За 30 милль... на Север (СИ)
– Ладно, освободитель всех бедных и несчастных. Наверное, жалеешь, что зря руки развязал. Я уйду, но попомни мои слова. Лично я в таком мероприятие участвовать не собираюсь. Лучше вернуться в тюрьму, к пшёнке и куриным ножкам.
Обиженный Пеппа засопел и убрался за соседний стол. От нечего делать он стал рассматривать помещение бара.
Тем временем в тяжёлую дверь громко постучали. Повар сошёл со своего поста и направился к воротам. Все остальные посетители опустевшего бара автоматически повернулись к источнику шума.
– Открывайте! Пока я стены не вынес. Это Грешник! – раздалось за гермой.
2.
В сталкерский бар Питюшин попал впервые. Он слышал о нём, как о легендарном месте, где старатели могли решить насущные проблемы. Вова представлял заведение в весьма неприглядном виде. Будучи студентом, он читал о Зоне книжки про подобные места. Провонявший куревом и перегаром грязный подвал, повсюду грязь, дохлые тараканы на столах, с сальной головой мужик, который втридорога пытается продать просроченное пойло – антураж бара готов. Но увиденное ни разу не походило на стереотипные представления, навеянные писателями и россказнями бывалых ходоков. Человек, приложивший руку к оформлению заведения, обладал своеобразным вкусом. Сейчас такой подход называют «лофтом», когда в дизайне присутствовал кирпич, дерево и минимализм. Обстановка выглядела почти домашней, если не брать в расчёт криво сбитые столы и стулья и подозрительные тёмные пятна на полу. В помещении пахло едой и безопасностью, монитор плазмы говорил о налёте цивилизации. Стены украшали плакаты с различным содержанием, иногда похабным, плафоны с сенсорными светодиодами, резные фигурки мутантов из дерева. В углу Вова заметил прислонённую гитару с коричневым грифом. Хорошо работающая вентиляция поглощала едкие ароматы человеческой жизнедеятельности. Типичное «ламповое» заведение. Должно быть, оно пользовалось популярность у здешних любителей быстрой наживы. В таком салуне охотно можно расстаться с сотней долларов за отдых уставшему путнику. Жаль, что он попал сюда при таких обстоятельствах.
Владимир Питюшин действительно чувствовал себя неуютно в этой обстановке. Его выдернули из привычной обстановки, считай под дулом пистолета. Он завис в прострации без определённости и веры в себя. Зачем он здесь? Вова хотел лишь разобраться в ситуации и понять, чего от него требует всесильный владелец «Tesla». Похоже, спокойная жизнь резко дала крен, притом в худшую сторону по самым оптимистичным прогнозам. Ещё утром возможность внести вклад в изучении неизведанного края приносила учёному радость, но сейчас, когда эйфория улетучилась вместе с уверенностью, он считал иначе. В Красном лесу Вову окружали проверенные бойцы, считай, телохранители. В одиночку Питюшин лагерь дальше ста метров без охраны не покидал. Не разрешали. Мифический Север раскрыл перед ним объятия, а он оказался не готов. Хорошо, хотя бы стрелять не разучился. Кречет принуждал к стрельбе весь персонал. Каждую неделю работники модуля отстреливали по магазину патронов по мишеням, да пару раз от плотей отбивались во время рейдов. Вот и вся тренировка. Теперь на нём лежала огромная ответственность. Как в рекламном слогане прошлых лет, написанном на стене уничтоженного «долговского» бара – «Защити мир от заразы Зоны!». Тьфу! Прям оторопь берёт.
И вот он находится в компании мерзких личностей в лагере наёмников, готовых за деньги выполнить любую грязную работу. Вова уже начинал скучать по размеренной, относительно спокойной жизни «ботаника» на базе в Красном лесу.
Охрана Раскина, сопровождавшая Питюшина, посадила его в самом углу, и приказала сидеть на месте и помалкивать. Не очень-то и хотелось, говорить с незнакомцами. Пока он приходил в себя, смирившись с судьбой, дуболомы в камуфляже в полном составе покинули бар. Помощник местного бармена, худощавый мужик с повязкой на один глаз, самолично задвинул засовы за ними. Таким образом, внутри осталось всего четыре человека.
Он, Пеппа и «анархист», присоединившийся к ним полчаса назад. Ну и Повар, который в отсутствие хозяина замещал его обязанности.
