Ненужная дочь фермера
Теона Рэй
Ненужная дочь фермера
ГЛАВА 1
Я не успела уйти. Ириг вернулся раньше, чем должен был, и застал меня с чемоданом в руках.
В темных, налитых кровью глазах мужа сверкала ярость. Бежать мне некуда: за спиной окно, но спрыгнуть со второго этажа и сломать ноги было бы глупо. Впереди Ириг – пьяный, как и каждый день последнего месяца.
В нашей крошечной спальне было так мало места, что муж мог сделать всего один шаг и оказаться вплотную ко мне. Но он ждал, наслаждался моим страхом. Ему доставляло удовольствие видеть меня такой – испуганной, растерянной.
Я с ноющей тоской вспоминала его добрую улыбку. Ириг был нежен и ласков когда-то давно, будто в другой жизни. Теперь он стал зверем. Или же просто одним из тех уродов, кто из раза в раз самоутверждается за счет слабой женщины.
Сердце билось в груди загнанной птицей, но я двинулась к Иригу. Собиралась спуститься в гостиную, выбежать из дома и больше никогда не возвращаться.
Давно нужно было так сделать, но сил на это хватило только сегодня.
– Уходишь? – заплетающимся языком еле внятно спросил Ириг.
Я с сожалением осмотрела его помятое лицо, недавно появившийся синяк под глазом, заработанный на одной из попоек, и стиснула зубы. Скажу ему, что ухожу насовсем, и беды не миновать.
– Принесу тебе воды. Выглядишь неважно, – тихо ответила я.
Муж больно стиснул мое плечо. Я с трудом сдержала стон. В голове билась только одна мысль: “Терпи. Уснет, и ты уйдешь, просто подожди”.
– Отпусти меня, – попросила я дрожащим голосом. – Я принесу воды, и мы поговорим, ладно?
– Сначала ты расскажешь мне, – Ириг шагнул влево, перекрывая проход, – какого черта наш сосед делал здесь сегодня утром? Когда я уходил на работу, ты сказала, что весь день будешь заниматься огородом. Тверк сообщил мне, что видел, как Харон зашел в наш дом, а вышел спустя только час!
– Поговорить заходил. Мы обсудили новый сорт томатов, и еще он просил заглянуть к нему на днях, проверить здоровье теленка. Харону семьдесят, не думаешь же ты, что у нас с ним что-то есть? Ты не впервые намекаешь на это, и мне надоели твои подозрения.
– Я этого не говорил, – прорычал Ириг, – а вот ты…
Его пальцы сильнее впились в мое плечо, наверняка оставляя синяк. Еще недавно муж не позволял себе делать мне больно. Я отчетливо помнила его ласковые поглаживания и нежный голос, но сейчас это были лишь воспоминания.
– Пусти! – я толкнула Ирига, и он пошатнулся, а я сумела выпрыгнуть из комнаты. До лестницы шаг, всего один шаг.
Ириг оказался проворнее. Схватил меня за волосы, толкнул к стене. Из моих глаз брызнули слезы от обиды и боли. Я могла кричать сколько угодно, но никто не услышит.
– Ты сейчас же расскажешь мне, – мужчина вытащил ремень с тяжелой пряжкой из своих брюк и замахнулся, – что у тебя с Хароном?!
– Ничего! – взвизгнула я в отчаянии.
В некогда красивых глазах любимого мужчины я увидела свое перепуганное отражение, в котором саму себя не узнала. Бледное лицо, потухший взгляд. Разве такой я была, когда выходила за Ирига?
– Что случилось с тобой? – срывающимся голосом спросила я и проглотила ком, вставший в горле. – Я не виновата в том, что мы потеряли ребенка. Никто не виноват, Ириг. Мы должны быть вместе в это сложное время, а не порознь. Не нужно пить алкоголь, чтобы заглушить отчаяние. Мы справимся с этим! Вернись, прошу. Я боюсь тебя, разве не видишь?
Ни один мускул на его лице не дрогнул.
Передо мной был уже не тот Ириг, которого я полюбила, и мне стоило с этим смириться. Когда мы лишились самого дорогого, что имели, я нашла свое утешение в одиночестве и покое, а муж – в бутылке.
Пряжка ремня блеснула в тусклом свете лампы, металлический квадратик со свистом рассек воздух и обжег мою щеку.
