Я узнаю тебя по глазам (СИ)

— Голодная? — спрашивает, заглядывая в глаза, проводит пальцем правой руки по моей скуле, вызывая новый наплыв мурашек по телу.
— Есть немного, — смущенно улыбаюсь, чувствуя, как горят кончики ушей. Нет, я, конечно, как биолог понимаю, что это вполне естественные физиологические процессы, но все же. Некоторым процессам жизнедеятельности свидетели не нужны от слова совсем.
— Засада, я совсем об этом не подумал, — Дэн на минуту замолкает, потом направляется к двери. — Элли, ты устраивайся поудобнее, а я пока что-нибудь соображу.
Оставшись одна, наконец получаю возможность перевести дух и немного встряхнуться. Все-таки с Дэном нормально соображать не получается, одни сплошные эмоции и ходьба по лезвию ножа. Словно в ответ на мои раздумья живот как-будто простреливает раскаленная нить. Возбуждение так и не схлынуло, лишь на время затихло, дожидаясь малейшего шанса.
Отодвинув на задворки сознания буйство неудовлетворенного тела, пытаюсь устроиться на кровати и вытянуть ноги, но, увы, безуспешно. Все кажется неудобным, от постоянных попыток пристроить ногу поудобнее начинает сводить икроножные мышцы. Так что плюнув на это дело, я просто медленно хожу по комнате, любуюсь интерьером, выглядываю в окна.
— Ну и чего ты маешься? — от неожиданно раздавшегося над ухом голоса вздрагиваю, делаю пару шагов назад и… натыкаюсь спиной на крепкое мужское тело, которое быстро сориентировалось и крепко прижало меня к себе.
  
Глава 13. Испытание страстью
 
Крошка, я смотрю, наталкиваться на меня стало у тебя традицией, — тихий смешок, отдавшийся странной вибрацией в груди, прерывистое дыхание, почти обжегшее мне шею и чувствительно-болезненный укус в районе ключицы, заставивший меня вздрогнуть и глубоко втянуть носом воздух.
Руки Дэна медленно забираются под полы рубашки, касаются оголенного живота, пальцы выписывают на нежной коже какие-то узоры, вызывая у меня первый стон. Мои ноги начинают дрожать, тело становится ватным и хочется только одного — чтобы эти волшебные руки не останавливались. Пусть трогают, ласкают, присваивают себе все, что хотят, лишь бы утолили этот огонь, разгорающийся во мне, погасили то жерло вулкана, в которое превратился низ моего живота.
В момент, когда большие, чуть грубоватые ладони накрывают мою грудь я вскрикиваю. Ощущения почти нереальные, не знаю, как он это делает, но моя кожа почти плавится под умелыми руками, дыхание вырывается из горла вместе с рваными всхлипами, в висках молотом стучит кровь.
В это время пальцы Дэна сжимают мои соски и тело буквально прошивает разрядом до самых пяточек. А я не выдерживаю, откидываю голову ему на плечо, обнимаю руками шею и изгибаюсь, подставляя изнывающие от томления груди его ласкам на полную, как будто хочу, чтобы они полностью впечатались в его ладони.
— Да, детка, вот так, — шепчет на ушко слегка охрипшим, но весьма довольным голосом, продолжая изводить мою грудь, — моя куколка должна быть покорной и доступной по первому требованию.
И продолжает играться, сминая податливую плоть, терзая набухшие до предела соски. Я издаю постыдные стоны, извиваясь как змея, в попытке получить долгожданное облегчение. Но мне его дарить не торопятся.
Правая ладонь спускается ниже и ложится на лобок, слегка его сжимая. В ответ дергаюсь и сама развожу ноги, чтобы облегчить доступ в самое страдающее сейчас место.
— Скажи, крошка, — и голос такой завораживающий, гипнотизирующий, наверное, так мог бы искушать какой-нибудь мифический демон, — скажи, чего ты хочешь? Что мне с тобой сделать, ммм? — пальцы опускаются ниже, нежно гладят внутреннюю поверхность бедер, а потом чуть перемещаются и чувствительно надавливают на складочки.
— Все… что угодно, — слова даются с трудом, к этому моменту я уже дошла до такой степени, что готова позволить ему делать все, что пожелает. Пусть берет, что хочет, лишь бы не останавливался, лишь бы помог достичь разрядки. — Делай со мной все, что пожелаешь, — выдавливаю из последних сил и начинаю подрагивать в предвкушении.
 
