Наказание Дамира

— Ла-а-адно, — тяну страдальчески и, с трудом разлепив веки, сажусь на кровати.
От резкого движения голова немного кружится.
Семь утра…Воскресенье…Он всё-таки извращенец.
Наскоро позавтракав, мы загружаемся в машину. Колеса шуршат по гравию, выруливая с парковки. Я пристегиваюсь и, прикрыв глаза, поудобней устраиваюсь в переднем пассажирском кресле.
— Включить или поспать хочешь? — интересуется Дамир, поднеся руку к радиоприемнику.
— Включай, не помешает.
— Ок…
По салону растекается бодрая популярная мелодия, мы выезжаем на шоссе. Дамир ставит один локоть на окно, щурится на дорогу и, кажется, больше совсем не обращает на меня внимание. Не могу удержаться и разглядываю его четкий профиль из-под опущенных ресниц. В голове мелькают картинки прошедших выходных, и я мысленно пытаюсь рассортировать их дать название всем своим ощущениям и впечатлениям.
А впечатления у меня…неоднозначные.
Глупо отрицать, что Дамир мне очень сильно нравится. Так нравится, что я чувствую, как ускоряется пульс от того, что я сейчас просто смотрю на него и дышу пропитанным им воздухом в салоне автомобиля. И не только физически. Мне нравится его чувство юмора, мне интересно с ним говорить, и даже молчать с ним интересно…
Вот только…
Его эти тихие вспышки гнева, выражающиеся в сексе, они…До чертиков пугают меня и заставляют вспоминать то, что я всеми силами гоню из памяти.
Нет, Дамир не переходил со мной черту и в тот раз на кухне, и вчера утром после завтрака, и мне в итоге было болезненно, остро хорошо, но…Это было на грани. И вопрос "как далеко он способен зайти в этой игре" не выходит теперь у меня из головы.
Мы ведь только познакомились, а он…
От мысли, как далеко в принципе может зайти мужчина, склонный к жестокости, у меня на загривке выступает холодный пот. Я смотрю на Дамира, пытаясь понять, способен ли он на что-то подобное, и не могу. Не знаю.
Я НЕ ЗНАЮ! Кажется, что нет. Но ведь и раньше мне ТАК КАЗАЛОСЬ.
Отворачиваюсь от Керефова, переводя рассеянный взгляд на дорогу. Я не знаю, что мне делать с этим. Со своими страхами, подозрениями, неуверенностью… Может быть, Катька права, и я просто притягиваю подобное к себе? Вызываю сама??? На языке начинает горчить, виски ломит…
— О чем задумалась? — его вопрос, заданный спокойным расслабленным тоном, застает меня врасплох, и я выдаю то, что не хотела произносить вслух.
— Дамир, ты когда-нибудь женщин бил?
От того, как резко дергается машина вправо, я чуть не влетаю лбом в стекло.
— С ума что ли сошла? — выдыхает он шокировано, сбавляя скорость и выравнивая тачку, — Тебе что там приснилось такое, Женька???
Упираюсь локтем в стеклоподъёмник, кладу щеку на ладонь и устремляю на него пытливый взгляд. Выглядит натурально обескураженным — даже скулы чуть-чуть покраснели, и брови возмущенно вместе свел. Ладно…Раз уж начали…
— А если…ну… — примирительно улыбаюсь, чтобы придать разговору налет светской беседы, — заслужила?
Дамир полосует меня до глубины души оскорбленным, быстрым взором, и переключает внимание на дорогу.
— Если заслужила, на кой она сдалась? — бормочет себе под нос, — Расстанемся, пусть другому нервы мотает.
— А если… не будет сил расстаться? — не отстаю я.
Дамир опять косится на меня, теперь задумчиво.
— Не последняя же на Земле… — выдает наконец слегка раздраженно, пожимая плечами, — С чего вообще такие вопросы, Жень? Странные…
— Ну — у-у… — моя очередь задумчиво кусать губы. После секундной заминки решаю говорить начистоту, — Ты бываешь достаточно грубым. Тогда, в первый раз, на кухне, и вчера…
Замолкаю, чувствуя, как к лицу приливает жар. Думать об этом — волнительно, а говорить вслух…
Дамир вновь поворачивается ко мне, отвлекаясь от дороги, и насмешливо выгибает бровь. У него даже поза моментально становится какой-то вальяжной, хотя, казалось бы, он сидит так же, как и сидел.
— Это же другое, — фыркает он, снова отворачиваясь.
Даже задевает. Вот не надо мне тут! Как раз тоже самое!
