Растопить ледяное сердце (СИ)

— Сначала все жили в мире и согласии, но постепенно между богами стали зарождаться непонимания и конфликты, — прожевав, вновь повествует менталист. — Дьярви — богу познания, который обладал магией воздуха, стало невыносимо скучно находиться на одном месте, он настаивал на путешествиях в другие миры. Воздушники в большинстве своем все обладают легкомысленным характером, тягой к переменам и новым знаниям.
— А король? Я думала, что он воздушный маг, как же он правит страной? — удивляюсь я.
— Это тайна, — Клаус понижает голос до шепота, оглядывается по сторонам и придвигается ко мне почти вплотную. — Его величество не чистокровный воздушный маг, в нем есть еще магия земли. Совершенно незначительная часть потенциала, не позволяющая творить сложных заклинаний, но именно она помогает нашему королю сохранять баланс, удерживая его от легкомысленных поступков.
— Почему это такой большой секрет?
Клаус вскидывает брови в удивлении, а затем хмурится и бормочет:
— Я и забыл, что ты не помнишь даже о самых элементарных вещах. Дело в том, что аристократия кичится своей чистокровностью, незамутненностью магии. Считается, что самые сильные маги именно те, чей весь магический резерв направлен лишь на одну стихию, поэтому браки заключаются только с “чистыми” магами. Понимаешь, о чем я?
Неуверенно киваю. Интересно, а Альвина обладала какой-то магией? 
— То есть каждый в Лираэллии владеет какой-то стихией? — уточняю я.
— Не совсем. По прошествии тысячелетий многие утратили магический потенциал, а некоторые, наоборот, приумножили. Магия — слишком сложная, непредсказуемая материя, которая умеет трансформироваться в нечто совершенно новое или, со временем, угасать. Некоторым семьям удалось сохранить магический потенциал необычайной силы. Для них очень важно рождение наследника мужского пола, ведь известно, что женщины обычно менее магически одарены, а после замужества перестают принадлежать собственной семье. Это, несомненно, сказывается на сохранении первозданного потенциала. — Клаус хмурится, словно задумавшись о чем-то. — Впрочем, тебе, наверное, неинтересно выслушивать лекции о теории магии? Хочешь узнать продолжение легенды о богах?
Киваю.
— Гуди, бог огня и коварства, желал иметь единоличную власть над людьми. Он злился, когда население Лираэллии обращалось к его друзьям. Огневики очень опасны в гневе, раздражительны и властолюбивы, поэтому неудивительно, что вскоре Гуди начал агрессивно реагировать на жителей, которые смели не подчиняться ему. Каиса, богиня плодородия и материнства, была разочарована климатом мира и невозможностью выращивать ее любимые гварицеллы, поэтому настаивала на том, чтобы изменить погодные условия на более благоприятные. Земляной маг, она с успехом умела превращать любую почву в плодородную, менять климат, выращивать невероятные растения, но была слишком мягкая, чтобы настаивать на своем, хоть и не намеревалась сдаваться. Сига, помощница военных и моряков, обладающая властью над водной стихией, старалась разжечь военные конфликты, совершенствуя собственные навыки в бою. Плавность, текучесть воды сочеталась в ней с любовью к военному делу и боевым искусствам, которые она коллекционировала, черпая знания и навыки из разных миров. В едином, спокойном мире, где люди были счастливы и удовлетворены, Сига быстро заскучала, а потому решила немного разнообразить существование мелкими стычками, морскими сражениями и обучением бойцов. Хольмгер же, бог мудрости, любви и равновесия, всеми силами пытался сохранить мир и покой между товарищами, считая, что внутренние дрязги не приведут ни к чему хорошему. Тебе интересно? Продолжать?
— Мне очень интересно, — киваю я, откусывая кусок нежнейшего фруктового десерта. — И что было дальше?
