Кареглазая моя (ЛП)
меня, неистово лаская влажную пульсирующую плоть. Я напряглась всем телом, чтобы
удержать это ощущение, вобрать в себя наслаждение.
Всем своим весом Джо навалился на меня и развел мои ноги своими. Задыхаясь, я едва
смогла выдавить несколько слов... «У нас нет защиты, нам нужно что-нибудь...»... Он
успокоил меня хриплым шепотом, потянулся к прикроватному столику за своим
бумажником – я даже не заметила, когда он его туда положил. Услышала, как разрывается
фольга. На миг отвлекшись, удивилась, когда он успел, как умудрился...
Все мысли улетучились, стоило почувствовать давление его плоти, неспешные движения, тесное вращение. Джо скользнул в меня медленным, но мощным толчком, одно ощущение
расцветало вслед за другим, горячее, сладкое и сводящее с ума. Я вскрикнула.
– Ш-ш-ш... – шепнул мне Джо на ухо.
Он просунул руку мне под бедра, приподнимая. Каждым движении он словно ласкал меня
своим телом, волоски на его груди дразнили мою грудь. Никогда я не ощущала столько
всего сразу. Каждый миг между ударами сердца и вдохами заполнялся первобытным
удовольствием, пока я уже больше ничего не видела и не слышала. Разрядка отозвалась
наслаждением в каждой мышце, нарастая, пока я не содрогнулась в длинных,
растекающихся чистым экстазом конвульсиях. Крепко обнимая меня и прерывисто ловя
ртом воздух, Джо последовал за мной. Он целовал мне шею и плечи, нежно гладил
руками. Провел пальцами по животу вниз, между ног, к тому месту, где наша плоть
соединялась, и я почувствовала его сокровенные ласки, то, как он поддразнивал, едва
касаясь средоточия желания. Изумленно застонав, я погрузилась в чувственную тьму, где
не было ни мыслей, ни прошлого, ни будущего, только наслаждение, такое мощное, что я
извивалась в бессильном экстазе.
Утром я проснулась одна, с легкой болью, оставшейся от вторжения чужого тела в мое –
едва заметное жжение кожи, которую целовали и целовали, и чувствительное натяжение
внутренней части бедер.
Я не знала, что и думать про свое поведение.
Джо, уходя, почти ничего не сказал, если не считать обязательного «я позвоню».
Обещание, которое никто никогда не выполняет.
Я напомнила себе, что имею право переспать с кем захочу, даже с незнакомцем. Нет
оснований себя осуждать или чувствовать вину.
И все же... Казалось, будто у меня что-то отняли, только я не представляла ни что это, ни
как это вернуть. И чувствовала, что уже никогда не буду прежней.
На глаза навернулись слезы, и я, неровно вздохнув, промокнула их простыней.
Затем сильно надавила на глаза.
– Ты в порядке, – прошептала я. – Все в порядке.
Когда я откинулась на влажную подушку, то вспомнила, как в начальной школе для
научного проекта мы изучали бабочек. Под микроскопом было заметно, что их крылья
покрыты мельчайшими чешуйками, похожими на перья или черепицу крыши.
Учитель объяснил, что, если прикоснуться к крылу бабочки, часть чешуек отпадет и
никогда больше не отрастет. У некоторых бабочек были открытые, прозрачные на свету, участки на крыльях. Но даже такие бабочки, без чешуек, могли летать.
Значит, и я все это переживу.
Глава 6
Перевод - Annabelle
Редактирование - Nadin-Z
Иллюстрации – Кристюша
Всю долгую дорогу домой мы с Софией разговаривали о свадьбе Кендриков, вновь и
вновь обсуждая каждую деталь. Я старалась поддерживать легкий настрой, время от
времени заставляя себя смеяться. На вопрос Софии, было ли у меня что-нибудь с Джо
Тревисом, я ответила:
– Нет, но я дала ему свой номер. Возможно, он как-нибудь позвонит.
По ее быстрому, испытующему взгляду я поняла, что она не до конца мне поверила.
