Хрустальная пирамида
— Перестаньте, господин Митараи, — сказала Леона по-японски, — вы произносите горькие слова. Я от этого не смогу говорить.
— О’кей, оставим этот разговор, — любезно сказал мой друг. Этой мягкости он тоже научился после смерти любимого существа. — Но так я сказал потому, что это имеет отношение к нашему делу. Будь это тысячу раз необыкновенное явление, для большинства людей оно выглядит всего лишь таким, каким оно им представляется. Для тех, кого это коснулось, нет ничего, кроме печали, которая затмевает все остальное. Люди эгоистичны. И цивилизация часто развивается, руководствуясь этой эгоистичностью.
— Разрешите представить вам нашу группу. Режиссер Эрвин Тофлер, — сказала Леона.
Мужчина, сидевший в кресле, поднял руку.
— Мистер Митараи, в ваших словах чувствуется сила.
— Рядом с ним помощник режиссера Боб Элоиз. Дальше — главный оператор Брайан Уитни.
— Привет! — Тот тоже приподнял руку.
— Главный художник Эрик Бернар, вы с ним уже знакомы.
— Обещал показать музей, — сказал Эрик.
— Этот макет сделан замечательно! — сказал Митараи.
— По соседству с ним его помощник, Стивен Олсон, потом Харрисон Тайнер.
Таким же образом Леона представила всех членов съемочной группы.
— Там, в углу, со злобным лицом сидит начальник новоорлеанской полиции Декстер Гордон, а рядом с ним — специальный агент ФБР Нельсон Макфарен. Скорее всего, комментариев от них мы не дождемся.
— Почему же, мисс Мацудзаки? — веско сказал Декстер, крупный мужчина, похожий на персонажа с рекламы «Кей-эф-си». — Я не знаю, насколько вы хороший сыщик, но здесь не Токио. Хочу сказать только одно — если он нас не убедит, то съемку я не разрешу.
— Что за зануда! Он всегда такой, — сказала Леона по-японски.
— Полицейские всюду одинаковые, — ответил Митараи тоже по-японски.
— И еще одно: я терпеть не могу сыщиков, — продолжил начальник полиции.
— Отличный прием, — сказал мне Митараи со смехом.
— Трое в том углу — охранники убитого Ричарда Алексона Рикки Сполдинг, Родриго Граппели и Джозеф О’Коннор. Все они пятнадцатого августа были с нами на Бич-Пойнт. Если не учитывать сто человек танцоров, тут не хватает только Ричарда Алексона и Стива Миллера.
Я подумал, что все трое выглядят неприветливо, не сильно отличаясь от полицейских, но, похоже, я ошибался. Рикки Сполдинг, едва умещавшийся на складном стуле, подал голос с самого заднего ряда:
— А мы очень любим частных сыщиков.
Митараи картинно поклонился.
— Здесь все занятые люди, так что не будем терять времени. Я после этого тоже собираюсь отправиться в небольшое путешествие. Итак, начнем. Сегодня у нас будет необычная игра в суд. Прокуроров двое, судьи нет, все зрители — присяжные; вы должны будете внимательно следить за моими объяснениями и экспериментами, а потом вынести решение… Итак, что же за событие произошло на богом забытом скалистом острове?
Он заложил руки за спину и продолжил, глядя на носки своих ботинок:
— Видный представитель американских деловых и политических кругов, отличавшийся своей эксцентричностью, умер в необычном здании, которое построил его брат, египтолог-оригинал, сгоревший посреди австралийской пустыни. Произошло это на седьмом этаже каменной башни; причина смерти, как ни странно, — утопление. Дата происшествия — пятнадцатое августа восемьдесят шестого года. Комната была плотно заперта, так что нитку не просунуть. Накануне вечером прошел ураган.
Так вот, убийство ли это? Только как это возможно — утопить мужчину в запертой комнате на седьмом этаже башни? Да еще в морской воде…
Накануне вечером присутствующая здесь госпожа Леона видела у подножия башни странное существо. Монстра с ушами, торчащими по сторонам головы, как у волка, и пастью от уха до уха. Его имя — Анубис, он описан в древнеегипетской «Книге мертвых»; это посланец подземного царства. Многие трезвомыслящие люди долгое время сомневались в существовании монстра, которого, по словам Леоны, она видела, но сейчас, когда реальность этого персонажа установлена, становится совершенно ясно, что мы не можем просто так отмахнуться от подозрения в его прямой причастности к загадочной смерти бизнесмена на верхнем этаже башни.
