Переломный момент (СИ)
Лера пошла неспешным шагом по Невскому, разглядывая витрины как обычный приезжий зевака. Тут же вспомнилась бабушка, та всегда говорила, что, когда ей на душе становилось плохо, она ехала гулять по Невскому.
– Потолчёшься среди разных людей, перемешаешься с ними, глядишь, и полегчает, – говорила она.
Лере как раз на душе было весьма тоскливо, но от прогулки лучше не стало. Люди её раздражали, а ещё больше раздражали витрины, то самое: видит око, да зуб неймёт. Ноги в парадных каблуках и вовсе отказывались двигаться дальше. Захотелось срочно поехать домой, поесть пельменей и пожалеть себя несчастную именно за семерых, как советовала Мальвина. Тут Лере и попался на глаза обменник. Он, в отличие от солидных банков, ютился в полуподвальном помещении и скромно отсвечивал знакомым долларовым значком. Лера решила зайти и посмотреть, что там к чему, так просто чисто из любопытства глянет одним глазком, почём нынче торгуют евро, и сразу назад. В обменнике евро стоил гораздо интересней, чем в банке, в котором полёживали останки Лериного автомобиля. Разумеется, она не удержалась, ведь двести евро в кошельке буквально взмолились, чтобы их продали за такую хорошую цену. Лера плюнула на принципы и правила, достала заветные бумажки и получила взамен не менее заветные красненькие купюры. Прижимая к груди сумку с добычей, она выкатилась из обменника, огляделась по сторонам и с чувством глубокого удовлетворения зашла в кафе, где заказала себе бокал «Апероля» с шампанским. Вот тут-то ей на самом деле и стало гораздо лучше. Ведь, согласитесь, участвовать в празднике жизни намного интересней, чем глазеть на него со стороны. После «Апероля» ей показалось уже естественным вызвать такси, а не тащиться домой на метро.
Ночью ей приснилась мама.
– Какая же ты у меня дура, – сказала мама во сне и погрозила Лере пальцем. Лера согласилась с мамой, но никаких угрызений совести не испытала.
Зато утром ей позвонила Мальвина.
– Я знаю, как нам всем прочистить мозги! – сообщила она. – Мы поедем в спа-отель, у них там сейчас практически пусто, межсезонье, особенно в будние дни, а у меня там съёмки, я обо всём договорилась, и Галину Ивановну, и писательницу нашу возьмём. Нам на пару дней дали двухкомнатный люкс на четыре спальных места, его заранее выкупили для московского босса с семьёй, а они тю-тю, руководят теперь процессом из-за бугра. Тогда решили этот номер по очереди всей группе выдавать, ну, для родственников. Не отказываться же?! Я подсуетилась вне очереди, ты знаешь, меня же все любят. Когда нечему завидовать, тогда все любят, учись. Двое суток с питанием на шведском столе. Платить нужно будет только за спа-процедуры. У тебя есть деньги хотя бы на спа-процедуры?
– Есть! – радостно сообщила Лера. Ей хотелось запрыгать на одной ноге. Ради такого мероприятия можно, наверное, ещё немного евро продать. Или нельзя? Она вспомнила строгий мамин взгляд, но решила всё же побыть некоторое время виноватой дурой и вытащить из заначки очередную купюру.
– Собирайся, – скомандовала Мальвина, – купальник не забудь, там бассейн, – в этом месте Лера радостно взвизгнула и хрюкнула, – завтра утром выезжаем, Мишенька нас всех отвезёт.
– А Барсик с нами?
– Ещё чего! Обойдётся без спа-процедур. Он с Мишенькой на это время согласился посидеть. Или наоборот, не суть.
На следующий день, когда Лера спустилась в паркинг к обозначенному времени, огромный автомобиль Мишеньки оказался битком забит любительницами спа-релаксации и чемоданами Мальвины. На переднее сиденье рядом с водителем посадили писательницу как самую внушительную и занимающую места больше всех, на заднем сидении расположились Лера, Галина Ивановна и Мальвина. Сначала Леру посадили посередине, но Мишенька сказал, что она закрывает ему обзор, поэтому в центр уместили Мальвину, потом Мишенька немного подумал и велел убрать писательницу назад, так как она ему закрывала обзор справа. Писательница заворчала и сказала, что Лютику она ничего такого не закрывает, и вообще, может и сама сесть за руль, потому что хорошему водителю при вождении автомобиля пассажиры не помеха. Мишенька сказал, что недовольных засунет к чемоданам в багажник, и пересадил Мальвину на переднее сиденье. Так Галина Ивановна оказалась зажата между писательницей и Лерой на заднем сиденье. Прежде чем стартовать, Мишенька попросил всех проверить, не забыли ли они документы и деньги, барышни дружно закопались в сумках, тут выяснилось, что Мальвина забыла телефон. Мишенька зарычал на неё не хуже писательского Лютика, а Мальвина умчалась обратно в квартиру.