— О, детка, ты даже не представляешь, на что ты подписалась, — голос звучит почти хищно, увеличивая до предела охватившую меня нервную дрожь. Требовательный язык прошелся по всей длине шеи и одновременно рука внизу сдвинула край трусиков, начав массировать чувствительные точки. — Но я принимаю твою ставку. И уж поверь, сделать я с тобой захочу многое, — хриплый рык, разворот, и через мгновение я снова тону в этих бездонных глазах, которые уже начинают подергиваться туманом.
Резкий рывок — и я слышу треск разрываемой ткани и дробный перестук разлетающихся по комнате пуговиц, полы разодранной рубашки расходятся в стороны и прохладный воздух кондера приятной холодной волной проходится по оголенной коже. Дэн подхватывает меня под ягодицы и разваливается в кресле, пристроив меня сверху. И это хорошо, а то нога почти совсем не держит.
Я тянусь к нему, прикасаюсь к мягким губам и слышу в ответ:
— Прости, куколка моя, не могу больше терпеть, — и я издаю долгий протяжный крик, вырванный внезапным яростным вторжением. Это было настолько неожиданно и резко, что я замерла, пытаясь восстановить дыхание. Дэн, к слову, тоже остановился, давая возможность моему телу привыкнуть к присутствию инородного тела внутри. Ощущения описать сложно, такая невероятная наполненность, почти до умопомрачения.
Черт, и ведь это не первый наш секс, и в позе наездницы в том числе, а ощущения какие-то новые, словно тело познает нечто неизведанное. И это странным образом возбуждает. Пытаюсь сдвинуться, и чуть не теряю сознание от нахлынувшей волны жара и удовольствия. Следующие движения ситуацию лишь обостряют — угол проникновения меняется по чуть-чуть, член Дэна просто утыкается в разные стенки и как-будто бы входит еще глубже. Господи, да я ощущаю себя насаженной на кол и начинаю сходить от этого с ума. Из груди вырываются даже не стоны, а жалобные всхлипы и нечленораздельное мычание. Как-будто в моем теле осталось место лишь для этого агрегата сладострастных пыток.
— Пожалуйста, Дэн, пожалуйста, — бормочу нечто непонятное, сознание затянул вязкий морок, я уже толком не понимаю, где нахожусь и чего хочу.
И он срывается — крепко прижимает меня к груди и начинает судорожно вбиваться внутрь. Быстрее, необузданнее, глубже, словно желая разорвать на части. Мое тело не выдерживает такого напора и с измученным стоном, я наконец достигаю разрядки, беспрерывно содрогаясь в сладко-болезненных спазмах, а потом разлетаюсь на сотни осколков. Последнее, что я чувствую перед тем, как сознание улетает в небесные выси, это агонию экстаза, накрывшего Дэна и его объятия, от которых хрустят ребра.
Какое-то время я медленно и лениво парю в темном океане пустоты, из которого меня вырывает голос Дэна. Кое-как подняв внезапно ставшие тяжелыми веки, пытаюсь осознать происходящее. Постепенно кусочки паззла складываются в голове в цельную картину. Я лежу на кровати, на боку, напротив вижу лицо Дэна, приподнявшегося на локте, костяшками пальцев он гладит меня по скуле и улыбается.
— Ты как, в порядке? — пытливо всматривается в мое лицо. — Нигде не болит?
— Да вроде нет, все хорошо, — лежу, прислушиваясь к ощущениям. Невольно поражаюсь тому, что тело вполне себе целое, хотя, казалось, что после такого буйства я буду собирать себя по кусочкам. И, к слову, очень довольное. На меня словно накинули чары полной расслабленности, не хочется ни вставать, ни есть, даже двигать конечностями лениво. И тут одна мысль доходит до моего очухавшегося мозга. — Погоди-ка, я что, и правда отключилась?
— О да, милая, еще как, — короткий смешок и Дэн перекатывается на спину, укладывая меня к себе на грудь. Моя рука ложится на его плечо и начинает скользить вниз, исследуя новую территорию. Так странно, до этого момента у меня не было возможности для таких прикосновений. — Прости, совсем забыл какая ты у меня чувствительная, дрожишь от малейшей ласки, а я уже не мог сдерживаться, еще немного и я бы просто взорвался, залив своими жидкостями все помещение. Довела ты меня до ручки, детка, — целует в макушку, а у меня от этих слов снова начинают бежать мурашки по всему телу.