— Чем же? — с вызовом интересуюсь и заслуживаю еще один ленивый, ироничный взгляд, скользящий по моему лицу.
 
— Мне иногда хочется жестче, тебе хочется жестче, — его голос становится будто ниже на пол октавы, обрастая бархатной интимной хрипотцой, — Все в итоге довольны. Разве нет, Жень? Ты вроде бы была вполне удовлетворена…
Гуще краснею, хмурясь. Да, но…Чёрт! Я немного не про это ведь говорю!
— С чего ты вообще решил, что мне хотелось тогда, как ты выразился, жестче? Ты спрашивал?
И опять этот взгляд всемогущего гуру на свою нерадивую адептку. Клянусь, я когда-нибудь его сама за этот взгляд отлуплю. Дамир выразительно молчит, едва заметно криво улыбаясь. Нахохлившись, отворачиваюсь от него совсем, переводя внимание на дорогу.
Глухой лес кончился, пока мы мило болтали, выясняя кто из нас и почему садист, и вокруг, перемежаясь с лесополосой, то и дело мелькают старые покосившиеся избушки, простенькие дачи и дорогущие коттеджи, обнесенные высокими заборами. Навигатор показывает, что в город мы въедем через каких-то сорок минут. Хочется уже оказаться дома. Одной. Мне, как обычно, необходимо время, чтобы всё осмыслить и разложить в своей голове. Легкость в принятии решений и ситуаций, как и веру в свою интуицию, я, к сожалению, утратила…
— А тебе ведь вообще провоцировать нравится, да, Жень? — вдруг бархатно интересуется Дамир, через какое-то время нарушая повисшее в салоне молчание.
Напрягаюсь тут же, поворачиваясь к нему. Пальцы холодеют, влажнея. Дамир даже не представляет, как попадает четко в мои страхи этим предположением.
— Чтобы жестко иногда… — уточняет Дамир, косясь на меня.
Лучше бы молчал…Сжимаю руку в кулак, сердце болезненно екает в груди.
— А тебе нравится? — дрогнувшим голосом интересуюсь.
Уловив резкую смену моего настроения, Дамир перестает улыбаться и смотрит теперь пытливо.
— Только, если это просто игра, — его голос вкрадчивый и почему-то почти угрожающий, — Жень, если ты ищешь психа, бьющего тебя и посуду, и запирающего из ревности в доме, привязанной к батарее или что там бывает еще, то боюсь, это не для меня.
От изумления у меня открывается рот и округляются глаза. А потом я начинаю смеяться. Он что же? Тоже сидел и думал, не извращенка ли я???
— Дам, ну, хоть к батарее можно? — фыркаю сквозь смех.
Он тоже начинает ржать.
— Не обещаю — очень хорошо проси, — тянет лениво.
Поворачивается было снова в сторону лобового, чтобы переключить внимание на дорогу, а дальше меня сносит в пассажирскую дверь, а машина с диким визгом трения шин об асфальт заносится влево и съезжает в кювет, припав на левый бок. В голове звенит, шею ломит от того, как сильно дернуло, перед глазами какие-то кусты.
— Блять, — в сердцах ругается Дамир и открывает водительскую дверь.
— Что случилось?
— Ты в порядке? — вместо ответа интересуется, вылезая из машины.
— Да, вроде да… — ощупываю себя, — Что произошло?
— Колесо вывернуло, прикинь? — бьет ногой по машине куда-то в районе диска, — Я их убью…
И дальше что-то очень эмоциональное не по-русски.
— Эм, и что делать? — прерываю его жаркую тираду.
Дамир разводит руками, озираясь по сторонам, хлопает себя по бедрам и тянется за телефоном, прикрепленным к приборной панели автомобиля.
Набрав чей-то номер и зажав телефон между ухом и плечом, Дамир лезет в карман за сигаретами. Выхожу вслед за ним из машины, обхожу капот и осматриваю колесо, оценивая масштаб проблемы. Вердикт — глобальный. Беспомощно повернутый перпендикулярно кузову литой диск и раскуроченный мост. Не глядя, протягиваю руку за сигаретой. Дамир без лишних слов вкладывает мне ее в пальцы, а когда подношу ко рту, быстро чиркает зажигалкой, а потом прикуривает себе. Где-то на краю сознания мелькает мысль, что это ведь моя первая сигарета за последние почти двое суток. Курить при Керефове мне почему-то неловко и даже совсем не хочется, но сейчас другой случай…Смотрю на вывернутый диск, отмечаю черный тормозной путь позади машины и до меня медленно начинает доходить, что мы и погибнуть могли…