Возвращение в Чарлстон

Управлять этой машиной было гораздо тяжелее, чем теми, к которым она привыкла, да и дорога была незнакомой. Но это только радовало Гарден. От нее требовалась постоянная собранность. Она не хотела думать о Вики. Или о Скае. Вскоре только свет фар связывал ее с дорогой. Глаза устали прищуриваться от света встречных машин. Чем дальше она ехала, тем меньше их встречалось. Потом появившиеся впереди огни подсказали, что она въезжает в какой-то город. Гарден медленно ехала по незнакомым улицам, глядя на освещенные окна магазинов и домов. Как здесь все отличалось от Европы. Так много места, деревьев… Все такое новое. Она ехала дальше. Элен зашевелилась:
– Мама, темно.
– Да, дорогая. У нас приключение.
– Элен хочет кушать.
– Конечно, хочет. Знаешь что? Давай устроим приключение с пикником. Хочешь?
Гарден свернула на проселочную дорогу и остановилась. Джон сказал, что в машине есть фонарик. Элен играла с ним, пока ела. Она решила, что приключение – это очень весело. Гарден забрала у нее фонарик и отвела в сторонку.
– А это туалет на пикнике, – сказала она. Деревья вокруг них шелестели от легкого ветерка, а возможно, и от движений невидимых в темноте животных. Чувство тревоги усилилось. Гарден была рада вновь очутиться в машине, на дороге.
Покачивание рессор укачивало Элен, как в колыбели. Она немножко поговорила и уже через несколько минут снова уснула. Гарден смотрела вперед, на освещенную фарами ленту дороги. Другой город, еще один, с погашенными уличными фонарями. Скоро вокруг была лишь темная пустая дорога. Гарден нашла сигарету и закурила.
Спящие города казались призрачными. Белые ступени Балтимора выглядели как оскаленные в ухмылке зубы. Вашингтон был населен призрачными памятниками. Гарден вздрогнула, коснулась амулета на шее. И двинулась дальше.
Теперь на темных фермах иногда мелькало освещенное окно. Гарден казалось, что она едет дни, недели. Плечи и руки болели, во рту пересохло. До Ричмонда оставалось десять миль. «Мы на юге», – подумала она, и ей стало легче.
Восход солнца разбудил Элен. Она села и протерла глаза.
– Элен хочет пить, – захныкала девочка.
Гарден отвела со лба малышки влажные после сна волосы.
– Я тоже, моя хорошая. Мы скоро остановимся.
На главной улице ближайшего городка сверкающие неоновые буквы вывески соревновались с рассветным солнцем. «Закусочная». Гарден остановилась у края тротуара.
Возле покрытого линолеумом прилавка весело разговаривали официантка и трое мужчин в комбинезонах. Они посмотрели на Гарден и Элен, как на диковинных зверей. Но Гарден все было безразлично. Она посадила Элен на высокий круглый табурет и тяжело опустилась на соседний.
– Да на вас лица нет, – посочувствовала ей официантка. – Садитесь-ка лучше за стол. Там, в кабинках, можно хоть прислониться.
От ее участия у Гарден на глаза навернулись слезы. «О Боже, – подумала она. – Я так устала, что совсем ослабла. Нет, нет, мне нельзя расслабляться – впереди еще такая длинная дорога».
Элен не хотела покидать табурет. Она вертелась из стороны в сторону и хихикала. Гарден подхватила и понесла брыкающегося ребенка через весь зал в кабинку. Получив стакан молока, Элен перестала плакать. Кофе и плотный завтрак вернули Гарден силы.
Когда они вернулись в машину, там было жарко и душно. Гарден открыла окна.
– А теперь ты поможешь маме найти бензоколонку, – сказала она Элен, – и мы поедем в Чарлстон.
Теперь она чувствовала, что у нее хватит сил на что угодно. Завтрак был совсем как дома: деревенская колбаса, бисквиты, яйца, мамалыга и много-много соленого масла. До Франции было миллион миль. Чарлстон уже совсем близко.
Через час жаркое южное солнце превратило машину в раскаленную печь. На расстилавшейся впереди дороге возникали дрожащие миражи воды, которые исчезали при приближении. Элен вертелась, хныкала, капризничала.
Для Гарден все слилось в один непрерывный кошмар: слепящее солнце, бензоколонки, протекающие стаканчики с мороженым, тепловатая кока-кола и бесконечная ровная дорога, бескрайние поля, безоблачное небо. Одежда прилипла к покрытым потом телам, воздух был раскален. У Гарден слезились глаза.
 
