Вечная магия (ЛП)

Баэл выругался себе под нос.
Её дедушка приподнял свои седые брови.
— Это не самый худший вариант на свете. Здесь вы не в безопасности. Мидак узнает, кто она такая, если он ещё этого не сделал. Как только это случится, его охранники обыщут каждый дом в городе, пока он не найдёт её. Поднимитесь на несколько недель в горы. Пусть здесь всё остынет, и тогда вы сможете уйти.
— Или, может быть, к тому времени мы уже найдём Белую Драконицу, — сказала Урсула.
Ни Баэл, ни дедушка Урсулы не выглядели особо убеждёнными, но и спорить не стали.
Глава 22
Дедушке Урсулы удалось убедить Баэла поклясться бездной Никсобаса, что он не причинит вреда Урсуле, и только тогда он отпустил их. После того, как они спустились к подножию башни, Урсула подобрала свой кинжал с посыпанной гравием дорожки. Туман сгустился, и холодок пробежал по коже Урсулы, пробирая даже сквозь шаль.
Её дедушка исчез в тумане, вернувшись через несколько минут в карете. Он вышел, открывая дверь для Баэла и Урсулы.
— Она доставит вас туда, куда вам нужно. Дом моих предков находится в Сан-Мераце. Ты сможешь найти туда дорогу?
Баэл кивнул.
— Конечно.
— Когда приедете, скажите владельцу «Трёх поросят», что вы мои гости. Они отведут вас в моё шале. Я пошлю ему голубя, так что он должен вас ожидать.
Баэл забрался на переднее сиденье, взяв поводья, чтобы управлять каретой.
Дедушка Урсулы посмотрел на неё, и его синие глаза блестели в темноте.
— Урсула, — начал он. — Я так рад, что ты жива. Когда всё это закончится, я надеюсь, мы снова сможем найти друг друга.
Странное, пустое чувство вины пронзило её грудь. Она совсем его не помнила.
— Конечно. Ты назвал меня Урсулой Энн Турлоу, но я не знаю твоего имени.
Он улыбнулся.
— Меня зовут Фрэнк, но в детстве ты всегда называла меня Papa.
Урсула склонила голову набок.
— Я скоро вернусь, Фрэнк, — она не могла заставить себя назвать этого незнакомца Papa. — А потом я хочу услышать всё о своей жизни до того, как я сбежала в Лондон.
С тупой болью в груди Урсула забралась на переднее сиденье кареты вместе с Баэлом. Бездна, казалось, расцветала внутри неё разъедающей пустотой. Отрезав свои воспоминания, она отрезала важную часть себя, и теперь ей не хватало этого, как фантомной конечности. Она посмотрела на Фрэнка, помахавшего ей на прощание, и Баэл повёз их по гравийной дорожке в туман.
— Ты совсем его не помнишь? — спросил Баэл.
Урсула покачала головой.
— Нет. И мне как будто чего-то не хватает. Как будто я неполноценная.
Пристальный взгляд Баэла скользнул по ней.
— Ты вспомнишь, Урсула, если захочешь.
Карета набирала скорость, и они мчались в темноте, подпрыгивая на камнях и ямах на дороге, а Урсула смотрела в небо. Слабое зарево разливалось по горизонту, восходящее солнце окрасило облака в розовый оттенок, и пыльно-розовое сияние озарило скалистый ландшафт. Они удалялись от города по пологим холмам, поросшим деревьями. Она дрожала от холода, и Баэл укрыл её ноги шерстяным одеялом. Урсула туго закуталась в него, но всё равно обнаружила, что прижимается к Баэлу, чтобы согреться.
— Немного осталось, — мягко сказал Баэл.
Янтарный солнечный свет освещал альпийский лес из сосен и елей. На востоке ландшафт круто обрывался в глубокую долину. Снег припорошил верхушки деревьев, ярко сверкая в первых лучах солнца. В дальнем конце долины на склоне холма приютилось маленькое поселение. Вдыхая холодный горный воздух, Урсула почувствовала слабый запах древесного дыма из труб. Значительное улучшение по сравнению с телегой для перевозки трупов, на которой они добрались сюда.
Баэл указал на деревню.
— Это Сан-Мерац.
— О, — отозвалась Урсула. — Тут очень красиво.
Над ними возвышался огромный пик. Он вздымался в небо подобно массивной пирамиде, и его склоны представляли собой смесь белого снега и отвесных каменных утёсов. Высотный ветер сдувал снег с вершины, поднимая его в воздух.
