Чужие степи 2 (СИ)

Андрей что-то прокричал, но я не расслышал, шум мотора перекрывал все звуки.
— Чего? — подойдя ближе, переспросил я.
— Надо найти остальных! — так же вплотную прямо мне в ухо повторил Андрей — и закинув за спину свой калаш, нырнул обратно в чрево самолёта. 
— Пошли! — почти сразу вернулся он, только уже не с автоматом, а с пулемётом в руках. 
И мы, оставив в покое труп, бодро двинулись к палатке. Свет из кабины кукурузника позволял видеть лишь смутные очертания окружающего, а рокот его мотора заглушал все звуки. То есть по сути мы ничего толком не видели, и ничего не слышали. Я хотел было вернуться чтобы заглушить мотор, но потом вспомнил с каким трудом завёл его, и отбросил эту мысль. — Заберем мужиков, и свалим отсюда. До рассвета совсем чуть-чуть, как-нибудь сориентируюсь. 
Двигались мы быстро, но аккуратно, и дойдя до стены столовой, остановились. Неподалеку темнело какое-то пятно, на снегу оно особенно выделялось, и раньше его точно не было.
Я присмотрелся. Похоже на лежащего ничком человека.
— Ты тоже это видишь? — обернулся я к напарнику. Тот кивнул.
В темноте, на фоне белеющего снега с дектярём в руках Андрей походил на памятник солдату освободителю, во всяком случае именно это сравнение почему-то пришло мне в голову.
Сообщив ему что хочу проверить, я передернул затвор и подошел поближе. 
Ну точно, ещё один труп, и тоже с перерезанным горлом — наш недавний помощник Саша казах. Вот вроде только что работали вместе, даже не верится... Дело принимает совсем хреновый оборот. Один труп ещё мог быть случайностью, а вот два уже закономерность. 
Передернув тело, я достал телефон, дождался пока он включится, и сделав пару снимков, вернулся обратно. 
Привычка снимать всё необычное, прочно привязалась ко мне, телефоны как средство коммуникации потеряли свою ценность, но все сопутствующие примочки оставались востребованы, особенно фотокамера.
— Палатку проверим? — Андрей озадаченно посмотрел на меня. Заметив вспышки фотоаппарата, он всё прекрасно понял, даже уточнять ничего не стал. Идти дальше ни мне, ни ему идти не хотелось, что вполне понятно: вокруг темно, холодно и страшно. Единственное чего нам хотелось — просто вернуться к самолёту и улететь. Но как потом людям в глаза смотреть? Вот спросит мать того же Лехи — «Вася, Андрюша, вы вернулись, а сыночек мой где?» И что я смогу ответить? — «Не знаю тетя Валя, мы спужались немного...» Так что ли? В общем бывают ситуации когда у человека, я имею ввиду человека разумного, просто нет других вариантов кроме единственно правильного. 
Поэтому, молча переглянувшись, мы двинулись дальше. 
Проём в бетонной стене едва светился изнутри — в палатке горел свет. 
— Чисто! — Андрей быстро заглянул за стену. Я кивнул, и прежде чем зайти внутрь, вытер вспотевшие пальцы. 
Мы просочились в проём и снова замерли. Откинутый полог палатки заставил сжаться от нехорошего предчувствия, вряд ли живые будут выстужать своё укрытие, скорее всего там мы увидим всё то же самое.
Первый труп лежал прямо возле входа; горло целое, но сам весь в крови. Такое ощущение что его чем-то проткнули.
Следов борьбы не видно, явно ударили со спины, он как стоял, так прямо и упал.
Ещё двое лежали возле печки, это были те парни с крыши, один Леха, сын Иваныча, а вот второго я не помнил, а может и не встречал раньше. Оно вроде кажется, деревня, а когда в ней под три тысячи душ, не так то просто запомнить всех в лицо. 
Огонь в печи ещё горел, поддувало прикрыто, кучка поленьев лежит неподалеку. На коробках остатки ужина; пластиковые контейнеры из под чего-то жидкого, обглоданные кости, пустые стаканы, фляжка, и перочинный нож.
Судя по отсутствию следов борьбы и тому что оружие лежит в стороне, в палатке никто не сопротивлялся, — их просто пришли и зарезали. 
Цель вот только не понятна, пушки на месте, — казалось бы что может быть более ценного в этом мире?
— Ещё трое должны где-то быть. — собирая с пола автоматы, и вешая их на плечо, произнёс Андрей. 
