди могут что-нибудь перепутать. И не только дети, даже взрослые. Вот они и подумали… что ты не врешь, а просто запуталась.
Сара вновь уставилась сквозь ветровое стекло.
— Неправда, я ничего не перепутала. Но это не важно, злая тетенька уже приехала.
Кэтти обратила внимание на увядающую даму средних лет, которая шла по направлению к ним.
— Злая?
Сара кивнула:
— Тереза сказала, что она исчадие ада.
Кэтти уставилась на малышку.
Еще вчера она не обратила бы внимания на такое утверждение. А сегодня? «Девочка, которая убила растлителя малолетних, чтобы спасти Сару, называла эту женщину исчадием ада».
— Сара, посмотри на меня.
Малышка повернулась.
— Не потеряй мою карточку и звони мне всегда, когда я буду тебе нужна, — сказала Кэтти, кивнув в сторону Карен Уотсон. — Договорились?
— Хорошо.
«И это все, да? Все, что ты собираешься сделать для нее?» Неизменный ответ не заставил себя ждать, ответ, который всегда помогал Кэтти выходить из ситуаций, требующих больше участия, чем она могла предложить: «Пока все».
Кэтти уже привыкла не обращать внимания на свою неловкость. Однако признавала, что виноват в этом не только ее старый добрый отец.
 
Карен помогла Саре упаковать одежду и обувь. Она вела себя очень мило. И Сара поняла почему: вокруг было полно народу. Как только они останутся одни, Карен обязательно превратится в злючку.
И действительно, стоило им отъехать от дома Паркеров, как Сара вновь почувствовала на себе раздраженный взгляд Карен. Малышке было уже все равно. Она слишком устала.
— Испортить такое прибыльное дело! — ворчала Карен. — Можно подумать, у тебя большой выбор. Ну, на этот раз увидишь, что случится, если не сможешь поладить со всеми.
Сара не имела ни малейшего представления, о чем говорит Карен. О чем-то плохом. Но она была слишком несчастной, чтобы бояться. «Тереза! Тереза! Почему, почему, почему? Ты должна была мне сказать. Ведь мы сестры. А теперь я одна, совсем одна».
Они подъехали к большому одноэтажному зданию из серого бетона, окруженному забором.
— Вот мы и прибыли, принцесса, — сказала Карен. — Это приют, и ты останешься здесь до тех пор, пока я не найду тебе другую приемную семью.
Они подошли к регистратуре.
Уставшая женщина лет сорока пяти, завидев их, встала. Это была невероятно, нечеловечески тощая брюнетка, Сара таких еще не видела. Карен протянула женщине документы:
— Сара Лэнгстром.
Женщина тщательно изучила бумаги и, взглянув на Сару, кивнула Карен:
— Все в порядке.
— Увидимся, принцесса, — бросила Карен и удалилась.
— Привет, Сара, — сказала женщина. — Меня зовут Дженет. Сейчас я отведу тебя к твоей кровати, а завтра утром покажу весь дом, договорились?
Сара кивнула. «Все равно. Мне уже все равно. Лишь бы уснуть».
— Пойдем сюда, — сказала Дженет.
И Сара последовала за ней по коридору сквозь вереницу закрытых дверей. Стены были выкрашены зеленой краской, а пол выстлан линолеумом. Этот дом ничем не отличался от остальных изношенных, переполненных и не имеющих достаточной финансовой поддержки государственных учреждений. Очередной коридор, в котором они оказались, тоже изобиловал дверьми. Дженет остановилась напротив одной из них.
— Ш-ш-ш, — прошипела она, прижав палец к губам. — Все уже спят.
Дженет слегка приоткрыла дверь, чтобы воспользоваться светом из коридора, и Сара увидела большую, довольно опрятную комнату, в которой стояло шесть двухъярусных металлических кроватей. На них спали девочки разных возрастов.
— Иди сюда, — прошептала Дженет, указав на одну из них. — Нижняя койка твоя. Туалет в коридоре. Тебе туда не надо?
Сара покачала головой:
— Нет, спасибо. Я очень устала.
— Ну, тогда ложись спать. Увидимся утром.
Дженет подождала, пока Сара залезет под одеяло. Дверь захлопнулась, и стало темно. Сара не боялась темноты, она захотела в ней раствориться.
У нее не было ни сил, ни желания думать о Терезе, Дэннисе, о крови, о Незнакомце или о своем одиночестве. Ей хотелось закрыть глаза и увидеть лишь черный цвет. Однако едва она начала засыпать, как чья-то рука схватила ее за горло. Задыхаясь, Сара открыла глаза.
— Тихо, — прошептал чей-то голос.
Голос принадлежал девочке, очень сильной. Ее рука была жесткой, как тиски.
— Меня зовут Кристен. Я здесь главная. Как скажу, так и будет, и точка. Догоняешь?
Кристен ослабила свою хватку. Сара закашлялась.
— Почему? — спросила она, как только смогла дышать.
— Что почему?
— Почему я должна делать то, что ты говоришь?
И вновь в темноте появилась рука и сильно ударила Сару по голове.
— Потому что я сильней! Увидимся утром.
Тень удалилась. Саре было очень больно. Такой одинокой она себя еще не чувствовала никогда. «Да, только знаешь что?» — «Что?» — «По крайней мере ты больше не плакса!» И Сара осознала: так и есть. Далеко не обиду она чувствовала в этот момент, а самый настоящий гнев.