И аз создам! (СИ)

Вот в соответствии с этим учением, я и стал действовать, решив провести в Нижегородском крае коллективизацию. Естественно, она не могла быть подобной «реальной» сталинской…
Да и незачем ей таковой быть!
Ибо, есть у меня одна – очень заманчивая зацепка.
***
Ульяновская «Красная взаимопомощь», кредитно-кооперативное учреждение - вошедшещее в свою очередь капиталами в общую кассу Нижегородского «Общества взаимного кредита» (ОВК), к лету 1926 года объединилась с себе подобными финансовыми предприятиями соседних губерний в «Средневолжский союз кредитной сельскохозяйственной и кустарно-промысловой кооперации», или более кратко - «Сельскоопсоюз»44.
Структурно, он состоял из:
1) Собрания уполномоченных выборщиков.
2) Совета управляющих.
3) Общего правления.
4) Ревизионной комиссии.
5) Аппарата управления.
Кроме Нижегородчины, имелись конторы «Сельскоопсоюза» в ещё пяти губерниях Среднего Поволжья и число их множилось с каждым годом. И наши люди заняли подобающие им высокие места во всех структурах объединения.
Сказать по правде, «сельскохозяйственного» или «кустарного» там было немногим менее половины!
Происходило активное кредитование кооперативов, артелей и частных лиц для приобретения техники выпускаемой АО «Россредмашем» и «УАЗом». Значительно позже описываемых событий - мини-заводов Ульяновского «Завода заводов». При этом имел место быть такой вид кредитования как «лизинг», другими словами – сдача в долгосрочную аренду с последующим выкупом.
Однако, ещё задолго до этого объединения, у ОВК «Красная взаимопомощь» появились небольшие проблемы с частными заёмщиками…
ЗЛОСТНЫЕ ДОЛЖНИКИ!!!
Буквально чуть-чуть истории…
Оказывается, их «лихие 20-е» были не худшим кредитным раем - чем наши «жирные нулевые»!
После объявления о переходе к «Новой экономической политике» в стране началось восстановление банковской системы - во время Военного коммунизма полностью ликвидированной, как атрибут угнетения трудящихся масс - паразитирующими на них эксплуататорами. Теперь же, большевики - «переобувшись в прыжке», ударными темпами восстановили «Государственный банк», открыли его отделения в губерниях и начали проводить кредитные операции с организациями и населением.
Правда, при этом забыв себя назвать новыми эксплуататорами – отчего на мой взгляд и, пошёл бардак по всей Руси Великой. Всегда так: стесняемся назвать вещи своими именами, обманываем сами себя - а потом удивляемся, когда «получается как всегда».
Затем, как кролик за уши из шляпы фокусника появился уже знакомый нам «Промбанк» - для кредитования промышленности, «Электробанк» - для проведения электрификации и, начали как грибы после тёплого летнего дождя - произрастать акционерные банки со смешанным государственно-частным капиталом.
Финансово-кредитная система Советской России воссоздавалась в условиях экономической разрухи и финансовой неразберихи и, в результате - не могла не быть какой-то «кривобокой»!
Основную массу кредитной денежной массы для населения и особливо для крестьянства, банки всех уровней проводили через кооперацию. В губерниях, из отдельных низовых кооперативов - объединявших людей на местах, создавались кооперативные союзы. Кредитные средства в банках, в конечном итоге - могли получать кооперативы и их союзы и, в меньших объемах - частные лица.
Однако, этого было крайне недостаточно!
Кредитных средств не хватало и, в 1922 году стали стихийно появляться полностью частные кредитные организации - «общества взаимного кредита», к которым относился и наша ульяновская «Красная взаимопомощь». Надо обязательно упомянуть, что «ОВК» начали создаваться и действовать, так сказать «полузаконно» - в отсутствие законодательства, регламентирующего их деятельность. Уставы, по которым они вели кредитно-финансовую деятельность - были ещё дореволюционными, лишь несколько «косметически» идеологически исправленные. По ним, чтобы стать членом «ОВК» - необходимо было сперва приобрести пай на обговоренную сумму.
 
Вот с ними то, как раз - всё более-менее в порядке!
А вот с государственными и кооперативными кредитными учреждениями…
Однако, дореволюционные «уставы» - вступили в противоречие с действующим советским законодательством и, «хавающий пипл» это вовремя прочухал!
По закону, вроде бы, взыскание просроченной задолженности должно происходить, как и во всём цивилизованном мире – через суд и его решение, затем – через судебных исполнителей и, наконец – через торги изъятого имущества.
Однако, по тому же закону – но по другой статье, изымать за долги нельзя было:
«а) необходимых для него и для находящихся на его иждивении лиц платьев, белья, обуви и предметов домашнего обихода; 
б) орудий производства и инструментов, необходимых для профессионального занятия, ремесла или мелкого кустарного промысла должника; 
в) необходимых орудий сельского хозяйства, одной коровы, одной лошади или заменяющего их другого вида скота с необходимым на три месяца количеством корма; 
г) семян в количестве, необходимом для предстоящего посева обрабатываемой должником земли; 
д) неснятого урожая».
В октябре 1924 года этот перечень был дополнен: изъятию не подлежали - даже паевые взносы должника в потребительский и сельскохозяйственный кооперативы!
А что же тогда изымать?!
Кроме того, широко была распространена практика предоставления судом «отсрочки» должнику – вместо немедленного предоставления его имущества в распоряжение кредитора. И, наконец, вишенкой на торте абсурда, было решение предоставлять судебным исполнителям право прекращать исполнительное производство – если местонахождение должника неизвестно, или он не имеет имущества для взыскания.
Рисунок 65. Народный советский суд эпохи НЭПа. С большой долей вероятности происходит именно процесс по возврату кредита заёмщиком.
Думаю, не стоит объяснять как такое, не только потворствовало должностным злоупотреблениям - но и прямо побуждало к ним? Стоит ли теперь удивляться, что как кооператоры 20-х годов – так и частные лица, не отличались высокой финансовой дисциплиной?!
Впрочем, одинаково виноваты были обе стороны: банки проводили кредитование без учета платежеспособности заемщиков - последние не торопились выплачивать долги. Поэтому, первая же операция «Госбанка» по распределению 60 миллиарда «совзнаков» на кредитование населения, обернулась невозвратными многомиллиардными долгами.
В кооперации дело обстояло ещё хуже!
Основные кредитные операции кооперативов в начальный период НЭПа были товарными - распределение в качестве ссуды лошадей, коров и сельскохозяйственного инструмента среди своих членов. Народ наш зело талантлив, что касается всевозможных «схем» и, невозвратная часть этих операций - достигала 80-90 процентов от общего количества выданных ссуд.
Короче, вскоре после восстановления банков в стране победившего пролетариата и примкнувшего к нему крестьянства - с «прокладкой» между ними, её суды оказались завалены безнадежными исками к неплательщикам по кредитам…
В «реальной истории», ситуация начала исправляться лишь к 1927-му году, когда Наркомат финансов разослал по всем губерниям циркуляр с требованием проведения активных мероприятий по взысканию задолженности, а изменения в законодательстве и усиление административных мер позволили избавиться от массовых отказов от уплаты кредитов.
Но большой процент задолженности всё одно остался!