Вова не разбирался в людях, но невольные попутчики производили крайне неприятное впечатление. Особенно Пеппа. Заключённый одним видом выражал стойкое желание конвоирам накостылять пленнику по почкам. Он будто притягивал к себе проблемы на ровном месте. Причины на то были. Тяжёлый характер и длинный язык зэка говорили за себя лучше любого описания. Пит воочию видел, как этот псих порывался разбить Раскину морду на глазах у многочисленных свидетелей. Что касается «анархиста», то в его облике присутствовало нечто зловещее и отталкивающее. Одного взгляда на некрасивое лицо хватало, чтобы отвести глаза прочь и обойти стороной субчика. Кречет называл таких субъектов «конченными», опасными людьми. Своему командиру он привык доверять. Эх, почему Кречет с ними не полетел?
Посидеть в тишине не получилось. Неловкую паузу, возникшую после ухода толпы вооружённых людей с Большой земли, прервал пленный. Он смекнул, что свободе ничего не мешает, кроме верёвок на запястьях и мешка на башке. Громким голосом он попросил освободить его. Иронично, что именно сталкер «Воли» отозвался на мольбы Пеппы. Человек ножом разрезал путы, освобождая пленника. Лучше бы он этого не делал. Болтливый Пеппа не отличался покладистостью.
Так и случилось.
Освобождённый заключённый за десять минут успел надоесть всем без исключения. Даже терпеливый Повар кидал гневные взгляды в адрес неугомонного Пеппы, который умудрялся одновременно есть гречку, разговаривать и непрерывно жестикулировать. Особенно доставалось «освободителю», которого звали Сэмом. Вова Питюшин наотрез отказался слушать бред уголовника. Тот даже на него показательно обиделся, если химик правильно понял из недовольной мины говорившего. Сам виноват. Нечего лезть в душу с глупыми расспросами, когда самому ничего не понятно.
Пит от безделья решил сделать заказ. Он встал из-за стола и подошёл к одноглазому бармену. Колоритный мужик в духе пиратского братства носил защитную повязку, прикрывающую уродство, один вид которого завораживал и притягивал внимание. Наверняка это раздражало калеку напротив.
– Чего тебе? – грубо спросил тот у Питюшина.
– Э-э-э, и-и-и, мне бы пива! Тёмного! – заикаясь, сказал Пит, смущённо отводя глаза вниз.
– Деньги вперёд!
Пит вынул смятую десятку и протянул её Повару. Тот смахнул рукой купюру в карман замызганного комбинезона, выдал Питу два пива вместо одного и в придачу орешков, хотя он и не просил. Уже потом Пит смекнул, что в баре не принято выдавать сдачу.
Пит сграбастал пиво, и ретировался за столик. По пути его глаза встретились с многозначительным взглядом осуждённого с Большой земли, направленный на бутылки в руках. Вова открыл пиво, отпил, с удивлением обнаружив приятный вкус у пенного. Интересно, каким образом хозяин заведения завозил в Зону свежее пиво?
Неожиданно он вспомнил о чёрном блокноте с рисунками, доставшийся в наследство от странного сталкера. Прошла куча времени, а он так и не удосужился его открыть. Ладно, этот момент он сейчас исправит. Юноша запустил руку в рюкзак и выудил оттуда трофей. Хороший дорого́й блокнот в оправе из чёрной кожи. Лощёная качественная бумага. Красные поля. Обычно такими пользуются бизнесмены, помечая свои текущие дела. Пит съел несколько орешков, и раскрыл записную книжку на третьей странице.
Блокнот явно принадлежал человеку с зачатками художника. Это был сборник различных рисунков, сделанных обычным карандашом. На третьей странице Пит увидел изображение болотистой местности и человека со слегой. Бо́льшая часть рисунка была очень тонко и искусно заштрихована: художник попробовал изобразить смог над низиной. Исполнение понравилось Питу. У автора определённо имелся талант. Он учёл все мелочи: кривые горбатые деревца, нависшие над чёрными «окнами» болотной воды; травяные кочки; пни и коряги, выступающие из илистого грунта. И человек. В руках он держал длинную палку, которая на полметра ушла в ил. Одет бродяга был как типичный старожил в Призонье: обычная куртка с капюшоном, камуфляжные штаны с карманами, сапоги с высокой тульей. За плечом у него висела обычная вертикалка. Лицо художник не показал, только слегка сгорбленную фигуру. Типичный охотник, пытающийся пересечь топкое место. Помнится, он читал книжку с обложкой, похожей на этот рисунок.