Когда София подключила сотовый к магнитоле и поставила веселую техасско-
мексиканскую песню, я наконец-то позволила себе задуматься о прошлой ночи и
попыталась понять, откуда взялись беспокойство и чувство вины. Возможно, все оттого, что случайная связь – это так на меня не похоже... но, раз уж я это сделала, значит, все-
таки похоже.
На новую меня.
Почувствовав зарождение паники, я усилием воли ее подавила.
Мысленно вернувшись к нашему с Брайаном знакомству, я постаралась вспомнить,
сколько ждала перед тем, как с ним переспать. По крайней мере, два месяца. Не имея
никакого желания подобно матери метаться от одного мужчины к другому, я не торопилась
с близостью. Секс должен был случиться на моих условиях, с границами, установленными
мной. Брайан все понимал, не торопил меня, был согласен подождать, пока я не буду
готова.
Мы познакомились через общих друзей на вечеринке, которая проходила в саду скульптур
в Мете. И сразу почувствовали себя друг с другом так легко, так свободно нашли общий
язык, что наши друзья, смеясь, обвинили нас в том, будто мы уже знакомы. В то время нам
обоим было по двадцати одному году, оба были полны амбиций и энергии и только что
переехали из других городов – я из Далласа, Брайан из Бостона.
Никогда в жизни я не была так счастлива, как в первый год в Нью-Йорке, городе, который
постоянно заставлял меня ожидать чего-то великого или, по крайней мере, интересного за
каждым углом. Меня, привыкшую к неторопливому, словно изнуренному солнцем, ритму
жизни Техаса, где из-за жары все берегут силы, осенняя прохлада и жизненная энергия
Манхэттена словно возродила. «Твое место здесь», – казалось, кричал мне город
сигналами разноцветных такси, скрипами и бряцанием строительных машин, мелодиями
уличных музыкантов и баров, громыханием метро... Я была там, где кипела жизнь.
Я легко нашла друзей, нескольких девушек, которые в свободное время занимались
волонтерской работой, ходили по клубам, брали уроки иностранных языков, танцев,
тенниса и тому подобного. Страсть жителей Манхэттена к самосовершенствованию была
заразительна, и вскоре я обнаружила, что записываюсь в клубы и на уроки, стараясь с
пользой провести каждую минуту.
Оглядываясь назад, я иногда задавалась вопросом, насколько моя влюбленность в Нью-
Йорк усилила мою влюбленность в Брайана. Встреть я его в другом городе, не уверена, что мы бы пробыли вместе так долго. Он был хорошим, внимательным в постели
любовником, но из-за особенностей работы на Уолл-стрит трудился по шестнадцать часов
в сутки и был вечно озабочен числом занятых в несельскохозяйственной сфере или тем, что творилось в Блумберге в час ночи. Всегда уставший и рассеянный, Брайан употреблял
алкоголь, снимая стресс, что не лучшим образом сказывалось на нашей личной жизни. Но
даже в начале наших отношений я никогда не испытывала ничего, что хотя бы отдаленно
напоминало прошлую ночь.
С Джо я была совершенно другим человеком. Но я не готова была стать этим совершенно
другим человеком – слишком уж привыкла быть женщиной, которую Брайан Паломер
бросил у алтаря. И просто не представляла, что произойдет, если я расстанусь с этой своей
сущностью. Мне было страшно даже вообразить возможные варианты. Я лишь знала, что
никогда больше ни один мужчина не ранит меня так, как Брайан, и я – единственная, кто
может уберечь себя от подобной участи.
Позже этой ночью, когда я сидела с книгой в постели, на прикроватной тумбочке зазвонил
и завибрировал сотовый телефон.
Увидев номер Джо, я задержала дыхание.
Боже мой. Он говорил правду, когда обещал позвонить.
Мое сердце болезненно колотилось, грудь стеснило так, будто ее стянули миллионом
резинок. Я зажала уши, закрыла глаза и не реагировала на настойчиво игравшую мелодию.
Выждала, пока звон прекратился. Я не могла с ним разговаривать – не представляла, что, черт возьми, сказать. Познав его в библейском смысле, я все же совсем его не знала.
Хоть спать с Джо и было безумным наслаждением, повторения я не хотела. Для этого же