– Еще далеко? – ныла Элен, и Гарден не могла ответить на ее вопрос. – Сколько времени? – спрашивала девочка, а Гарден не знала. Она, казалось, ехала уже целую вечность, и ехала через ад.
Элен уснула, сунув пальчик в рот, когда неожиданно потемнело и пошел дождь. Вода протекала сквозь дырки в крыше, мочила колючую обивку сидений. Гарден, почувствовав влагу, хрипло и радостно засмеялась. Проснувшаяся Элен засмеялась вместе с ней. Потом они выехали из дождя и лужи под сиденьями задымились от жары. У Гарден дрожали ноги от усталости, руки были сплошная боль. Элен снова уснула.
– Мама, что это? – Гарден и не заметила, когда малышка снова проснулась. Она стояла коленями на сиденье и показывала пальчиком в окно. «Господи, – подумала Гарден, – мне все-таки придется остановиться. Я уже перестаю воспринимать окружающее». Она посмотрела, куда показывает Элен. Всего в нескольких ярдах от шоссе тянулась полоска деревьев. С ветвей свисал испанский мох.
– Элен, дорогая, мы уже почти дома. – Она нажала на педаль газа и посигналила в знак приветствия. Следующие несколько часов прошли как в тумане. Она пела, рассказывала какие-то бессвязные истории, останавливалась в придорожных магазинчиках только для того, чтобы послушать акцент, с которым ей объясняли, где раздобыть холодной кока-колы, хранящейся в ящиках со льдом.
До Чарлстона пять миль. Гарден почудилось, что она ощутила запах соленой воды. Теперь она, чуть живая от усталости, разговаривала сама с собой, с трудом шевеля пересохшими губами.
– Гарден, не пропусти указателя парома, а то мы свалимся в воду. – Она громко расхохоталась собственной шутке.
Воздух стал прохладнее. Солнце стояло низко над горизонтом. Элен спала. Гарден клевала носом.
Машина вильнула и двумя колесами съехала на обочину. Гарден вздрогнула и вернула ее на дорогу. Прямая, как стрела, дорога делала в этом месте поворот. Гарден сосредоточила оставшиеся силы на том, чтобы удержать машину на дороге.
– Не торопись, – сказала она себе, – приподними ногу над педалью. – Руки ее повернули руль. Она увидела что-то впереди, посередине мостовой. Собака? Олень? Она поехала еще медленнее.
Это оказался человек. Он размахивал руками. Показывал, чтобы она остановилась. Машина зачихала, дернулась и замерла. Руки Гарден словно прикипели к рулевому колесу. Она смотрела сквозь заляпанное разбившимися насекомыми ветровое стекло погасшими, сухими глазами. Как же она была глупа! Надеялась убежать от Вики, надеялась, что та не сумеет ее найти. Человек был полицейским.
 
88
– Мэм, с вами все в порядке, мэм? – Широкополая шляпа полицейского закрыла окно рядом с Гарден.
Она посмотрела на его озабоченное лицо. Медленно до нее дошел смысл происходящего. Этот человек не враг.
– Солдат, – сказала Элен.
– Нет, малышка, я не солдат, – улыбнулся мужчина.
– Что вы хотите? – выдавила из себя Гарден. Голос прозвучал неожиданно хрипло.
– Я подумал, мэм, вам нужна помощь. У вас не здешние номера. Бывает, те, кто попадает на мост первый раз, нервничают. Особенно в это время дня. Солнце бьет прямо в глаза. И потом, вы не очень уверенно держались на дороге.
– Мост? – пыталась сообразить Гарден. Она что-то слышала про мост. Но что? Почему она никак не может вспомнить?
Полицейский взмахнул рукой, показывая вперед. Мост поднимался все выше и выше, казался гладким, как скала, и узким, как лента. Он обрывался наверху и, казалось, вел в никуда, – дальше обрыв и падение.
– О Боже! – простонала Гарден.
– Многие сначала пугаются, – сказал полицейский. – Поэтому-то я и здесь. Если хотите, я перегоню вашу машину на ту сторону. У нас здесь все отработано. Я делаю это раз десять на дню. – Он явно гордился своим занятием.