— Вполне ожидаемо, что богам все сложнее было уживаться в Лираэллии. Постепенно они окончательно рассорились между собой. Первым покинул наш мир Дьярви, отправившись на поиски более интересного места. Каиса, возмущенная тем, что Хольмгер запретил ей менять климат во всей Лираэллии, выбрала для себя самый южный материк и сотворила на нем вечное лето, создав отдельное королевство. Гуди, собрав вокруг себя единомышленников, в основном, магов огня, тоже отделился, основав собственное государство, в котором мог безраздельно править. Сига, которой наскучили мелкие распри, объявила о том, что собирает лучших воинов и мореходов, чтобы отправиться завоевывать другие миры, — Клаус усмехается. — Хольмгер долго пытался вразумить своих товарищей, но, не добившись успеха, разочаровался и отправился в самое дикое и холодное место мира, где стал отшельником, обосновавшись в созданных им Ледяных чертогах. Хольмгер обижался на друзей, не понимал, почему они так изменились, стали ссориться по пустякам, почему каждый стал тянуть лямку на себя. А правда была в том, что первый раз компания богов так надолго задержалась в мире, который показался изначально достаточно интересным каждому из них. Понимаешь?
 
Неопределенно хмыкаю. Легенда, конечно, любопытная, но меня совершенно не удивляет, что мифические боги не смогли договориться между собой — слишком уж разными личностями они кажутся.
— Постепенно те жители Лираэллии, которые не смогли найти успокоение ни в одном из королевств, стали стекаться под крыло Хольмгера, образуя вокруг его жилища своеобразное поселение, разрастающееся по мере появления все новых людей, разочаровавшихся в других богах. Так и появилось королевство Рэгнолд, названное в честь первого правителя.
— Я думала, что первым правителем был Хольмгер? — замечаю я.
— Нет, — качает головой Клаус. — Хольмгер никогда не стремился к власти. Он лишь помогал людям, направлял их. Когда бог решил, что его присутствие более не требуется жителям Лираэллии, он покинул Рэгнолд. Но, по легенде, продолжает присматривать за ним, словно заботливый отец. Ледяные чертоги по-прежнему остаются главным храмом Хольмгера, святыней, куда люди приходят, чтобы попросить божество о благословении, помощи или поблагодарить за чудеса.
— Любопытно, — улыбаюсь я. — Что же случилось с другими богами?
— Им тоже постепенно окончательно наскучил наш мир, они покинули его, вернувшись туда, откуда пришли, — разводит руками менталист. — Но каждое королевство до сих пор помнит своего основателя, преклоняется перед ним и верит, что находится под защитой божества. 
— Поэтому так важно благословение Хольмгера для брачного союза?
— Да. Мы верим, что если пару одаривает своим вниманием бог, то союз истинный, а любовь между брачующимися искренняя.
— А обряд наречения? Зачем он нужен? — живо интересуюсь я.
— Хольмгер не дает ответ сразу, на то он и бог мудрости, — ухмыляется Клаус. — После обряда наречения будущие супруги получают право начать жить вместе, разделить постель. Считается, что четырнадцать дней и ночей божество наблюдает за парой, принимая решение о благословении на основании своих наблюдений. Нареченные же, оказавшись под одной крышей, в любой момент могут поменять свое решение о брачном союзе, отказавшись от него. Могу тебе сказать, что это оправдано, потому что не каждая пара, которая прошла обряд наречения, в последующем сочетается брачными узами.
— Но почему? — непонимающе переспрашиваю я. — Ведь пара до обряда состояла в отношениях. Не просто так же мужчина и женщина принимают решение о брачном союзе?
— Отношения — это одно, а вот жизнь под одной крышей с возлюбленным может оказаться не такой радужной, какой представлялась в мечтах, — пожимает плечами Клаус и, понизив голос, добавляет: — Говорят, что одна герцогиня отказалась от замужества лишь потому, что ее избранник по всему дому оставлял исписанные листы бумаги. Видишь ли, он был поэтом, поэтому, если в голову приходила интересная рифма, он любил ее сразу записывать, чтобы не забыть. Герцогиню же ужасно раздражал беспорядок, а потому она буквально по пятам ходила за будущим мужем, собирая все эти листы и выбрасывая их. На третий день ей надоело это занятие, и она поставила ультиматум: либо брак с ней, либо стихи. Возлюбленный выбрал творчество, а герцогиня окончательно разочаровалась в избраннике.