Таким образом, это происшествие не могло быть заурядным убийством. Это месть цивилизации, достигшей своего расцвета в глубокой древности, другой возгордившейся цивилизации, которая находится сейчас на пике экономического процветания.
После этих слов Митараи в павильоне повисла тишина. Стал слышен тихий звук работающего кондиционера. Леона тоже села на стул в кухне и внимательно слушала. Не зная английского, я скучал, но, чувствуя установившуюся в зале атмосферу, сидел молча, не шевелясь.
— Процветавшая в глубокой древности цивилизация, о которой я упомянул, это, как вы догадываетесь, существовавшая на берегах Нила несколько тысяч лет назад цивилизация Древнего Египта — и Анубис, которого видела Леона ураганной ночью, был посланцем этой цивилизации.
— Значит, он все-таки замешан в этом деле? — спросила Леона.
— Если вы спрашиваете, был ли Анубис тем преступником, который своими руками убил Ричарда Алексона, то я отвечу «нет». Он — всего лишь символ. Всего лишь ключ, помогающий нам понять, что суть произошедшего — месть одной из восточных цивилизаций другой цивилизации.
— Кто же он? — спросила Леона. — Я всем уже рассказала, что мы с ним встретились, что он поселился в подземелье Иджипт-Айленд. Кто он? Человек?
— Ты сначала это хочешь узнать? Понятно, отвечаю. Он человек. И имя у него есть. Роджер.
— Роджер? Какой Роджер?
— Алексон.
— Алексон? Роджер Алексон? — зашумели присутствовавшие.
— Что это значит? Член клана Алексонов?
— Да, Леона, именно так. Он — сын Пола Алексона, который построил пирамиду и каменную башню.
— Сын? У него есть сын? А жена…
— Была и жена. Ее звали Энн. Она работала химиком в оружейном исследовательском центре Алексонов. Но она уже умерла.
— Это как-то связано с тем, как выглядит Роджер?
— Очень тесно. Трудно поверить, но это абсолютный факт, и я прошу всех, пусть и через силу, принять его к сведению. Этот факт — самая строго охраняемая тайна семьи Алексонов, поэтому храните его как можно глубже. Новейшее оружие, которое разрабатывала Энн, — это гербициды, их применяли во Вьетнаме.
— Гербициды?
— Да. Американские войска обожглись на борьбе с Вьетконгом, развернувшим с ними партизанскую войну в джунглях. Компании Алексонов было поручено в срочном порядке разработать химическое оружие, которое превратило бы вьетнамские джунгли в высохшее поле. И их исследовательский центр быстро такое оружие создал. Для этого использовали диоксин. Возможно, вы слышали это название.
— Диоксин? — повторила Леона.
— Да, диоксин. Недавно стало известно, что он в пять тысяч раз более ядовит, чем цианистый калий; это самое сильное отравляющее вещество. Смертельная доза — всего одна десятитысячная грамма. К тому же, попав в организм человека, он не выводится. Раньше в природе не существовало яда такой силы. Он в больших количествах применялся при производстве дефолиантов [32] , которые использовали во Вьетнаме. Это очень стабильное вещество, не растворимое в воде и практически вечного действия. Такой сильный яд был необходим, чтобы за короткое время с деревьев осыпались все листья. Если говорить о диоксине подробно, мне не хватит целого дня. Но хотя в то время о силе отравляющего действия диоксина было известно, человечество не знало о некоторых его других необычных свойствах.
Митараи прервал свою речь и окинул взглядом сидящих перед ним американцев.
— Но такая уж это вещь — цивилизация. Мы повсюду пользуемся благами, которые дает нам электричество, однако при этом никто не знает, что это такое. Мы просто из своего опыта усвоили, что если сделать то-то, то результат будет таким-то. Мы не думаем об изобретателе такого достижения цивилизации, как мотор. Но изобретатель существует. Мотор был изобретен, когда к проводнику по ошибке подключили ток и он начал вращаться [33] . На самом деле наша цивилизация все еще находится на таком уровне.