С губ сорвался крик. Я машинально прижала ладонь к щеке и зря – муж замахнулся снова. Удар пряжкой на этот раз пришелся по кисти. От боли потемнело в глазах.
Ириг кричал что-то о Хароне и нашей нерожденной дочери. Называл меня бродяжкой, которую он приютил из жалости. Тыкал мне в лицо грязным пальцем, дышал на меня перегаром.
Я слышала голос мужа как сквозь толщу воды и уже не пыталась оправдаться. Говорить что-либо не было смысла, Ириг все равно не услышит и не поймет.
Тряхнула головой, прогоняя туман перед глазами и звон в ушах. Пальцы почти не двигались от боли, на светлой коже появился темный орел – изображение птицы было выковано на пряжке.
На негнущихся ногах двинулась к лестнице.
– Сюда иди! – зарычал Ириг и дернулся в мою сторону, но схватился пальцами за воздух – я успела отпрыгнуть и зацепиться за перила.
Муж потерял равновесие и не удержался на лестничной ступени. Полетел вниз, с глухим стуком покатился по лестнице и распластался на темном деревянном полу.
Паника охватила меня спустя мгновение.
– Ириг? – хрипло позвала я.
Крепче стиснула перила руками. Боль в кисти от удара уже не чувствовалась, и даже рассеченная щека не давала о себе знать.
– Ириг?!
Тишина в ответ сводила с ума. Стеклянный взгляд мужчины застыл на потолке, а рот все еще был открыт в теперь уже безмолвном крике: “Что у тебя с Хароном?!”
На ватных ногах я преодолела лестницу. Упала на колени перед мужем, судорожно погладила его по груди.
– Очнись, Ириг!
Пульс. Где у человека пульс?! Ладонями я шарила по шее, запястьям. Прижалась ухом к груди, ожидая услышать биение сердце.
Ириг не дышал, не шевелился, не реагировал на мой крик. За окнами стояла ночная темень, и в отражении стекол я видела свое перекошенное от ужаса лицо.
Заныла разбитая рука. Шок постепенно начинал проходить.
Я долго сидела у тела, растерянно осматривая гостиную нашего уютного жилища. Дом был небольшим, но двухэтажным и с тремя комнатами.
Что, если спрятать Ирига в одной из них?
Вдохнула и медленно выдохнула, успокаиваясь. Сердце постепенно перестало бешено колотиться, застучало размеренно и ровно.
Наверное, нужно отправить письмо в полицию и во всем признаться?
Взглядом вернулась к начинающему синеть лицу Ирига. Я любила его. Этого человека я правда любила, но в последнее время его словно подменили…
Заслужил ли он смерти? Не заслужил.
А я не заслужила наказания.
– Я не хотела, чтобы ты… так… – всхлипнула, дрожащими пальцами вытирая слезы. – Это случайность, глупая и страшная, но случайность…
За окном сверкнул столб света. Грохоча колесами, по улице прокатился паровой кэб.
Я метнулась к входной двери, задвинула засов и на всякий случай закрыла щеколду. Чтобы никто не вошел и не увидел…
Обернулась к Иригу. Он лежал без малейшего движения, и сколько бы я ни сверлила бездыханное тело взглядом в надежде, что вот-вот грудь поднимется, муж хрипло вздохнет и попытается встать, ничего не происходило.
Наверное, в тот момент я еще не осознавала, что натворила. Может быть, если бы смерть Ирига была не случайной, а подстроенной, я бы знала, что делать. Обратилась бы в полицию, сдалась, понесла наказание.
Сейчас же я носилась по дому, не чувствуя ног. Собирала монеты и купюры, рассованные по углам – так мы копили деньги и берегли их от воришек.
За первые три года нашей совместной жизни с Иригом я обзавелась красивыми вещами. Обустроила дом, а в спальню подбирала мебель с особым вниманием, ведь в ней нам предстояло дарить друг другу тепло и нежность.
Мы любили наш маленький мир вдали от города, любили друг друга. Мы вместе готовили завтраки, пили чай, обсуждали новости.
Некогда приятные воспоминания теперь душили.
Я засунула в чемодан все деньги, что нашла, и осела на пол. Содрогаясь от рыданий, кричала во весь голос. От слез щипало рану на щеке, и я почти не замечала этого – душевная боль оказалась куда страшнее.
Сколько так провела времени, не знаю, а когда плакать стало нечем, и слезы высохли, вышла на улицу в ночь.