Вечная магия (ЛП)

«Чёрт. Я быстро теряю над этим контроль».
Глава 26
Глаза Урсулы резко распахнулись. Она была уже не в хижине на склоне горы Асидейл. Вместо этого она сидела в огромном зале. Слуги суетились вокруг неё, разнося подносы с жареными цыплятами, корзиночки с креветками на пару и груды мясных пирогов. Кто-то зашептал ей на ухо, и она повернула голову, чтобы увидеть Абракса, одетого в униформу цвета индиго. Его серебристые глаза сияли от возбуждения. Она открыла рот, чтобы закричать, но вместо крика ужаса раздался низкий мужской голос. Голос Баэла.
— Это настоящий пир, тебе не кажется?
Абракс кивнул.
— Для людей эта еда исключительна.
— Итак, мы на одной волне, — продолжил Баэл. — После ужина мы подписываем перемирие. Король отдаёт своих учеников, и мы отступаем.
— Верно, — сказал Абракс.
В теле Баэла она почувствовала, что стоит, уносимая вместе с ним, в его памяти. Он поднял свой бокал.
— Тост за короля Мидака, — сказал он. — Это перемирие принесёт мир на гору Асидейл. Перемирие в войне между Эмеразель и Никсобасом.
Зал зааплодировал, но взгляд Урсулы устремился к королевскому столу в дальнем конце зала. На дальнем конце стола сидел мужчина в золотой короне с рубиновыми вкраплениями — предположительно, царь Мидак. Его золотистые волосы выбивались из-под короны, голубые глаза впитывали всё происходящее. Справа от него сидела королева, чьи тёмные волосы резко выделялись на фоне белого платья.
А слева от него… Кестер. На бедре у него висел меч, и он оглядывал комнату.
Но внимание Урсулы привлекла женщина, стоявшая рядом с королевой. Её каштановые волосы рассыпались по пурпурному бархатному платью. С её ярко-голубыми глазами и сердцевидным лицом невозможно было ошибиться в том, что эта женщина являлась матерью Урсулы. Кровь застучала у Урсулы в ушах.
Ей хотелось закричать, пробежать через всю комнату и задать этой женщине миллион вопросов, но, конечно, она не могла. Это было воспоминание Баэла. Она не контролировала происходящее.
Вместо этого Урсула тихо сидела и принялась за еду. Поскольку глаза Баэла были сосредоточены на еде, Урсула не могла разглядеть ничего, кроме огромного стейка и горки картофеля. «Пожалуйста, взгляни вверх. Пожалуйста, взгляни вверх».
Мирную атмосферу прорезал крик, и глаза Баэла взметнулись вверх. За столом короля Мидака разразилась потасовка. Всё, казалось, замедлилось, затихая по мере того, как глаза Баэла переходили от человека к человеку. Сначала его взгляд метнулся к Кестеру, который потянулся за своим клинком. Затем он перешёл к королю, на лице которого застыло выражение крайнего ужаса. Когда Баэл посмотрел на королеву, источник ужаса стал очевиден. Кровь хлынула из центра её груди, откуда торчал нож для стейка. Взгляд Баэла скользнул к матери Урсулы. С её рук капала кровь, когда она бросилась на короля.
Сцена замедлилась ещё сильнее, когда на мгновение мать Урсулы повернулась к Баэлу. Урсула ожидала увидеть некую гримасу, но лицо женщины вместо этого выглядело странно спокойным. А потом она увидела её глаза — чёрные, как бездна Никсобаса.
Урсула завизжала в безмолвной агонии.
Затем всё снова ускорилось. Баэл перепрыгнул через стол. Сидевший напротив него Кестер обнажил свой меч. Оттолкнув короля в сторону, Кестер вонзил свой клинок в живот матери Урсулы.
Баэл добрался до неё мгновением позже, но Кестер преградил ему путь.
— Вы предали нас.
— Нет! — закричал Баэл.
Король Мидак выступил вперёд, встав рядом с Кестером и обнажив свой меч.
— Я видел её глаза, — прорычал король. — Одна из твоих ночных ведьм. Никакого перемирия не будет. Это было покушение, — голос короля сделался хриплым от волнения, его глаза пылали яростью. — Убейте теневых демонов!
Баэл бросился в атаку, но королевский стражник перехватил его. Одним взмахом Баэл отрубил ему голову. Когда взгляд Баэла снова сфокусировался на короле, между ними появилось ещё больше стражников. Возглавляемые дедом Урсулы, они сомкнулись вокруг Баэла и Абракса.