— Скорее всего так же где-нибудь с перерезанным горлом валяются. — на мой взгляд шансов на то что кто-то выжил, не было, иначе бы уже проявились. 
 
— Погоди. — Андрей присел перед лежавшим ничком сыном Иваныча, — похоже он дышит. 
— Ну точно. — след от удара чем-то тонким — прорезь в куртке под левой лопаткой явно указывала на характер ранения, одно только непонятно, как он живёт с пробитым сердцем? Может показалось? Осторожно перевернув его на спину, я убедился что парень жив; он тяжело дышал и даже открыл глаза. 
Взгляд мутный, сам как мел белый, и прямо на глазах синеющие губы.
— Алексей, ты меня слышишь? — наклонившись поближе, спросил я. 
Парень дёрнулся, но тут же скривился от боли, из рта вытекла тоненькая струйка крови.
— Слышу... — едва выдохнул он.
— Кто это был? Кто напал на тебя? — продолжая допрос, я прекрасно понимал что с таким ранением, мы его не то что до станицы, до самолета не дотащим. И то что он вообще ещё жив, иначе как чудом и не назовешь.
— Отец где? — прошептал раненый и вроде даже предпринял попытку подняться. 
— Убит. — не стал я его обманывать. 
Он как-то обмяк, закрыл глаза, но тут же вновь открыл. 
— Вам надо улетать отсюда... — почти неслышно прошипел он, кровь из рта потекла уже сильнее, но он продолжал говорить — они не остановятся пока всех не перережут... Зря мы туда полезли... 
— Куда полезли Лёша? Куда? — видя что парень вот-вот умрет, я попытался как-то растормошить его, — но лицо его совсем побледнело, губы напряглись, он выдохнул, и больше уже не вдохнул.
— Гадство!.. Вот что он хотел сказать?! Теперь уже и не узнаем. — не могу сказать что мне не было жаль парнишку, но остаться без единственного источника информации казалось куда жальче. И что-то мне подсказывало что навряд ли в живых остался кто-то еще.
Андрей прикрыл покойнику глаза, и бренча всеми навешанными автоматами, грузно поднялся.
— Надо остальных поискать. Вдруг кто-то ещё жив. — сказал он, и двинулся к выходу.
— Погоди! — я вновь достал телефон, и сделав несколько снимков, пошёл следом. 
Снаружи показалось как-то по особенному темно, в палатке горела двенадцативольтовая лампочка, — хоть и не яркий, но всё-таки свет. Поэтому, когда мы вышли наружу, какое-то время совсем ничего не видели, и только дождавшись пока привыкнут глаза, пошли дальше. 
Конкретных мест где располагались посты не было, единственная стационарной точкой был козловой кран, туда мы и направились.
«Как бы самолет не угнали», — подумалось некстати. Маловероятно конечно, но всё же.
Чем дальше отдалялись от бывшей столовой, тем громче хрустел под ногами снег. Вокруг всё было истоптано, видимо ребята успели тут походить, поэтому искать по следу смысла не было, и мы шли прямо к темнеющей на фоне снега громадине крана.
Предчувствия меня не обманули. Прямо возле железной лесенки, по которой и поднимались наверх, обнаружились еще двое. Оба мертвы, один зарезан, второй без головы.
— Вот же суки... — присев перед телом, Андрей снял с него ремешок автомата, и похлопав по карманам, достал оттуда запасной рожок. Мне же достался безголовый. Лица я не видел, трогать откатившуюся голову не хотелось, но судя по лежащей рядом винтовке, это был Рустам, он очень метко стрелял, и выполняя роль снайпера, обычно сидел на самой верхотуре.
— Остаётся ещё один. — проведя в уме нехитрые вычисления, прошептал я, до боли в глазах всматриваясь в окружающую нас темноту. — Предлагаю отнести оружие, дождаться рассвета, и вернуться.
Ходить по ночуге ежесекундно ожидая когда тебя прирежут, удовольствие ниже среднего, а вот как рассветёт — другое дело. Тем более и самолет проведать нужно, мало ли, перегреется, или еще чего...
— Согласен. — так же тихонько прошептал Андрюха, четыре автомата за спиной явно мешали ему жить.
Я так же зафиксировал всё «на пленку», и мы, стараясь не терять друг друга из виду, пошли обратно, выбрав уже другой путь, — не через палатку, короткий.