— Это гора Асидейл? — спросила Урсула.
— Да, — сказал Баэл. — Раньше её было видно из замка Калидор, но в последние годы из-за угольных пожаров город окутался дымом и смогом.
 
Дорога повернула, и они помчались в осиновый лес по направлению к Сан-Мерацу.
***
К тому времени, когда они прибыли, солнце уже полностью взошло. Баэл направил лошадей к коричневому трёхэтажному зданию с остроконечной крышей и изогнутыми белыми карнизами.
Когда лошади остановились, к ним подбежал мальчик, и Баэл передал ему поводья. Вывеска над дверями здания гласила: «Три поросёнка».
Урсула вышла из экипажа, затем последовала за Баэлом через скрипучую дверь в маленькую таверну с покосившимися стенами.
«Три поросёнка» были тихим местом — или, что более вероятно, восход солнца был тут не самым популярным временем суток. Двое пожилых мужчин сидели за столом и играли в нарды.
Пожилой бармен кивнул им, когда они приблизились, протирая салфеткой пинтовую кружку.
— Вы, должно быть, друзья Фрэнка?
— Да, — сказала Урсула. — Он сказал, что вы могли бы указать нам путь к его шале.
— Конечно, — сказал бармен. — Мой мальчик Каллум покажет вам дорогу.
Урсула обернулась, слегка подпрыгнув, и обнаружила, что маленький мальчик появился, казалось бы, из ниоткуда.
Россыпь веснушек покрывала его нос, и он, моргая, смотрел на Урсулу.
— Вы гости Фрэнка?
— Да, — ответила Урсула. — А ты Каллум, я так понимаю.
Мальчик кивнул и повернулся, чтобы вывести их из таверны. Снаружи, в молочном солнечном свете, Каллум повёл их вниз по дороге на тропинку, которая поднималась по склону холма. Пока они шли, Каллум поддерживал непрерывный поток болтовни.
— Голубя Фрэнка зовут Джек, — сказал он очень серьёзно, но ни к кому конкретно не обращаясь. Чуть дальше он указал на живописный ручей. — Это Хихикающий ручей.
— Очень красиво, — сказала Урсула.
Каллум уставился на неё.
— В прошлом году в одном из его бассейнов утонула девушка, — его тон создавал такое впечатление, будто она должна была знать об этом.
Урсула вздрогнула. «Странный ребёнок». Тропинка привела их обратно в лес, и запах сосны придал Урсуле бодрости.
Каллум ухмыльнулся.
— В лесу водятся медведи, но они почти никогда не едят людей.
— Ты когда-нибудь видел медведя? — тихо заговорил Баэл.
Каллум покачал головой.
— Нет, но мой дедушка видел. Он говорит, что они размером с лошадь.
— Каллум, ты знаешь что-нибудь о Белой драконице? — спросил Баэл.
Каллум остановился, и его глаза расширились, а лицо побледнело.
— Никто не видел дракона уже сто лет, — последнее слово он прошипел, до жути походя на старуху.
— Ты думаешь, он всё ещё там? — спросила Урсула.
Каллум медленно кивнул.
— Иногда по ночам… — он вздрогнул, словно вспомнив что-то ужасное. — Я слышу крики. Монстры приходят, когда на улице темно, — не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал обратно в город.
— Что ж, это нервирует, — сказала Урсула.
Баэл пожал плечами.
— Люди боятся драконов.
Шаги Урсулы хрустели по тропинке, пока лес внезапно не закончился, и они не вышли на альпийский луг. В дальнем конце стояло живописное шале с остроконечной крышей, украшенной большой декоративной лепниной. Но не красота здания заставила Урсулу упасть на колени.
На лугу перед ней утреннее солнце освещало сотни золотых, голубых и розовых цветов — точь-в-точь как полевые цветы из её снов. Васильки, анемоны, маргаритки и цикорий… Пятна барвинкового и медового оттенков.
Всё выглядело точно так же, как полевые цветы, которые она рисовала на стенах почти везде, где жила.
Глава 23
На следующее утро Урсула, дрожа от холода, стояла на маленьком балконе. Она проспала допоздна, горный воздух оказывал снотворное действие. Теперь её плечо полностью зажило. На склонах гор деревья покрылись тонким слоем снега. Иней блестел на стеблях и лепестках полевых цветов, и она поняла, как ей повезло, что она вообще их увидела.