Воспоминание перемоталось вперёд. Теперь Баэл и Абракс отбивались в диком смешении теней и ярости. Пол вокруг них стал скользким от крови. Тем не менее, охранники напирали. Баэл и Абракс продолжали потрошить их, перерубая шеи и протискиваясь поближе к королевскому столу.
 
Когда они добрались до него, Абракс прыгнул сверху. Баэл опустился на колени, чтобы осмотреть мать Урсулы. Она лежала на полу, из раны в боку сочилась кровь.
— Кто послал тебя? — спросил Баэл.
Мама Урсулы в ответ уставилась на Баэла. Её глаза снова стали голубыми — они больше не отражали тьму бездны. Она не ответила.
Баэл прижал руку к её ране, надавливая на неё.
— Я спрашиваю, кто тебя послал?
Мать Урсулы тихо застонала, но ничего не ответила.
Крик заставил Баэла повернуть голову. Молодая девушка метнулась к нему, приставив меч к его горлу. Абракс бросился на неё, выставив клинок, но Баэл блокировал его атаку своим собственным мечом.
Девушка продолжала напирать, всё равно направляясь к нему. Баэл вспышкой теней увернулся от клинка девушки. Резким движением он выбил оружие у неё из рук, затем крепко стиснул руками. Неподалеку Абракс держал оборону, сражаясь с любым приближавшимся королевским стражником.
— Кто ты? — спросил Баэл.
Девушка подняла глаза на Баэла, и Урсула чуть не закричала. Голубые глаза, рыжеватые волосы, свирепое выражение лица, которое она миллион раз видела в зеркале. Это её собственное лицо смотрело на Баэла. Лицо П.У. — Прежней Урсулы.
— Не причиняй вреда моей матери, — её глаза наполнились слезами, когда она оглянулась на маму.
— Мне нужно знать, почему она предала нас, — сказал Баэл.
П. У. противилась его хватке.
— Моя мать — последовательница Эмеразель.
Баэл покачал головой, крепко сжимая её.
— Я увидел бездну в её глазах. Она последовательница Никсобаса.
— Н-нет… — пробормотала П.У., запинаясь — Моя мать никогда бы не предала короля Мидака. Она любила королеву.
Баэл посмотрел на тело королевы, лежащее на полу. Рукоятка ножа для стейка всё ещё торчала из её груди.
Взметнувшиеся крылья Баэла за его спиной отбросили тёмную тень на Урсулу, и она высвободилась из его хватки.
Вокруг них начало подниматься пламя.
Глава 27
Урсула медленно открыла глаза. Снаружи вокруг хижины завывал штормовой ветер, а в печке потрескивал огонь. Она была почти обнажена, если не считать кружевного лифчика и трусиков. Баэл лежал рядом с ней, его глаза были закрыты, рот больше не прижимался к её запястью. Её рука покоилась у него на груди, и когда она начала убирать ладонь, его глаза распахнулись: две радужки цвета крови.
— Урсула, — произнёс Баэл грубым голосом. Его тело переполнилось напряжением, как будто ему требовалась каждая унция его сил, чтобы удержаться и не разорвать её на куски. Он начал медленно приподниматься.
Урсула вспомнила про его покалеченное тело.
— Не двигайся.
Она посмотрела на его ноги — разорванная плоть и раздробленные кости теперь полностью срослись. Его бёдра выглядели нормальными и ровными. Возможно, она и превратила его в каннибала, помешанного на её крови, но, по крайней мере, она исцелила его.
Она посмотрела снова, и страх пронзил её насквозь. Ноги Баэла больше не были связаны верёвкой. Прежде чем она успела отскочить в сторону, Баэл схватил её за талию и крепко стиснул пальцами. Он притянул её к своей мускулистой груди, состоявшей как будто из чистой стали, и его кроваво-красные глаза впились в неё взглядом.
Кровь быстрее побежала по её венам. Урсула остро ощущала каждый дюйм кожи, который касался Баэла, а её груди прижимались к его груди.
Она также осознавала, что он может в любой момент перегрызть ей горло, но, казалось, не могла сосредоточиться ни на чём, кроме его мощного тела под ней, его пальцев на её талии. Его дыхание согревало её шею, рот был в опасной близости от её горла. Не вполне отдавая себе отчёт в том, что делает, Урсула выгнула шею в молчаливом приглашении. Она интуитивно чувствовала, что прямо сейчас должна отдать контроль Баэлу, поддаться тому, чего он хотел.