– В зеркало посмотреться не забудь, – вслед ей проорала писательница.
– Это ты зря сейчас сказала, – Мищенька посмотрел на писательницу с укоризной. – Она теперь два раза переоденется.
– Можно выйти покурить? – спросила писательница.
– Валяй, – разрешил Мишенька, – это надолго.
Писательница выбралась из автомобиля и задымила прибором.
– На обед опоздаем, – сообщила Галина Ивановна.
– Не поверю, что вы не взяли сумку с провизией, – сказал Мишенька.
– Взяла, – согласилась Галина Ивановна. – Тебе тоже полный холодильник оставила. Не горюй, через пару дней вернусь, и заживём душа в душу без нашей вертихвостки и её постоянных гостей. Не знаешь, долго её нынче снимать будут?
– Да кто их знает, этих творческих, – Мишенька махнул рукой, – вечно у них бардак безо всякого плана. Я знаю одно, в театре нынче особенно не любят на съёмки отпускать, так что прилетит наша птичка, вернее меня припашет её на спектакль везти. – Надеюсь, тебе не приспичило тоже пару раз переодеться? – строго спросил он Леру.
Лера помотала головой.
– Интересно, почему меня никто не спрашивает? – поинтересовалась писательница, мощно затягиваясь из курительного прибора.
– Потому что, если тебе и приспичило, тебя всё равно никто домой не повезёт. Даже если ты забыла смартфон, кошелёк, косметичку и зубные протезы.
– Вот последнее упоминание было лишнее, – писательница возмущённо фыркнула дымом.
Наконец, в паркинге появилась Мальвина. Видимо, Мишенька отлично знал свою жену, потому что та, действительно, переоделась, даже сумку поменяла.
– Ты телефон-то взяла или опять забыла? – печально спросила Галина Ивановна.
– Взяла! – торжественно объявила Мальвина. – И зарядку, и кошелёк, и косметичку.
– Стесняюсь спросить …, – начала писательница, но докончить про зубные протезы уже не смогла так как все дружно расхохотались.
– Чего вы ржёте-то? – Мальвина надулась и полезла на своё место. – Мы поедем уже или как?
По дороге обсуждали неприглядные виды из окон. В городе давно уже было сухо и относительно чисто, а вот за городом начинались леса и поля местами покрытые снегом, местами грязью.
– Понятно, почему у них там в этих отелях межсезонье и народу мало, не прогуляешься, – заметила Галина Ивановна. – Завязнешь в грязюке.
– Мы туда не гулять едем, а оздоравливаться, релаксировать и чистить мозги, – сообщила Мальвина. – Я там всем нам составила расписание и всё заказала заранее. Иначе человек приезжает, а на массаж не пробиться.
– Мне всегда казалось, что ты прикидываешься неспособной к ведению какого-либо хозяйства, на самом деле ты запросто председателем колхоза могла бы работать, – сказала Галина Ивановна.
– Да-да, – поддержал её Мишенька, – ей только надо вовремя звонить из райкома партии и кричать, когда сеять озимые.
– Вы всё врётииии! – ответила Мальвина противным голосом. – Если честно, я помрежа попросила.
– Отруководила, значит.
– Нет, я ласково и нежно, если с людьми ласково, то и они к тебе тянутся как котики.
Ласковый как котик помреж оказался бледной задёрганной девчушкой с синими кругами под глазами, она расцеловалась с Мальвиной, вручила ей пластиковые ключи от номера и расписание заказанных спа-процедур. Говорила она только с Мальвиной, на всю её компанию смотрела невидящим взглядом как бы насквозь.
– Мальвина, не опаздывай на процедуры, тут, кто не успел, тот пролетел, но деньги всё равно снимут.